Венди Хиггинс - Сладкое зло [litres]

Двойняшки оценили сначала Копано и меня, потом Каидана и меня, после чего посмотрели друг на друга и понимающе улыбнулись. Я бы отдала немалую сумму из папиных денег, чтобы понять, заметили ли они что-нибудь, и если да, то что именно.

— Скоро отправляемся, как договаривались, — сказал им Каидан, одновременно направляя на меня свирепый взгляд, прямо-таки кричащий: Я видел, как вы с Копано смотрели друг на друга!

Я вопросительно подняла брови: А тебе-то что?

Он проворчал что-то неразборчивое, и я пошла за ним вверх по лестнице.

Всю дорогу, пока мы шли через полный людей дом на отапливаемую веранду, у меня сосало под ложечкой. На веранде стоял круглый стол, за которым сидели мужчины. Они пили виски дорогих марок прямо из бутылок и разговаривали друг с другом. Отец был среди них, и мне пришлось подавить эмоции, готовые вырваться наружу. Я стояла, потупившись.

Отец посмотрел на меня недобрым взглядом и с незнакомой угрозой в голосе произнес:

— Поди-ка сюда, детка. — Я мелкими шажками приблизилась к нему. — У тебя уже есть планы на Новый год?

— Да, сэр. — Я прокашлялась. — Большая вечеринка в отеле в Атланте. — Это было правдой.

— Тогда держи мешки с новогодними конфетами. — Он вручил мне два пакетика — один с зеленой субстанцией, другой с белым порошком. Марихуана и кокаин.

Спокойствие, девочка , — сказала я себе, прижимая пакетики к груди, а вслух, все так же не поднимая глаз, прошептала:

— Спасибо.

Рядом с отцом послышался голос:

— А я вот думаю: не послать ли на ту новогоднюю вечеринку всех наших испов? Чтобы отработали командой.

Я подняла глаза и увидела импозантного японца — очевидно, это был Мельхом, повелитель зависти. Он отнял от губ тонкую сигару и открыл свои карты. От увиденного над столом пронесся общий стон, и игроки пустились в обсуждение того, кто сколько проиграл. А Мельхом улыбнулся, засунул сигару обратно, собрал деньги и, не выпуская сигару из губ, одной стороной рта проговорил:

— Это только предложение. В таком составе они бы могли причинить там огромный ущерб. На Блейка у меня специальных планов нет, Астарот и Алоцер тоже вряд ли будут против.

— Идет, — сказал мой отец, а затем повернулся ко мне и буркнул: — На Новый год работаете все вместе.

После чего, к моему облегчению, махнул рукой, показывая, что я могу идти. И я уже начала разворачиваться, когда заметила какое-то движение со стороны прохода в закрытый бассейн. Оттуда по направлению к нам шагал Фарзуф в купальном халате. Отец вскинулся на меня:

— Ты все еще здесь?

Я поспешно крутанулась на каблуках и заторопилась к двери, где меня поджидал Каидан. Уже убегая, я краем глаза видела, как Фарзуф входит на веранду через раздвижные двери.

— Пошли, — громко сказал в пространство Каидан. И к тому моменту, как мы добрались до входной двери, остальные четверо испов уже поднялись из подвала и надевали куртки, чтобы присоединиться к нам. Каидан бросил Блейку свои ключи. Все смотрели отсутствующим взглядом — прислушивались. Я тоже обратилась в слух, сосредоточившись на веранде.

— После этой твоей девочки осталась вонища добродетели, — с отвращением произнес голос Фарзуфа. Он обращался к моему отцу и говорил тихо, не желая, чтобы его услышали находившиеся в комнате люди-мужчины.

Вот это облом! Оказывается, я все-таки не успела благополучно выбраться из комнаты!

Мы максимально быстро прошли к машине Каидана и втиснулись в нее. Блейк сел за руль, Кай рядом с ним.

— Ну, это ненадолго, — сказал на веранде отец таким уверенным тоном, что мне стало до боли обидно. — Она только осваивает специальность, скоро придет и остальное. Сейчас ей под силу перепить любого из тех, кто тут валяется под столом, — вот это я могу гарантировать.

Дальше разговоры были только о покере, но я продолжала слушать, пока мы не оказались за пределами слышимости.

Я грызла ноготь большого пальца, пока Марна не пресекла это, взяв меня за руку. А Блейк, сообщив, что мы уже отъехали на пять миль, так что повелители нас не услышат, тут же обернулся и посмотрел в мою сторону:

— Ты девственница? — Я кивнула. В его глазах засветилось любопытство, словно он разглядывал какую-то странную аномалию, — так, наверное, и было. Затем Блейк рассмеялся и хлопнул ладонью по рулю: — Ух ты, с твоим появлением всё стало гораздо интереснее!

Ну, а мне хотелось заползти под сиденье и спрятать лицо. Каидан снова отхлебнул из своей фляжки.

— Так мы идем все вместе на новогоднюю вечеринку? — спросила Марна.

— Как будто у нас теперь есть выбор, — откликнулась Джинджер.

Повелители приказали нам отправиться, но как они узнают, что мы не отлыниваем от работы? Вдруг кто-то из них решит нас проверить? И тут меня как ударило: они ждут, что и Копано будет работать. Я повернулась к нему и, чувствуя себя совершенно ужасно, предложила:

— Может быть, ты сумеешь под каким-нибудь предлогом не пойти?

Он покачал головой.

— Нельзя, чтобы из-за меня попал под подозрение отец или кто-то из вас. Я буду работать.

В машине воцарилась гробовая тишина. Никто из нас еще ни разу не видел, как работает Копано. Я закрыла глаза. Это было так чудовищно неправильно. Наверное, все ощущали что-то подобное, но каждый держал свои мысли при себе. Марна сжала мою руку и спросила:

— А как идут дела у вкусняшки Джея? — Я с благодарностью приняла ее попытку отвлечь меня от тяжелых мыслей.

— Чудесно. На самом деле у него, наверное, скоро появится девушка. Она моя подруга.

— О? — В ее широко раскрывшихся глазах вспыхнул задорный огонек, и я поняла свою ошибку. Марна, спохватившись, перевела взгляд на наши соединенные руки и прошептала:

— Рада за него.

В другой руке у меня были зажаты два пластиковых пакетика, которые приводили меня в сильное возбуждение. Мои мысли непрерывно блуждали между тем фактом, что Фарзуф знает о моей девственности, и жаждой испытать блаженное чувство освобождения, приняв дозу порошка. Он был прямо здесь, и к нему меня тянуло куда сильнее, чем к алкоголю. Стоило только просунуть ноготь — и… Нет!

Следовало от него избавиться. Я попросила Копано поменяться со мной местами, привстала и перелезла через его колени, а он сдвинулся, стараясь ко мне не прикасаться. Опустила на несколько дюймов окно — машин позади нас видно не было. Первым открыла пакетик с марихуаной — руки у меня при этом тряслись — и стала высыпать содержимое в окошко.

— Что ты делаешь? — спросил Блейк.

— Избавляюсь от нее, — сказала я, чувствуя себя необычайно взвинченной.

Блейк запротестовал:

— Отличный же план!

— Извини, — и я вытряхнула последние остатки.

— Места в первом ряду на самоубийственном шоу, — сказала Джинджер. — Как мило.