Александр Белов - Последняя тайна Варяжской Руси. Мифы и правда о русской цивилизации

Впрочем, дилемма, как исключительно полярное разделение позиций, не допускает возможности компромисса, а люди скоро научились с пользой применять те же яды. То есть зло перестало быть абсолютным.

Таким образом, анализируя историю человеческого общества, мы можем говорить о логике первичного зла и первичного добра. И эти категории ничуть не идеологизированы. У них есть вполне четкие физические обоснования. Правда, с одной оговоркой. Поскольку критерием разделения понятий здесь является географическая (климатическая) зона, то и оценивать мы будем те свойства природы, которые взаимодействовали с человеком в этом пространстве мира.

Нам будет интересен, в первую очередь, индоевропейский генезис Мифа. В 1960–1970-е годы русскими филологами и культурологами Владимиром Николаевичем Топоровым и Вячеславом Всеволодовичем Ивановым была создана теория «основного мифа», суть которой заключалась в выделении основного мифологического сюжета – поединка Громовержца со Змеем (Драконом). Вокруг этого сюжета и строилась драматургия общего мифологического сценария. Образ их поединка был не только древнейшей, но и первопричинной категорией разделения логики развития жизни и логики ее уничтожения.

Громовержец – древнейшая божественная сущность, известная человеку. Однако его появление не стоит рассматривать как примитивное отражение известного погодного явления в антропоморфном символе. В представлении о том, что дикарь задрал мутные очи в небо, увидел тучу и изрек что-то о громыхании небес, захлопав в грязные ладони. Упрощение выводов относительно некоторых явлений языческого духотворчества сегодня выгодно тем, кто наблюдает в этом явлении потенциального идеологического конкурента. С другой стороны, религиозный синкретизм искусственно созданного родноверия во многом – позднейшие фантазии на тему, противоречащие логике доподлинного Мифа, передергивание его смыслов. Нас же интересует только аутентичный вариант Мифа. И потому я не стану ничего додумывать, а открою те его грани, на которые обычно не обращают внимания исследователи.

В советские годы роль научных экспертов в вопросе мифологического политеизма часто отводилась В. Н. Топорову и В. В. Иванову. Они в значительной степени приблизились к обобщающим выводам, в частности в отношении Громовержца. Нас интересует геостратегический характер того обобщения идей, которые были охвачены образом творца молний.

С позиции «основного мифа» возникновение образа бога грозы следует понимать как антагонизм, сценарную противоположность какому-то природному явлению, составляющему с ним вместе связку «добро – зло». К сожалению, дальше самой мифологии разработчики «основного мифа» не пошли. Но ведь любой Миф – всего лишь культурологический рефлекс на проблему окружающего мира. Мира физического или социального. И такая проблема была четко обозначена в отношении древних жителей Северной Евразии. Более того, именно она привела в движение человеческие потоки и создала направленные миграции, серьезно повлиявшие на ход мировой истории.

Ледник! Последний ледниковый максимум относится ко времени 25–20 тысяч лет назад, а окончилось оледенение примерно в середине X века до нашей эры. А теперь внимание: антагонистом жизненных сил природы в мифологических системах многих народов стал демон, «запирающий воды», выводящий их из жизнеобразующей функции. Смертоносная сущность ледника особенно волновала творцов гимнов Ригведы, иносказательно воспевавших героизм недавнего вождя одного из племен.

Ранние гимны создавались во времена, когда Индра еще не обладал ореолом эвгемерического героя. Теория эвгемеризма, связанная с именем древнегреческого философа Эвгемера из Мессены, основывалась на идее вполне земного происхождения богов: деяния царей и героев после их смерти гиперболизируются в легендах, передаваемых из поколения в поколение, и это было подмечено. Теория эвгемеризма весьма созвучна современным идеям, поскольку находит убедительные логические обоснования религиозным реакциям человеческого ума. Канонизация христианских праведников после их смерти является лучшей иллюстрацией.

Так вот, Индра, согласно ранним гимнам, еще ездит в колеснице, запряженной парой буланых коней, которых подобострастно воспевает Бару из рода Ангирасов (насколько я помню). Еще нет «раджи среди коней», дивного жеребца с чудовищным для русского языка и уха именем – Уччайхшра́вас (и чудовищного вида). Жеребца, сделавшего Индру «всадником». Нет, потому что в то время, когда певец восхваляет Индру в самых древних словах Ригведы, всадником… является другой. Индра потом всего лишь присвоит некоторые заслуги этого героя.

Их разделяет 5 тысяч километров пути. Молве понадобится более ста лет, чтобы поправить тексты гимнов Ригведы, привнеся в них отпечаток того, что происходило в Каппадокии в середине бронзового века.

Этот другой – вполне реальный человек из реальной истории. Но скоро он тоже станет богом, практически не известным мифологии, но всколыхнувшим «основной миф» настолько, что 3,5 тысячи лет, отделяющие нас от этого человека, мы будем только повторять, всяк на свой лад, историю его подвига. Самым известным искажением этой истории окажется версия со святым Георгием.

Однако вернемся к Индре. В Ригведе вполне понятно, хотя и поэтически-многозначно, говорится о борьбе за возвращение воды из «плена»: «Ты выпустил великие воды (реки), сделав их текучими. Великие воды, закрытые Змеем, о герой! Закрытые демоном (дасу), возомнившим себя бессмертным».

Более того, тут же мы имеем «технологию» победы: «Одолей для нас племена дасов с помощью солнца!»

Империя стремится поглощать пространства и этносы и усиливаться за счет поглощаемого ресурса. Однако это часто приводит к внутренним противоречиям, разрушающим саму империю. Ведь законов энтропии еще никто не отменял: чем больше империя, тем она «холоднее».

Вячеслав Всеволодович Иванов, переживший своего коллегу, очень бы удивился, узнав, что в их теории «основного мифа» речь идет о разных «драконах». Я не случайно, обращаясь к этой теме, уточнил, что регулятором понятий «доброе – злое» является географическая (климатическая) зона. Коренным жителям долины Инда или древней Анатолии были неведомы происки арктического «змея». Зато им куда известнее «огнедышащий дракон», не столько противник солнца, сколько его использователь, так же подавляющий жизнеобразующую функцию воды. Но и в том, и в другом случае антагонистом «демона» являлся Громовержец. Это позволяет сделать вывод, что мы говорим о вполне конкретном климатическом явлении, на которое оказывают влияние атмосферные процессы.