Олег Поль - Остров Достоверности

4. Иначе говоря, человек наблюдает в себе скорбную нравственную косность. Она не похожа на косность в видимом мире. Косность физических тел проявляется в том, что они требуют усилия для изменения состояния, в котором находятся. Они склонны пребывать в покое, или, будучи сдвинуты, равнодушно продолжать движение в указанном направлении. Косность же моральная состоит в том, что тело крайне легко движется страстями, но трудно повинуется духу.

Представим себе лес, деревья которого так и ожидают ветра и при легком дуновении с восторгом сами начинают размахивать ветвями, делая вид, что их гнет к земле необоримый вихрь, а некоторые в увлечении даже сами себя вырывают с корнем, так что малейшее дыхание воздуха производит совсем несоответствующее ему действие, вплоть до больших разрушений. Этот безумный лес есть образ отношения нашей плоти к дыханию порока. Но стоит только повеять ветру духа, как тело оказывается необычайно тяжелым. Страсти едва поддаются самым настойчивым усилиям духа, подобясь песчаным холмам, которые выдерживают сильные бури и лишь очень медленно из года в год отступают перед их напором. Таково отношение души к духу. Она склонна к легкомысленному веселию, а как только дух запрещает его, впадает в безнадежный сон уныния и никакими увещаниями не удается ее поднять.

5. Вот это то своеобразное явление, удобоподвижность тела и души на темные действия, имеющие целью власть над другими монадами, и сонливость их в отношении к влиянию духа, есть моральное зло в человеке, а причина его, коренное зло — отделенность души и тела от духа.

Это чисто идеальное препятствие, как бы незримая и неощутимая граница, незаконно стоящая внутри самого человека, есть коренное зло в человеке.

1. В жизни каждого человека, как и в жизни всего человечества, следует различать естественную и священную историю. Жизнь человека, рассматриваемая с точки зрения вселенского спасения, есть житие. Житие есть история спасения определенного человека. Биография есть естественная история личности; житие есть священная история. Биография есть история пробуждения, расцвета и изживания страстей. Житие есть история победы над страстями. Житие — это путь, каким человек достиг царства Божия.

Поворотный пункт в житии, с которого начинается сознательное шествие к Царству Божию — это тот момент, когда человеку открывается созерцание спасения, которое совершается. Это — встреча человека со Христом, встреча Личности с Универсалией. В этой встрече человек по доброй воле принимает спасение, предлагаемое Богом и признает, что Христос есть истинный Бог. Но прежде чем человек изречет: «Чашу опасения прииму, имя Господне призову» перед ним встают многие мучительные сомнения, подрывающие доверие к Богу. Зачем в Божьем мире рядом с радостью о Духе Святом есть иное веселие. Как мог Бог допустить, что плода древа познания добра и зла прекрасны были на вид и сладки. Зачем в рай сладости Бог допустил войти темной сласти, т. е. иной сладости.

Это так называемая задача теодицеи или оправдания Бога.

2. Существует много попыток разрешения этой задачи, но все они неудовлетворительны. Мало того, какие бы ни появились в будущем теодицеи, они тоже будут непригодны. (Здесь примечание автора: «изменить редакцию — ведь динамическая то теодицея удачна, так надо иметь ее в виду»).

3. Когда ум начинает искать приличное место для зла в философской системе, он находит две возможности: поместить зло как изначальный элемент либо в Боге, либо в мире. Устремляясь по первому направлению, ум создает весьма возвышенное учение о Боге, как совпадении противоположностей. В Боге как бы два полюса. Есть нечто в Боге, что не есть Он Сам. Это нечто побуждает Его выступать из состояния бытия Себе, противопоставляет себя самому себе и наконец возвращается к новому единству. По этому понятию жизнь Бога — некий вселенский ритм, и то, что кажется злом при выступлении, оказывается добром при возврате. Таким образом защитники этого взгляда утверждают, что зло только кажется злом, на самом же деле, при взгляде сверху, оно добро. Эта ступень, которая снизу, пугает, но когда она преодолена, превращается в радость. Однако из этого же понимания следует, что сегодняшнее зло, от которого мы страдаем, и о котором нам говорят, что завтра оно будет добром, — после завтра опять будет злом и так без конца. Эта теория, вместо того, чтобы объяснить причину зла, учит нас, что оно никогда не оскудеет. Правда, обычно при этом спешат успокоить, что зло есть только видимость, а добро — реальность. Но это вовсе не есть ответ, ибо пусть даже зло есть иллюзия, но как иллюзия оно все-таки существует. Пусть зла не существует, существует иллюзия, но эта иллюзия мучительна. Так не все ли, равно, как назвать страдания — злом или иллюзией зла. Оно от этого не теряет в силе. Я называю злом мое чувство неудовлетворенности, ограничение моей воли, и это ограничение несомненно существует. Тот, кто помещает зло в самом Боге, распространяет его в бесконечность и утверждает, что чередование неудовлетворенности и удовлетворения всегда было, есть и будет.

Такое объяснение вовсе не есть объяснение. И если бы это была правда, тот, ком; дорого спасение вселенной, кто ищет света немерцающего, дня невечернего, должен стремиться отменить бытие такой вселенной и постараться убедить самого Владыку истории, что его вечная игра тяжела для всех существ.

(Примечание переписчика: спросить, как, по памяти, назывался этот «Владыка истории» — не «Царь Космос»? Помнится, это была условная фигура, устранявшаяся абсолютно после совершения Голгофской Жертвы, с момента благого переворота в ходе истории)

«О духе православия» — этюд, написанный якобы в 1923-24 гг. Мне кажется года на два позже.

«Политическая экономия», ее первые главы имеют общий интерес. Впоследствии автор написал ее совершенно заново под названием: «Хозяйство человека. Опыт начал сельскохозяйственной экономии».

Историю автор понимает, конечно, не в пошлом смысле слова.

«Исторически значительны только события, значительные с точки зрения вселенского спасения, т. е. события применяющие отношение вселенной, которая существует, ко вселенной, которая должна существовать». (Цитата по памяти).

В первой главе автор описывает «диалектику рациональной пневматологии»*. «Когда мудрец вступает на путь диалектической морали, то Вселенский Дух, открывшийся в глубине его собственного духа и бывший столь близким, отдаляется в бесконечность, путь же к Нему превращается в целую вечность. Отсюда и происходит то, что Бог, сокрытый в бесконечности и вечности, Сам постигается как вечность и бесконечность, как никогда не умирающая, единая в бесконечном множестве существ жизнь».