Cake Cat - Багряное Пламя [СИ]

Большей части сектантов удалось убраться из города раньше, чем по их душу нагрянули окованные железом калиги военной разведки Корнелия. Но те, кого удалось схватить, в тот же день сознались в участии во всех мыслимых и немыслимых заговорах против императора и Антартеса. Тем же вечером темное небо над Морхеймом озарили костры, устроенные людьми Августина, и старый инквизитор в очередной раз продемонстрировал, откуда взялось его прозвище.

С Мелиссой мы проводили почти каждую ночь, с головой отдаваясь страсти, какая обычно предшествует долгой разлуке. Я не знал, сколько мне придется провести в этом отчаянном походе за неизвестностью, и смогу ли вообще вернуться обратно живым. Если случится так, что придется перейти дорогу людям стратега по пути к намеченной цели, или Корнелий подумает, будто мы в подошли к разгадке его тайны, на нас начнется масштабная охота с участием всех егерей фемы, уйти от которой будет – огромная удача. Именно поэтому я сократил наш отряд до минимума: тринадцать человек, моё счастливое число. Достаточно для скрытного перемещения и в то же время для удачного исхода столкновений с малыми силами предполагаемого противника, такими как передовые отряды разведки или патрули. С кем или с чем придется столкнуться в лесах Ауреваля и уж тем более, вблизи леса Килмара, я не имел ни малейшего понятия, и потому постарался подготовиться ко всему сразу. Не без труда удалось добыть сменных лошадей, поскольку готовящаяся к блокаде и войне фема незаметно скупала всех более-менее пригодных для военных действий животин под видом формирования дополнительных конных подразделений. Вследствие этого цены взлетели до небес, и найти хоть что-то приличное почти не представлялось возможным. Провизии заготовили почти на месяц: всё копченое, вяленое и солёное, так, чтобы не испортилось. По пути можно охотиться, и потому запасы, скорее всего, можно будет растянуть и на два и на три месяца. Воды много не требовалось: в Ауревале ручьи и питьевые источники на каждом шагу, поэтому взяли только вино для дезинфекции ран и профилактики дизентерии. В последние дни перед тем, как покинуть город, мне еще один раз удалось пообщаться с Августином, но разговор наш не задался с самого начала: старик будто стал одержим чем-то, что снедало его изнутри, чем-то до ужаса знакомым мне. Ауреваль, казалось, сотворил нечто ужасное с теми, кто был мне дорог: и Альвин и Августин стремительно менялись, утрачивая былые черты, и я никак не мог понять, как это остановить, с каждым днем погружаясь все глубже и глубже в бездны уныния и тоски. Одна лишь Мелисса оставалась для меня путеводной звездой, единственным смыслом жизни в этом беспробудном мраке. Я до дрожи боялся потерять ее, в основном в такие моменты, когда лежа в одиночестве и оцепенении со все возрастающим страхом пытался уснуть, ворочаясь до рассвета и лишь затем забываясь тревожным сном.

- У нас осталось совсем мало времени, - блуждая из угла в угол, непонятно к кому обратился Августин, - всего пару месяцев. Так что действовать тебе предстоит быстро, очень быстро, пока вражеские агенты не смешали нам все карты. Активность их в последнее время немного уменьшилась, но объяснить это можно и тем, что мы основательно прижали им хвост здесь, в Морхейме.

Речь его стала быстрой и дерганой, совсем утратив бывшее спокойствие и властность. Теперь он напоминал мне одержимого старика, предвещающего конец мира на какой-нибудь базарной площади или на паперти храма, нежели бывшего главнокомандующего боевого корпуса Инквизиции.

- Неужели Килмар и в самом деле существует? – проигнорировав его слова, наудачу спросил я.

На мгновение взгляд Августина застыл, перестав блуждать, и по лицу его прошла странная судорога.

- Я так долго верил в мертвого бога, Марк, так долго искал доказательства его присутствия… Да, Лесной Царь – настоящий бог, и он уже так близко к нам, что можно дыхание его услышать.

- Так это ради него ты решил предать империю, ради какого-то третьесортного божества с самого края мира?

- Не говори о том, чего не знаешь! – в ярости закричал Августин, сжимая кулаки и потрясая ими передо мной.

- Расскажи мне, если не сложно.

- Я всю жизнь посвятил служению пустоте. Тогда как многие говорили о смерти Феникса и предавались всевозможным грехам, уверенные в собственной безнаказанности, я служил Его делу верой и правдой, служил высшей идее и готов был вступить в Чертоги, овеянный праведностью и славой, до конца исполнив своё предназначение. Но Антартеса нет. Нет ни Чертогов, ни бездн Преисподней, ни даже души в нас самих. Мы – пустые сосуды, сиротливые странники, оставленные и покинутые своим Творцом. Ты можешь представить себе небытие, Марк? Я – не могу. И мне чудовищно страшно просто пропасть, исчезнуть, оставив после себя лишь гниющее тело. В чем тогда смысл нашей жизни, если все мы обречены на небытие?

Я с ужасом смотрел на исказившееся лицо Августина, еще недавно обвинявшего меня в безумии. Мысли его напоминали мне мысли ребенка, впервые задумавшегося о смерти, и оттого невероятно слышать их было из уст умудренного жизнью старца, за жизнь повидавшего, кажется, целый мир. Неужели годы всё-таки взяли верх, и разум его помутился?

- Килмар обещал тебе бессмертие души и райские чертоги? Очнись, друг мой, как можешь ты впадать в подобную ересь после целой жизни, проведенной в служении свету?

- Нет ни света, ни тьмы, пора бы уже это понять. Он не может говорить подобно человеку, но я знаю: грядет новое Царство, справедливое и не менее продолжительное, чем у Антартеса. Пойми одно лишь, что люди не могут жить одни на этой земле.

- Неужели и некогда благоразумный Корнелий действительно уверовал в нового бога? Это же полное безумие, не меньшее, чем то, в котором ты меня обвинял недавно. Разве Килмар сможет сокрушить легионы и заставить весь мир оставить ваш маленький мирок в покое? Или вы рассчитываете захватить его именем всю землю?

- Оставь свои бесконечные вопросы, Марк, твоя манера разговора уже выводит меня из себя. Тебе оставили жизнь только по моему прямому прошению, так наслаждайся же ею, пока можешь, а остальное прибереги для тех, кто занял правильную сторону.

- Так пусть твой бог укажет тебе, где скрывается колдун, которого вы так безрезультатно ищете уже который месяц. Ты не мог допустить хоть на миг мысль о том, что твой бог и тот, кто уничтожил Каррас – одно и то же лицо?

- Я же сказал: он не говорит с нами подобно тому, как разговариваем мы с тобой, а только отправляет мысленные образы своим избранникам, тем, кто будет нести его волю. Если бы я смел просить его показать нам, где укрывается наш враг…

- Если он настолько слаб, что сам не может ни сокрушить, ни даже указать местоположение своих врагов, на что вы все надеетесь?