Рафаэль Лафферти - Бактрианы и дромадеры, Клем - английский и русский параллельные тексты

I know your sound. Я знаю этот звук. Gaaah - it's me!" And the voice on the phone was also breathing scared. Аааа! - да это же я! - и голос в трубке тоже задышал испуганно. "There has to be an answer," he told himself. - Должно быть всему объяснение, - сказал Клем сам себе. "I'll just go to my room and take a hot bath and try to sleep it off." - Я просто пойду к себе в номер, полежу в горячей ванне и постараюсь выспаться. Then he roared back: И заорал в ответ: "Go to my room! - Просто пойду к себе в номер! Am I crazy? Я с ума сошел? I have just called my room. Я только что звонил к себе в номер. I am already there. Я уже там. I would not go to my room for one million one hundred and five thousand dollars." Я не пойду к себе в номер и за один миллион сто пять тысяч долларов.

He was trembling as though his bones were too loose for his flesh.	Он дрожал так, словно плоть его свободно висела на костях.
It was funny that he had never before noticed how bony he was.	Странно, он никогда раньше не замечал, какой он костистый.
But he wasn't too scared to think straight on one subject, however crooked other things might be.	Но у него было достаточно смелости, чтобы честно думать о странностях, какими бы пугающими они ни были.
"No, I wouldn't go back to that room for any sum.	- Нет, ни за какие деньги не вернусь я в номер.
But I will do something for another sum, and I'll do it damned quick."	Но я сделаю кое-что за другие деньги, и сделаю это чертовски быстро.
He ran, and he hasn't stopped running yet.	Он побежал, и бежал не останавливаясь.
That he should have another self-made flesh terrified him.	Чтоб еще одно самозародившееся тело не привело его снова в ужас.
He ran, but he knew where he was running for the first stage of it.	Он бежал прочь, но куда именно бежать сначала, он знал.
He took the night plane back to his hometown, leaving bag and baggage behind.	Не забрав багажа, сел на ночной самолет в родной город.
He was at the bank when it opened in the morning.	Утром к самому открытию он пришел в банк.
He closed out all his accounts.	Закрыл все свои счета.
He turned everything into cash.	Обратил их в кэш.
This took several hours.	Это заняло несколько часов.
He walked out of there with $83,000.	Вышел из банка с восьмьюдесятью тремя тысячами.
He didn't feel like a thief; it was his own; it couldn't have belonged to his other self, could it?	Вором он себя не считал; это его деньги; не должны же они достаться другому ему?
If there were two of them, then let there be two sets of accounts.	Если их было двое, то и счетов должно быть в удвоенном количестве.
Now to get going fast.	Потом быстро восвояси.
He continued to feel odd. He weighed himself.	Все еще чувствуя себя странно, он взвесился.
In spite of his great eating lately, he had lost a hundred pounds.	Несмотря на то, что в последнее время он много жрал, он похудел на сто фунтов.
That's enough to make anyone feel odd.	Тут каждый себя странно почувствует.
He went to New York City to lose himself in the crowd and to think about the matter.	Он поехал в Нью-Йорк, чтобы затеряться в толпе и все обдумать.
And what was the reaction at his firm and at his home when he turned up missing?	А как отнеслась к его отсутствию фирма?
That's the second point.	В том-то и дело.
He didn't turn up missing.	Не было никакого отсутствия.
As the months went by he followed the doings of his other self.	Нескольких месяцев он следил за тем, что делает второй он.

He saw his pictures in the trade papers; he was still with the same firm; he was still top salesman.	Он видел свои фото в деловой прессе; он трудился все в той же фирме, и по-прежнему был лучшим продавцом.
He always got the hometown paper, and he sometimes found himself therein.	Он постоянно покупал газеты из своего города, и иногда находил в них себя.
He saw his own picture with his wife Veronica.	Он видел фото самого себя с женой Вероникой.
She looked wonderful and so, he had to admit, did he.	Она выглядела прекрасно, так же, пришлось признать, как и он сам.
They were still on the edge of the social stuff.	Они все так же были на верхней ступени социальной лестницы.
"If he's me, I wonder who I am?" Clem continued to ask himself.	- Если он это я, интересно, кто же тогда я? - без устали спрашивал себя Клем.
There didn't seem to be any answer to this.	На это не было никакого видимого ответа.
There wasn't any handle to take the thing by.	Даже ухватиться было не за что.
Clem went to an analyst and told his story.	Клем пошел к психоаналитику и все рассказал.
The analyst said that Clem had wanted to escape his job, or his wife Veronica, or both.	Тот сказал, что Клем хочет избавиться или от работы, или от Вероники, или от того и другого.
Clem insisted that this was not so; he loved his job and his wife; he got deep and fulfilling satisfaction out of both.	Клем настаивал, что все не так; он любит и работу, и жену, и полностью ими удовлетворен.
"You don't know Veronica or you wouldn't suggest it," he told the analyst.	- Вы не знаете Веронику, а то бы такого не сказали, - ответил он.
"She is-ah-well, if you don't know her, then hell, you don't know anything."	- Она - эээ - ну, если вы ее не знаете, то вы ни черта вообще не знаете.
The analyst told him that it had been his own id talking to him on the telephone.	Психоаналитик сказал, что с ним по телефону говорил его Ид.
"How is it that my id is doing a top selling job out of a town five hundred miles from here, and I am here?" Clem wanted to know.	- Как это мой Ид является лучшим продавцом в городе в пятистах милях отсюда, когда сам я здесь? - пожелал узнать Клем.
"Other men's ids aren't so talented."	- У других Иды не такие талантливые.
The analyst said that Clem was suffering from a tmema or diairetikos of an oddly named part of his psychic apparatus.	Психоаналитик сказал, что Клем страдает тмемой или диэретикой некоторой части его психического аппарата с непонятным названием.
"Oh hell, I'm an extrovert.	- Черт побери, я экстраверт.
Things like that don't happen to people like me," Clem said.	С экстравертами такого не бывает, - сказал Клем.
Thereafter Clem tried to make the best of his compromised life.	В итоге Клем попытался наладить свою опороченную жизнь.
He was quickly well and back to normal weight.	Он быстро вернулся к своему обычному весу.
But he never talked on the telephone again in his life.	Но никогда в жизни больше не говорил по телефону.
He'd have died most literally if he ever heard his own voice like that again.	Он бы в буквальном смысле умер, услыхав свой голос.

He had no phone in any room where he lived.	Ни в одной комнате, где он жил, телефона не было.
He wore a hearing aid which he did not need; he told people that he could not hear over the phone, and that any unlikely call that came for him would have to be taken down and relayed to him.	Он ходил со слуховым аппаратом, которым не пользовался; людям говорил, что по телефону ничего не слышит, и что при всяком, маловероятном, впрочем, звонке ему приходится вешать трубку.
He had to keep an eye on his other self, so he did renew one old contact.	Чтобы следить за своим другим собой, он возобновил одно свое старое знакомство.
With one firm in New York there was a man he had called on regularly; this man had a cheerful and open mind that would not be spooked by the unusual.	В некой фирме в Нью-Йорке был человек, которому он регулярно звонил; у этого человека был ясный и открытый ум, который не испугать было чем-то необычным.
Clem began to meet this man (Why should we lie about it?	Клем встретился с этим человеком (к чему скрывать?
His name was Joe Zabotsky.) not at the firm, but at an after-hours place which he knew Joe frequented.	Его звали Джо Заботски), но не в фирме, а после работы в одном месте, где, как он знал, Джо часто бывал.
Joe heard Clem's story and believed it - after he had phoned (in Clem's presence) the other Clem, located him a thousand miles away, and ordered an additional month's supply of the unique product which they didn't really need, things being a little slow in all lines right then.	Джо выслушал историю Клема и поверил ему -после того, как позвонил (в присутствии Клема) другому Клему, определил, что тот в тысяче миль от него, и заказал дополнительный месячный запас их уникального продукта, который ему не был сейчас нужен.
After that, Clem would get around to see Joe Zabotsky an average of once a month, about the time he figured the other Clem had just completed his monthly New York call.	После этого Клем видался с Джо в среднем раз в месяц, примерно сразу после того, как другой Клем, по его соображениям, совершал свой ежемесячный звонок в Нью-Йорк.
"He's changing a little bit, and so are you," Joe told Clem one evening.	- Он немного меняется, как и ты, - сказал однажды вечером Джо.
"Yeah, it was with him just about like with you.	- Да-да, с ним было то же самое, что и с тобой.
He did lose a lot of weight a while back, what you call the critical day, and he gained it back pretty quick just like you did.	Он сильно похудел довольно давно, в тот день, который ты назвал критическим, и быстро снова набрал вес, совсем как ты.
It bugs me, Clem, which of you I used to know.	Меня мучит вопрос, Клем, кого же из вас я знал.
There are some old things between us that he recalls and you don't; there are some that you recall and he doesn't; and dammit there are some you both recall, and they happened between myself and one man only, not between myself and two men.	Есть что-то между нами, что он помнит, а ты нет; есть то, что ты помнишь, а он нет; и, черт побери, есть такие вещи, которые помните вы оба, но они касаются только меня и еще одного человека, но не меня и еще двоих.
"But these last few months your face seems to be getting a little fuller, and his a little thinner.	За эти несколько месяцев твое лицо, кажется, слегка округлилось, а его слегка похудело.
You still look just alike, but not quite as just-alike as you did at first."	Ты все еще похож на себя прежнего, но не так похож, как с самого начала.
"I know it," Clem said.	- Знаю, - сказал Клем.

Читать дальше