Cake Cat - Багряное Пламя [СИ]

- Вы же только что говорили о патрулях, через которые и лис не проскочит…

- Кемет ловчее лиса, - пьяно ударил себя в грудь Ррек, - за хорошее вознаграждение, я лично проведу тебя незамеченным даже через целый строй воинов, выстроенных вокруг леса.

- По правде говоря, я сам не уверен, куда мне нужно. Лес Килмара – единственное на данный момент место, которое я знаю, и тянет меня туда исключительно сверхъестественное чутье.

- Чутьё для воина важнее разума, - авторитетно заявил Тукка, опрокидывая очередную порцию выпивки.

Эти трое: Тукка, Ррек и Шеффе, единственные из всей десятки способные вести разговор, вызывали у меня какое-то подсознательное доверие. Суровые, рассудительные, явно опытные, сильные войны и следопыты. Кажется, у меня появились первые спутники и, в общем и целом, ими можно и ограничиться. Проблема состояла в том, что я не знал, с какой опасностью придется столкнуться, и какое количество боеспособных людей мне может понадобиться. В любом случае, над этим можно подумать и завтра. Мы выпили еще, и голова моя окончательно опьянела, как никогда за последние десять лет, кеметы и вовсе едва не падали со своих мест, а большинство из них и вовсе лежали бородатыми лицами в тарелках, подобно павшим на поле брани воинам.

- По десять золотых на каждого вас устроит?

Кеметы переглянулись, багровые от выпитого лица удивленно вытянулись и раскрасневшиеся глаза жадно выкатились. По всей видимости, с вознаграждением я перемудрил.

- Да за десять золотых я тебя хоть на собственном горбу допру, - снова пьяно заорал Ррек.

- Тогда, братцы, через неделю пошлю весточку. Где мне вас найти?

- Да здесь мы будем, у Бранды. У хозяюшки очень просторные комнаты и мягкие кровати, - лукаво улыбнувшись, подмигнул мне Тукка. Правда для этого ему пришлось перекосить всё лицо, поскольку тарка начисто лишала человека всех мимических способностей.

Остальные пьяно заржали, а Шеффе, до сей поры сидевший в каком-то блаженном расслаблении, завалился на бок и захрапел, вызвав очередной приступ смеха.

- Дела-а.

- Будем, - налив очередную порцию тарки, произнес Ррек.

Мы сдвинули чашки и выпили. На этот раз по последней, поскольку кроме нас в таверне не осталось ни одной души, не считая Бранды и ее слуг. Видимо охотники надирались подобным образом достаточно часто, поскольку хозяйка и две девушки-служанки, оказавшиеся рабынями, сноровисто растащили их пьяные тела по комнатам. Единственный оставшийся в сознании Тукка мертвой хваткой вцепился в необъятное тело Бранды. Та, видимо, оказалась не против, поскольку больше вниз она не спускалась, заставив несчастных девушек таскать тяжелые туши гостей самостоятельно. Через полчаса я покинул гостеприимную таверну и, немного покачиваясь, зашагал по ночным безлюдным улицам Морхейма.

Ноги сами несли меня к дому Мелиссы, расположенному близ главного храма Антартеса и в непосредственной близости от дворца. Естественно, Корнелий не оставит дочь без защиты, поэтому наверняка рискую нарваться на гвардейцев, но тем интереснее. В затуманенном мозгу рождаются идеи одна восхитительнее другой, и я уже даже не иду, а бегу по едва-едва освещенным улицам города. Только чудом я не нарвался ни на один из патрулей, в великом множестве вышагивающих по мощеным центральным улицам города. На окраинах, погрязших в грязи, нищете и беззаконии, ни одного стражника мне отыскать не удалось, но здесь они ревностно охраняли покой привилегированного сословия, особенно в ночное время. Дорога не заняла у меня много времени, хотя пару раз я и умудрился заплутать в бесконечных хитросплетениях узеньких темных улочек города. Дом Мелиссы – огромный белоснежный особняк, вклинившийся между двумя невзрачными по сравнению с ним постройками поменьше, украшенный высокими колоннами наподобие тех, что украшают Библиотеку Стафероса. Архитектурный ансамбль этого квартала, по всей видимости, давным-давно покоился в земле, а подобные сооружения стали гвоздями в крышку его ужасающего гроба. Строил этот «дворец» еще предшественник Корнелия, и, по всей видимости, пытался воссоздать в нем какие-то элементы из архитектурных особенностей стиля поздней Третьей Империи, однако получилось неважно. Я бывал здесь лишь пару раз, и хотя каждый раз ужасался наружному контрасту, внутренняя обстановка, выполненная изящной рукой Мелиссы, мне вполне импонировала, создавая в душе ощущение уюта и комфорта. Хмель уже выветрился из головы, хотелось спать и пить, однако поворачивать назад было поздно. Естественно, я не нашел ничего лучше, чем воспользоваться старой доброй канализацией, благо ею никто не пользовался уже больше столетия, предпочитая выливать помои прямо на улицу: удивительно как быстро выходцы из просвещённой империи утратили в этом суровом крае остатки своей цивилизованности. Искать вход пришлось недолго: развалины в соседнем квартале оказались наполнены ходами как сыр – дырками, и украв с ближайшей стены факел, я по подземным ходам добрался до дома Мелиссы, выбравшись в каком-то подвале, оставшемся, по всей видимости, от предыдущей постройки. Продравшись через завалы мусора, и извозившись в грязи и пыли, я с огромным трудом отодвинул проржавевшую решетку двери, я попал в помещения для слуг, едва не перебудив половину дома страшным скрежетом. Навстречу мне выбежал пожилой темнокожий мужчина в одной набедренной повязке, в котором я опознал отставного повара стратега, привезенного Корнелием откуда-то с юга Кедильи и отданного затем в распоряжение дочери. Он тоже, кажется, узнал меня, но я всё-таки на всякий случай ссыпал в его странно белые ладони оставшиеся у меня золотые, сказав, что иду к хозяйке. Темнокожий повар заулыбался и пообещал молчать, а я отправился дальше, минуя комнаты со спящей прислугой.

Миновав таким образом вестибюль, в котором дежурила пара гвардейцев, я оказался в приемной зале, от которой во всех направлениях расходилось множество комнат. Справа от меня располагалась огромная библиотека, излюбленное место Мелиссы, где она иногда проводила даже целые ночи, засыпая на кресле у окна, ее я проверил в первую очередь. Дальше, минуя стражу, прошел через гимнасий и термы, сообщающиеся с остатками еще действующей канализационной и водопроводной системы города, выходящей к реке, и снова попал в жилое крыло. До спальни Мелиссы я добрался через добрых полчаса, ожидая, пока сменится стража у ее покоев, тихо проскользнув в резные двери, изображающие какие-то природные мотивы, и лицом к лицу столкнулся с Мелиссой, едва не вскрикнувшей от неожиданности, но вовремя зажавшей себе рот рукой.

От нее исходил нежный лавандовый запах, а тело прикрывала только шелковая почти прозрачная ночная сорочка, изящно обрисовывающая высокую грудь и линию бедер. Длинные волосы ее спадали почти до пояса, частично закрывая встревоженное личико Мелиссы. Я же, грязный и дышащий перегаром, небритый и взлохмаченный, ворвался в эту обитель чистоты подобно городскому нищему в храм Антартеса, и сейчас чувствовал себя крайне неловко.