Герда Грау - Марахси

— Сукин сын, — прошипел Шаман. — Как только аппаратура калибруется на его сигнал, уже след простыл. У меня радаров нет, только эта рухлядь.

— Устанет бегать, остановится передохнуть, — сузил глаза Саммю. — Расталкивать такую толпу в самый пик шоу та еще работенка, где-то он сдохнет.

Бык внезапно осознал, что начало передачи означало, что мальчишка вышел на бой. Кто у него противник? Какие условия? Выйти и посмотреть было невозможно, пришлось остаться на месте. Шаман и Саммю нависли над столом, загораживая экран, снимки продолжали падать, и вдруг Шаман издал вопль радости.

— Всё! — гаркнул он. — Стоит на месте.

Красные линии пришли в движение, кинулись к одному месту, как акулы к раненому, сосредоточилось в точке на краю арены и замерли. Камера щелкнула, на экран выпал снимок куска арены и нескольких скамеек вдоль ограждения. Из-за нахождения объектива в центре зала снимок был сделан немного под углом. Скамейки были до отказа забиты людьми, но их вовсе не было бессчетно, это уже было кое-что.

— Еще! — попросил Саммю. — Ближе!

Камера продолжала выдавать снимки, приближаясь к человеческим спинам и головам.

Пятеро людей.

Три человека.

По представлениям Быка в фокусе должен был остаться один человек, но камера прошла в просвет между ними, сняла кусок ограждения и угол арены, где издевательской шуткой лежал белый плюшевый медведь.

Саммю и Шаман переглянулись и одновременно бросились к выходу. Бык последовал за ними, выскочил в комментаторскую и прижался к стеклу биноклем. Именно в этот момент игрушку поднял мальчишка, демонстрируя ее ревущему залу, словно свою добычу. Истинная добыча исходила искрами и судорогами за его спиной, выгнутая, словно в эпилептическом приступе. Красный квадрат был усеян белыми осколками пластмассы и тем, что лавиной летело из зала. Униформисты сгребали очередной слой с арены, но шквал подарков не останавливался, как и овация — редкий случай для Колизея.

Саммю и Шаман встали по бокам от врача, к которому после боя мальчишка должен был явиться на осмотр. Тот покосился на почетный караул с явным неодобрением, но ничего не сказал, разложил свой саквояж на столе, перебирая инструменты. Прошло несколько минут, прежде чем на лестнице раздались шаги униформиста, провожающего кассина с арены в комментаторскую. Рабочий сдал его, просто подтолкнув в спину, и Бык заметил, как при виде Старухиной жилетки врача перекосило.

— Раздевайся, — прошипел тот мальчику. — До пояса.

Жилетка вместе с медведем легли на скамью. Не дав себе труда изобрести какой-то предлог, Саммю вместе с Шаманом подхватили игрушку и мгновенно распотрошили. Мальчишка смотрел на это вскрытие с отсутствующим выражением лица, словно ему было не привыкать к странностям администрации. Кроме синтетических обрезков, в медведе ничего не нашлось. Даже глаза не были стекляшками, в которые можно было вложить электронику, их вышили прямо на медвежьей морде обычными нитками. Потом пришла очередь жилетки, но и там кроме пары шоколадок, коробки с леденцами в войлочной вате и какого-то пластмассового человечка ничего не было.

— Он нас нагнул, — тихо шепнул Саммю Шаману. — Ваши самодельные радары этому дрифтеру как семечки. Зато мы рассекретились. Теперь он знает, что мы о нем знаем, и вряд ли еще раз подставится.

— Придется пользоваться тем, что у нас осталось, — так же тихо ответил Шаман. — Может быть, он его видел.

Осмотр закончился, медвежьи обрезки мальчик сам собрал с пола и втиснул обратно в оболочку, потом застегнул молнию на спине игрушки. Из-за неумелой набивки жизнерадостный до этого медведь теперь криво ухмылялся и косил глазом куда-то в сторону двери.

По условному знаку Саммю врач порылся в саквояже и протянул Малому небольшой серый брусок в оболочке. Это лакомство знали многие кассины, пористый состав давал только видимый объем, при надкусывании мягкая структура плющилась во рту и превращалась в жалкое подобие себя прежней, усохшее в размерах, как войлок.

— Бери, — подбодрил мальчишку Саммю. — Ты сегодня заслужил. Такое шоу долго не забудут.

Брусок тоже отправился в карман после короткой благодарности. Выглядел мальчишка уставшим и выжатым, но медведя прижимал к себе крепко, как делают дети с любимыми игрушками перед сном. Кассины, ожидавшие своей очереди на выступление, радостно кудахтали в адрес уходящего победителя.

Саммю побарабанил пальцами по стене, бросил взгляд на врача, потом на Шамана, и только после этого на Быка.

— Как думаете, он сразу ее съест? Или прибережет для лучших времен?

— Вы себя помните в детстве? — ядовито спросил врач. — Сладкое долго не хранится. Скорее всего, съест если не по дороге, то потом, под одеялом.

— Предлагаю выждать парочку часов, чтобы подействовало наверняка. Двигаться все равно сможет, а вот что будет видеть — сказать не берусь, это индивидуально. Потом пошлем за ним ходунка, чтобы в камере думали, что его опять вызывают на арену, и пусть приводит его в медблок. Герр доктор, вы мне тоже будете нужны. Со всеми инструментами.

— Что вы собираетесь делать?

Саммю подошел к Быку и снял невидимую пылинку с его костюма.

— У вас глаза красные, — мягко сказал он. — Нужно больше спать, иначе вы так долго не протянете, впереди целая неделя боев. Возьмите снотворное, выпейте и не просыпайтесь сутки, а лучше двое. Мы договорились?

Бык хотел сказать «нет», но вместо этого позорно кивнул.

Снотворного в саквояже врача не оказалось. Тот старательно покопался во внутренностях потрепанного чемоданчика и нерешительно посмотрел на Быка.

— На медосмотрах оно не нужно, поэтому с собой не беру, — объяснил он. — Насколько критично нарушение сна?

— Сильное, — Бык непроизвольно бросил взгляд в стеклянную ленту кабинета Саммю. — Свою пачку таблеток уже прикончил. Почти не сплю последнее время, слишком много всего навалилось, а психика… Иногда хочется заснуть и не проснуться.

— Тогда легкие транквилизаторы вам будут бесполезны, — врач снова перебрал в саквояже содержимое. — Если подождете перерыва между боями, я принесу. Или сами найдете? Я скажу — где.

— До перерыва еще долго, я, признаться, на ногах едва стою. Да и зачем вас затруднять. Сам справлюсь.

— Пойдемте, дам вам ключ.

Бык покорно двинулся следом за врачом в кабинет Саммю, где находился дополнительный медицинский скарб, не нужный на медосмотрах. Входить не стал, остановился на пороге, чтобы никто не подумал, что ему очень интересно посмотреть на экраны, но врач возился в кривой тумбочке что-то очень долго. Мальчишка дошел до камеры, свалился на свою лежанку, развернул полученное угощение и начал меланхолично жевать.