Знание-сила, 2006 № 02 (944)

Сама Сапфо, певица женской красы, не преминула оставить в стихах и свой автопортрет, но к себе она была строга. Возможно, кокетничая, рисует образ неказистой и неприметной женщины.

"Тень безлика, в толпе

Смутных теней,

Стертых забвением"

(пер. Вяч. Иванова).

Стерты забвением и многие ее стихи. Или это удивленные монахи, перечитывающие дерзкие не по времени строки, отказывались их копировать? А в эллинистическом и в римском Египте "Собрание стихотворении" Сапфо было одной из самых "издаваемых" книг.

Откуда-то, из несусветной дали прошлого приходят все новые фрагменты стихов Сапфо. В песках Египта археологи находят кусочки папирусов с ее строками, и они — неподдельное свидетельство популярности поэтессы. Встречаются даже черепки — остраконы — с ее стихами. Так, в 1937 году была найдена глиняная табличка II века до новой эры, на которой нацарапаны четыре строфы из оды Сапфо, в них — описание святилища Афродиты.

Можно надеяться, наверное, и на новые открытия. Ведь из двенадцати тысяч стихов, что якобы написала Сапфо, нам известны лишь около двухсот стихотворении и почти все — в фрагментах, кусками, строфами, ничего целого. Среди находок — гимны "радужно-престольной Афродите", свадебные песни и любовная лирика, эти стихи навевает ей Эрос "истомчивый, горько-сладостный, необоримый змей" (пер. В. Вересаева).

Эти строки, как и позднейшие легенды, слагают для нас биографию Сапфо. Что в ней правда, что вымысел, спорят и по сей день.

Все начиналось на острове Лесбос — одном из крупнейших островов архипелага, лежащем у побережья Малой Азии. Там, в городе Эрес, или же в Митилене, столице Лесбоса, в семье торговца вином по имени Скамандроним (в то время остров был знаменит своим крепким, сладким вином) и родилась во второй половине VII века до новой эры Сапфо: по одним данным, в 650 году, по другим — в 635-630 годах, по третьим — в 612.

Известно, что ее семья была одной из самых богатых на Лесбосе. Стихи донесли до нас имена ее братьев — Лариха и Харакса. Первым гордились домочадцы, в дни празднеств в Митилене он исполнял обязанность виночерпия. Харакс же семью опозорил. Во время поездки по торговым делам в Египет он связался с гетерой, дав недругам повод для злословия. Недаром Сапфо упрекает его, стараясь образумить:

"Если ты не к доброй,

а к звонкой славе

Жадно льнешь, друзей отметаешь

дерзко, —

Горько мне... Гнев ребенка

Не преклонит сердце мое

поблажке —

И не надейся"

(пер. Я. Голосовкера).

В столице в кругу местных девушек — а они славились далеко за пределами острова своей красотой — модно было слагать звучные стихи. В ту пору лирика — декламация стихотворных строк под звуки лиры—была жанром едва ли не сродни современной поп-музыке. Короткие любовные песенки, написанные на случай, казались сущим пустячком рядом с величественными гекзаметрами Гомера или теогоническими экскурсами Гесиода. Некоторые строки раннегреческих лириков и впрямь хочется напевать, как современные эстрадные песенки:

"Радость в сердце домой неси!

С нею — память! Лелеяла я тебя.

Будешь помнить? Припомни все

Невозвратных утех часы"

(пер. Вяч. Иванова).

Эти песни-стихи звучали и в кругу друзей, и в дни любых празднеств.

Непререкаемым авторитетом среди тогдашних поэтов пользовался вечный скиталец Архилох, уроженец острова Парос. Кто-то говорил, что он еще жив, шагает по скамьям корабельным, пьет, опершись на копье. Воспевает богов и любовь, в меру радуется удаче, в меру горюет в бедах.

Но другие, их было больше, полагали, что он, увы, давно погиб если не в бою, то в случайной стычке. Что ж, "доля павших—хуже доли не найти" (пер. В. Вересаева).

Его стихи, долетавшие из-за моря с неведомых берегов и островов, с детства полюбила Сапфо. Отныне она будет мериться силой с учителем, все придирчивее подбирая слова для своих песен, все точнее и проше передавая чувства. Современные критики отмечают, что богатством форм поэзия Сапфо затмевает творчество Архилоха.

Прежде чем всенело посвятить себя поэтическому искусству, Сапфо некоторое время — туг надежные сведения тоже отсутствуют — была замужем. Ее муж Керкил — человек состоятельный, уроженец острова Андрос. Семейная жизнь длилась недолго. Вскоре мы встречаем Сапфо — она еще совсем молода — в рядах первого в мире "клуба поэтесс", ею же и основанного. Его участницы — и самая ревностная из них Сапфо — состязаются в сочинении стихов. Имени Керкила она больше не упоминает. Другое дело — дети. Дочери она посвящает пленительные стихи:

"У меня ли девочка

Есть родная, золотая,

Что весенний златоцвет —

Милая Клеида!

Не отдам ее за все

Золото на свете"

(пер. Вяч. Иванова).

Путешествовать по свету ей пришлось, похоже, один раз. В молодости семья бежала на несколько лет в Сицилию, когда на родине, в Митилене, началась гражданская смута. Когда она улеглась, Сапфо удалось вернуться домой.

Ее стихи принесли ей славу и немалое уважение сограждан. Отцы знатных семейств доверяли ей воспитание дочерей. Она организовала своеобразную школу, в которой обучала их музыке, пению, поэтическому искусству. "Чистое и святое дело" Сапфо — "песням их учить и красивым пляскам".

Ее воспитанницы жили по строгим правилам, напоминавшим устав религиозного ордена. Они обязаны были вести благонравную жизнь, быть прилежными, послушными и почитать богиню Афродиту — ту, что готова ринуться с высей горних, заслышав голос Сапфо. А еще обязаны слагать сладчайшие стихи во славу Афродиты и даруемой ей любви. Среди ее учениц — не только жительницы Лесбоса. Сюда приезжали одаренные девушки и из других областей Эллады. Почти ко всем ученицам Сапфо питала самые теплые чувства и немало печалилась, когда, пробыв в ее "монашеском ордене" некоторое время, та или иная девушка возвращалась в свой прежний мир. В день прощания ей казалось, "как будто с жизнью прощусь я".

"Мнится, легче разлуки смерть, —

Только вспомню те слезы в прощальный час"

(пер. Вяч. Иванова).

Нам известен пространный список ее учениц, друзей и помощников. С лучшими из подруг — Атгис, Телесиплой, Мегарой — она делила свой дом в Митилене, дом служительниц Муз, храм любви и искусства.