Венди Хиггинс - Сладкое зло [litres]

— А почему Бог не помешал Люциферу планировать мятеж?

— Потому что любил его. Видел его огромную силу и позволял ему этой силой распоряжаться. Все могло повернуться иначе. Люцифер был способен сделать правильный выбор. И я думаю, Бог на это надеялся. Может быть, тебе кажется жестоким испытывать ангелов и человеческие души, но это не так. Чтобы понять свои истинные возможности, мы должны противостоять трудностям. И очень важное испытание — то, как мы ведем себя при поражении.

— Да, — откликнулась я, — верно. Ты ведь мог после падения желать мести.

— Безусловно. А людям еще труднее — их испытывают верой, не позволив ничего увидеть собственными глазами. Именно поэтому им дано чувствовать Святой дух.

— Как это устроено?

Он откинулся на спинку стула и провел обеими руками по своему гладкому черепу.

— Святой дух — он как миллиарды мобильных сигналов напрямую от Бога к каждой душе. Бог посылает людям сообщения, а люди интерпретируют их как свои чувства, иногда даже слышат внутри себя собственный голос. Всем этим легко пренебречь.

Я благоговейно кивнула, пожирая его глазами. У него на всё был ответ. Многое, конечно, еще требовалось осмыслить, но времени оставалось мало, а вопросов много.

— Правда ли, что судьба каждого высечена в камне?

— Нет, нет, ни в коем случае. «Судьбы» в этом смысле не существует, изначально никто не обречен. У каждой отдельной души в любой момент есть выбор, и всякий раз, как она делает выбор, создается новый путь. Насколько я понимаю, человеческим душам перед тем, как отправить их на землю, сообщают, что жизнь будет трудной. Они знают, с какими тяготами им предстоит встретиться, знают, что это испытание, и желают его, стремятся выдержать. И ты тоже до своего появления на свет знала, при каких обстоятельствах родишься.

Мгновенная вспышка озарила мое сознание, и у меня перехватило дыхание. Я выпрямилась на стуле. Вот оно — потерянное знание из темных дней!

— Но там было и что-то еще, я уверена. Что-то, чего я не могу вспомнить.

Папа в ответ только хмыкнул.

— Не истязай себя, малышка. Всё вернется, раз уж ты оказалась в этом теле. Ни одна душа, обретя физическую форму, не способна измерить будущие трудности, и ни одна ничего не помнит.

Я улыбалась, радуясь, что получила новую информацию. Но тут на поверхность сознания выплыл новый вопрос, и улыбка сошла с лица.

— Почему матери исполинов всегда умирают?

Отец кивнул, как будто ждал, что я спрошу именно об этом. Он снова положил руки на стол и взял мои ладони в свои.

— Мы много разговаривали об этом с Мариантой, пока она была беременной. Женскому телу назначено быть сосудом, в котором новая человеческая душа путешествует через миры. Люди постоянно говорят о чуде рождения — так оно и есть. Всякий раз, как душа совершает этот переход, случается чудо. Но душа испа отличается от человеческой, это нечто большее. Человеческое тело физически не способно вытолкнуть такую сложную душу в земной мир и уцелеть. Оно погибает.

Ого! Вот оно что. Колоссально!

— А демоны знают о силе исполинов?

— Конечно. Только они стараются об этом помалкивать, чтобы не навести своих детей на какие-нибудь идеи.

Значит, исполинов и здесь обманули и втоптали в грязь. Как же мне не терпелось рассказать Каидану правду! И еще множество других вопросов теснилось в моей голове, и я обязательно хотела докопаться до сути.

Я рассказала отцу о Голливуде, о том, как чувствую страдания окружающих, как они разрывают мне сердце.

— Это у тебя от матери, Анна: ангелы света исключительно чутки к чужим эмоциям. Хорошо, что у тебя есть такой дар, но нельзя, чтобы сиюминутные ощущения заслоняли от тебя общую картину. Тебе случалось в детстве упасть и ободрать коленку?

— Конечно.

— А сейчас это место болит?

— Нет. Кажется, я догадываюсь, к чему ты клонишь.

— Понимаю, что это прозвучит банально, и никогда бы не стал говорить таких вещей кому-то, кто прямо сейчас находится в трагических обстоятельствах. Но все-таки никакая земная боль, даже самая страшная, не продолжается на небесах. И она всегда служит некоторой высшей цели.

— А страдания испов? — возмутилась я. — То, как повелители обращаются со своими детьми…

— Знаю. Я всегда считал, что самые сильные души на земле именно у исполинов. По-моему, даже повелители чувствуют здесь угрозу. Если кто и способен повергнуть демонов, так это их собственные дети.

Но дети боятся , — хотелось мне сказать. — Нам говорят, что мы непременно попадем в ад .

Следовало спросить прямо, и все же я промолчала, потому что не была готова услышать ответ.

Я снова посмотрела на часы. Как же быстро бежит время!

— Расскажи мне что-нибудь еще. В чем смысл жизни?

Он раскатисто захохотал.

— Думаешь, срезала? А вот и нет. На самом деле это очень просто. Смысл жизни в том, чтобы найти дорогу назад к духовному пути мышления и жизни, чтобы стать выше материального. Это по большому счету и есть всё испытание. И каждой душе даны и таланты, и силы, чтобы его пройти.

— Всего-то?!

Отец посмотрел на мои выпученные глаза и подавил смешок.

— Это только на словах легко, на деле намного труднее. Еще десять минут, малышка, — добавил он, взглянув на часы. — Что еще ты мне приготовила?

Сердце бешено застучало. Откладывать больше нельзя. Я перевела глаза на его большие обветренные руки на столе, на свои руки, лежавшие в его ладонях, и решилась.

— Правда ли, что на моей душе лежит несмываемое пятно и я отправлюсь в ад независимо ни от чего? Ведь нет?

Он задышал часто и неглубоко, как запыхавшаяся собака, посмотрел на меня, потом отвел глаза. Подбородок у него трясся. Нет, пожалуйста, только не это. Я замотала головой, вырвала у него руки и закрыла ими лицо. Глаза жгло, сердце болело.

— Анна, прости меня, пожалуйста. — Его голос был совсем тихим. — Именно поэтому я и не хотел детей. Взгляни на меня.

Я убрала руки от глаз, полных слез, и прижала пальцы к губам.

— С тобой может быть иначе. Добрая сила твоей матери, возможно, перевесит мое зло. Мы не знаем наперед. Но если это правда, то там я буду с тобой. Мы вместе пойдем сквозь мрак.

— Почему, — я почти кричала, — Бог так с нами поступил? Со всеми детьми-исполинами? Это же не наша вина!

Отец перегнулся через стол, схватил мои руки, оторвал их от лица и, глядя мне прямо в глаза, сказал:

— От гнева никогда не бывает ничего хорошего, поверь мне. Он отнимет у тебя ясность мысли, а я знаю, что ты этого не хочешь. Не теряй надежды. Помни, ад — это только место временного пребывания. На Страшном суде ты получишь свой шанс. Нам не дано понять во всей полноте конечный план Творца. Примерно так же, как младенцу не дано освоить квантовую физику.