Самуил Марков - PR В России больше, чем PR. Технологии, версии, слухи

Кроме того, для генерализации информации применяется снятие «референтных индексов». Для этого используются слова или словосочета­ния: «всегда», «везде», «обычно», «как прави­ло», «кое-где», «где бы то ни было» и т. д.

Естественно, три указанных метода работы с информацией не исчерпывают арсенала спе­циалистов политического PR, но дают некото­рое общее представление об их деятельности в этом направлении.

Для работающих в политическом PR глав­ное — не «делание» информации, а манипули­рование массовым сознанием при помощи этой информации.

Манипулируя массовым сознанием при помощи технологически правильно сделан­ной информации, политический PR , во-пер­вых, усиливает уже существующие в созна­нии нужные установки, идеалы, ценности и нормы; во-вторых, изменяет взгляды на то или иное событие, процесс, факт, оказывает влияние на политическую позицию и эмоци­ональное отношение к конкретному явлению; наконец, коренным образом меняет жизнен­ные установки на основе сообщения новых сведений.Этим и объясняется наличие бога­того технологического арсенала.

ИЗ ВСЕХ ИСКУССТВ ДЛЯ НАС ВАЖНЕЙШИМ ЯВЛЯЕТСЯ...

Тот, кто не забыл еще времена, когда ос­новным источником мудрости служили труды В. И. Ленина, знает, что важнейшим из ис­кусств вождь и учитель почитал кино. Почему не революционная музыка, не плакаты РОС-Та, не так ранее любимая им партийная лите­ратура? Вопрос на самом деле праздный. Его могут задавать только те, кто знаком с работа­ми Ленина по растиражированным цитатам. Таких — большинство.

А вот меньшинство знает, что приведенная в заголовке фраза произвольно вырвана из контекста. Самый талантливый политический публицист XX века, понимавший значение пе­чатного слова, наступил на горло собственной песне в соответствии с реалиями времени.

Подавляющее большинство населения России в начале века было неграмотно. Распро­странять информационные блоки политического PR на бумажных носителях было невозможно. Сама ситуация смены власти требовала немед­ленной и мощной PR-поддержки. Такую под­держку мог обеспечить только кинематограф. На кино возлагались две функции:

1. Информирования.Народ должен знать власть в лицо. Вместо привычного для народа царя во главе державы оказался добрый деся­ток вождей, ранее никому не известных.

Согласно привычной мифологии, царь забо­тился о благе народа. Необходимо было пока­зать, чем занимаются новые «цари». Учитывая, что в первый период становления советского государства «цари» сводили склоки на различ­ных съездах и конференциях, необходимо было до предела примитивизировать информа­цию. Средствами кино это достигается быст­ро и просто: визуальный ряд — короткая над­пись — визуальный ряд.

Монтажный сценарий кинохроники: «Выступление т. Бухарина на крестьянс­ком съезде»

Общий план зала, президиум, делегаты. Крупный план: делегаты традиционного кре­стьянского облика. Президиум. Титры: «Слово предоставляется т. Бухарину». Бухарин обра­щается к залу. Энергичный взмах рукой. Тит­ры: «Обогащайтесь!» Крупный план: крестьян­ские делегаты аплодируют Бухарину. Общий план: зал аплодирует стоя.

Для того, чтобы прочитать короткие титры, достаточно иметь в просмотровом зале одного грамотного человека. Из увиденного сюжета зрителям становится понятно, что новая власть занимается проблемами крестьянства. Новые правители не собираются отнимать у трудово­го человека последнее, наоборот, призывают его обогащаться.

2. Агитационная.Видеоряд давал потенци­рованную информацию: первый трактор на кол­хозных полях, первая электрическая лампочка. Зрителю как бы говорилось: «Вот там, у сосе­дей, это уже есть, потерпи, скоро будет и у тебя».

Киноагитки, замаскированные под чистую информацию, были мощнейшим средством сталинского PR. Именно из кинохроники граж­дане СССР узнавали, что «жить стало лучше, жить стало веселей».

В СССР родился уникальный жанр художе­ственной хроники. Прежде чем снимать объект, хроникеры его подкрашивали, ремонтировали. Людей переодевали для съемок в приличную одежду, а перед съемками репетировали с ними мизансцены. Сами кинематографисты называ­ли такую хронику «болты в томате».

Значение кинематографа как средства PR не уменьшилось и тогда, когда была ликвиди­рована безграмотность. Хронике верили. Не­даром народ говорит: «Лучше один раз уви­деть, чем сто раз услышать».

Это правда, 70% информации человек полу­чает через органы зрения. Потребление визу­альной информации не требует больших уси­лий. Сиди себе и смотри картинки. А если еще

кто-то объясняет значение этих картинок, то это уже совсем хорошо.

Значение кинохроники как средства поли­тического PR кроме СССР до начала Второй мировой войны понимали и в гитлеровской Германии. Хотя население Германии не было в большинстве своем безграмотным, но хрони­ку оно смотрело с не меньшим удовольствием и доверием.

Сходность режимов подчеркивала одинако­вость видеосюжетов. В обеих странах чисто одетые рабочие радостно трудились, в обеих странах строились дороги, руководители по­стоянно были среди простого народа, а побе­доносные армии демонстрировали грозную технику и прекрасную выучку.

Иной путь выбрали США. Страна полюби­ла смотреть художественные фильмы. В этих фильмах простой, не очень богатый америка­нец своим трудом, умом и обаянием достигал всего, о чем можно только мечтать. Голливуд штамповал бесконечные истории о приключе­ниях Золушки на современный лад. Еще не была преодолена депрессия, еще бродили по стране толпы безработных, а у Америки уже появилась Мечта. Движущиеся картинки соз­дали государственную идеологию. Реформы Ф. Д. Рузвельта — это только реакция власти на потребности общества. Потребность была создана до великого президента.

Конечно, между специалистами по PR шел своеобразный обмен опытом. Уже в конце 30-х годов советское кино создавало собственные варианты «Золушки»: «Веселые ребята», «Вол­га-Волга». Потом пошли бесконечные «девуш­ки с гитарами», а кончилось все оскароносным фильмом «Москва слезам не верит».

Во время войны американцы поняли значе­ние кинохроники как средства управления мас­совым сознанием. Замелькали кадры фашист­ских зверств и американских побед. Многие американцы уже в 50-е годы были уверены, что Вторую мировую войну выиграли США .

Первым американским политиком, которо­го сделал кино-PR, был второй послевоенный президент США Д. Эйзенхауэр. Его видели на экранах кинотеатров, его знали, ему верили.

А потом появился телевизор. Картинки, снабженные профессиональным коммента­рием, вошли в каждый дом. Не нужны газеты. Все, что происходит в стране, не только по­кажут по телевизору, но еще расскажут, как это было.