Самуил Марков - PR В России больше, чем PR. Технологии, версии, слухи

В маленькой Карачаево-Черкесии большая национальная проблема. Выборы главы рес­публики сопровождались открытыми столк­новениями между карачаевцами и черкесами. С одной стороны, победу на выборах карача­евца В. Семенова черкесы воспринимали как «выход из равенства». Черкесов в республике меньше, чем карачаевцев, но они тоже титуль­ная нация. В качестве основы для компромата против Семенова использовалось и этническое происхождение жены. Жена главы Карачаево-Черкесии — чеченка.

Таблица 1. СПИСОК ПОПУЛЯРНЫХ РОССИЙСКИХ ПОЛИТИКОВ

Таблица составлена на основании материалов, распрост­ранявшихся различными группировками во время выборов.— Прим.автора. Б. Березовский, избиравшийся в ГД от Ка­рачаево-Черкесии, использовал существую­щие противоречия и опирался как на черкес­ское, так и на русское население республики.

Национальное недоверие как основа для компромата одинаково успешно используется как на тех территориях, где титульная нация составляет большинство, так и на тех террито­риях, где она большинства не составляет.

В первом случае победы титульных канди­датов не объясняются чистой арифметикой. За арифметикой стоит многолетнее взаимное не­доверие, привычка делить мир на «своих» и «чужих». Если «своих» больше, то «чужого» к власти не подпустят. Пусть «свой» объектив­но хуже, но он — «свой».

Там же, где титульная нация не составляет абсолютного большинства, отношение к канди­датам определяется, с одной стороны, принад­лежностью к общему культурному простран­ству, с другой стороны, принципом «выхода из равенства».

Очень показательно в этом отношении элек­торальное поведение жителей Уфы. В столице Башкортостана представителей титульной на­ции всего 17%. Основная часть населения — русские и татары. И те и другие — традиционное городское население. Причем татары в основ­ном роскультурные. Башкиры до недавнего времени могли считаться традиционно сельс­ким населением.

Представители различных национальных общин Башкирии по-разному реагируют на социально-экономические трудности. Наимень­шую удовлетворенность своим материальным положением выказывают русские. За ними идут татары. Среди башкир неудовлетворен­ных материальным положением меньше, чем среди других групп населения. Объясняется это не тем, что руководство республики ведет особую протекционистскую политику по отно­шению к башкирам. Просто представители традиционного городского населения более амбициозны и либо не готовы дополнительно работать, либо их готовность к дополнительно­му заработку ограничивается различными ус­ловиями. Представители русской и татарской части населения не хотят заниматься торгов­лей, наиболее предпочтительный для них вари­ант получения дополнительного дохода — ра­бота по специальности. Башкиры, недавние выходцы из деревень, в случае нужды готовы браться за любую работу. Процент башкир, проживающих в столице, увеличивается не столько за счет их миграции из деревни в го­род, сколько за счет того, что дети от смешан­ных браков русских и башкир регистрируют­ся как представители титульной нации. В то же время представительство башкир в структурах исполнительной власти значительно превыша­ет в процентном отношении их пропорцию от общего числа населения.

Русские и татары воспринимают это как «выход из равенства». Поэтому на выборах в больших городских округах как русские, так и татары имеют равные шансы. В то же время русская часть городского на­селения испытывает некоторое недоверие по отношению к татарам. Ввиду того, что большую часть населения республики составляют татары, существуют специально для них со­зданные СМИ, выходящие на татарском язы­ке (газеты, «Татарское радио», специальные передачи на ТВ).

Это воспринимается как «выход из равен­ства» значительной частью русского населе­ния. Что, соответственно, порождает нацио­нальную подозрительность. Проходят выборы в Национальное собрание Башкортостана. В выходной день русские смотрят по телевизо­ру выступления кандидатов. Одна из кандида­ток обращается к избирателям на татарском языке. После выступления дается видеосюжет: глава администрации Уфы призывает жителей города голосовать именно за нее. Раздается реплика: «Во татары как друг друга протаски­вают!» После этого завязывается общий раз­говор на тему «Скоро русским здесь вообще житья не будет». В группе находился местный психолог, принимавший участие в выборной кампании и имевший информацию о содержа­нии исследований электоральных настроений. Он решил усложнить ситуацию и проследить за изменением настроения участников дискус­сии. Не возражая по существу, психолог ска­зал: «А говорят, у него мать — русская». Нача­лось обсуждение, кто важнее для человека — отец или мать. В конце концов был сделан вы­вод: «Этот нас не выдаст!»

Значительно слабее феномен «выхода из равенства» проявляется на территориях, не имеющих титульной нации. В Сибири и на Крайнем Севере национальные различия сти­раются образованием новой общности («Мы — северяне», «Мы — сибиряки»). На других тер­риториях, где подавляющая часть населения — русские (или роскультурные), эксплуатация национальных предрассудков для компроме­тации кандидатов возможна, если опираться на стойкие национальные фобии.

В настоящее время в политическом PR экс­плуатируется общее неприятие выходцев из Закавказья, страх перед чеченцами и антисе­митизм.

Результативность использования нацио­нальных фобий зависит от масштаба выборов.

Если при выборах в местные законодатель­ные органы часть избирателей уже на этапе сбо­ра подписей может отказать в поддержке канди­дату с тюркской фамилией («И так от черных жизни нет»), на региональных выборах и выбо­рах в больших думских округах этот феномен не срабатывает. В кампаниях этого уровня голосу­ют за известного человека, независимо от его этнического происхождения. Наиболее показа­телен пример Амангельды Тулеева. Губернатор Кемеровской области пользуется беспрецеден­тной поддержкой населения. В ряде городов Сибири во главе администраций уже не один срок стоят политики с тюркскими фамилиями.