Герберт Уэллс - Остров доктора Моро - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Герберт Уэллс - Остров доктора Моро - английский и русский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Научная Фантастика. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Остров доктора Моро - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Герберт Уэллс
Жанр:

Научная Фантастика
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

5/5. Голосов: 21
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
100

1

2

3

4

5

Герберт Уэллс - Остров доктора Моро - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

Остров доктора Моро - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Герберт Уэллс, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Попавший в кораблекрушение Чарльз Эдвард Прендик, оказывается на острове, где живёт и работает доктор Моро со своим помощником. Он становится нечаянным свидетелем экспериментов учёного, а также их последствий.

Остров доктора Моро - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Остров доктора Моро - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Герберт Уэллс

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

After a little while I heard through the locked door the noise of the staghounds, that had now been brought up from the beach.	Немного погодя сквозь запертую дверь донеслись шум и возня, поднятые собаками, которых привели с берега.
They were not barking, but sniffing and growling in a curious fashion.	Они не лаяли, а только как-то странно рычали и фыркали.
I could hear the rapid patter of their feet, and Montgomery's voice soothing them.	Я слышал быстрый топот их лап и успокаивающий голос Монтгомери.
I was very much impressed by the elaborate secrecy of these two men regarding the contents of the place, and for some time I was thinking of that and of the unaccountable familiarity of the name of Moreau; but so odd is the human memory that I could not then recall that well-known name in its proper connection.	Таинственность, которой окружили себя эти двое людей, произвела на меня очень сильное впечатление, и я задумался над этим, как и над удивительно знакомой мне фамилией Моро. Но человеческая память так капризна, что я никак не мог припомнить, с чем связана эта известная фамилия.
From that my thoughts went to the indefinable queerness of the deformed man on the beach.	Постепенно я начал думать о непостижимой странности обезображенного и закутанного в белое человека на берегу.
I never saw such a gait, such odd motions as he pulled at the box.	Я никогда не видел такой походки, таких странных телодвижений, как у него, когда он тащил ящик.
I recalled that none of these men had spoken to me, though most of them I had found looking at me at one time or another in a peculiarly furtive manner, quite unlike the frank stare of your unsophisticated savage.	Я вспомнил, что ни один из этих людей не заговорил со мной, хотя я и видел, что все они по временам посматривали на меня как-то странно, украдкой, а совсем не тем открытым взглядом, какой бывает у настоящих дикарей. Я никак не мог понять, на каком языке они говорили.
Indeed, they had all seemed remarkably taciturn, and when they did speak, endowed with very uncanny voices.	Все они казались удивительно молчаливыми, а когда говорили, голоса их звучали резко и неприятно.
What was wrong with them?	Что же с ними такое?
Then I recalled the eyes of Montgomery's ungainly attendant.	Тут я вспомнил глаза уродливого слуги Монтгомери.
Just as I was thinking of him he came in.	Он вошел как раз в ту минуту, когда я подумал о нем.
He was now dressed in white, and carried a little tray with some coffee and boiled vegetables thereon.	Теперь он был одет в белое и нес небольшой поднос с кофе и вареными овощами.
I could hardly repress a shuddering recoil as he came, bending amiably, and placed the tray before me on the table.	Я чуть не отскочил, когда он, любезно кланяясь, поставил передо мной на стол поднос.
Then astonishment paralysed me.	Изумление сковало меня.
Under his stringy black locks I saw his ear; it jumped upon me suddenly close to my face.	Под черными мелкими прядями его волос я увидел ухо. Оно внезапно очутилось прямо перед моими глазами.
The man had pointed ears, covered with a fine brown fur!	Ухо было остроконечное и покрытое тонкой бурой шерстью!
"Your breakfast, sair," he said.	- Ваш завтрак, сэр, - сказал он.

I stared at his face without attempting to answer him.	Я уставился ему прямо в лицо, чувствуя, что не в силах ответить.
He turned and went towards the door, regarding me oddly over his shoulder.	Он повернулся и пошел к двери, странно косясь на меня через плечо.
I followed him out with my eyes; and as I did so, by some odd trick of unconscious cerebration, there came surging into my head the phrase,	Я проводил его взглядом, и в это же самое время из подсознания в памяти у меня всплыли слова:
"The Moreau Hollows"-was it?	"Заказы Моро... Или указы?.."
"The Moreau-" Ah!	А, вот что!
It sent my memory back ten years.	Память перенесла меня на десять лет назад.
"The Moreau Horrors!"	"Ужасы Моро".
The phrase drifted loose in my mind for a moment, and then I saw it in red lettering on a little buff-coloured pamphlet, to read which made one shiver and creep.	Мгновение эта фраза смутно вертелась у меня в голове, но тотчас она предстала передо мной, напечатанная красными буквами на небольшой коричневатой обложке брошюры, которую невозможно было читать без дрожи.
Then I remembered distinctly all about it. That long-forgotten pamphlet came back with startling vividness to my mind.	Я ясно припомнил все подробности: эта давно забытая брошюра с поразительной яркостью воскресла в памяти.
I had been a mere lad then, and Moreau was, I suppose, about fifty,-a prominent and masterful physiologist, well-known in scientific circles for his extraordinary imagination and his brutal directness in discussion.	В то время я был еще юношей, а Моро уже перевалило за пятьдесят. Это был выдающийся ученый-физиолог, хорошо известный в научных кругах богатством своего воображения и резкой прямотой взглядов.
Was this the same Moreau?	Был ли это тот самый Моро?
He had published some very astonishing facts in connection with the transfusion of blood, and in addition was known to be doing valuable work on morbid growths.	Он описал несколько поразительных случаев переливания крови и, кроме того, был известен своими выдающимися трудами о ненормальностях развития организма.
Then suddenly his career was closed.	Но вдруг его блестящая карьера прервалась.
He had to leave England.	Ему пришлось покинуть Англию.
A journalist obtained access to his laboratory in the capacity of laboratory-assistant, with the deliberate intention of making sensational exposures; and by the help of a shocking accident (if it was an accident), his gruesome pamphlet became notorious.	Какой-то журналист пробрался в его лабораторию под видом лаборанта с намерением опубликовать сенсационные разоблачения. Благодаря поразительной случайности, если только это действительно была случайность, его гнусная брошюрка приобрела громкую известность.
On the day of its publication a wretched dog, flayed and otherwise mutilated, escaped from Moreau's house.	Как раз в день ее появления из лаборатории Моро убежала собака с ободранной шкурой, вся искалеченная.
It was in the silly season, and a prominent editor, a cousin of the temporary laboratory-assistant, appealed to the conscience of the nation.	Это было скверное время, и один известный издатель, двоюродный брат мнимого лаборанта Моро, обратился к общественному мнению.
It was not the first time that conscience has turned against the methods of research.	Уже не в первый раз общественное мнение восставало против методов экспериментального исследования.

The doctor was simply howled out of the country.	Доктор Моро был изгнан из страны.
It may be that he deserved to be; but I still think that the tepid support of his fellow-investigators and his desertion by the great body of scientific workers was a shameful thing.	Может быть, он и заслуживал этого, но безразличие других исследователей, отречение от него большинства его собратьев-ученых были все же постыдны.
Yet some of his experiments, by the journalist's account, were wantonly cruel.	Правда, судя по сообщению журналиста, некоторые из его опытов были бессмысленно жестоки.
He might perhaps have purchased his social peace by abandoning his investigations; but he apparently preferred the latter, as most men would who have once fallen under the overmastering spell of research.	Быть может, ему удалось бы примириться с обществом, прекратив свои исследования, но он не пошел на это, как сделало бы на его месте большинство людей, испытавших однажды невыразимое счастье заниматься наукой.
He was unmarried, and had indeed nothing but his own interest to consider.	Он не имел семьи, и ему надо было заботиться только о себе...
I felt convinced that this must be the same man.	Я чувствовал уверенность, что это тот самый Моро.
Everything pointed to it.	Все указывало на это.
It dawned upon me to what end the puma and the other animals-which had now been brought with other luggage into the enclosure behind the house-were destined; and a curious faint odour, the halitus of something familiar, an odour that had been in the background of my consciousness hitherto, suddenly came forward into the forefront of my thoughts. It was the antiseptic odour of the dissecting-room.	И вдруг мне стало ясно, для чего предназначались пума и другие животные, доставленные вместе с остальным багажом за ограду позади дома. Странный, слабый, смутно знакомый запах, который я до сих пор ощущал только подсознательно, вдруг стал осознанный: это был антисептический запах операционной.
I heard the puma growling through the wall, and one of the dogs yelped as though it had been struck.	Я услыхал за стенкой рычание пумы и визг одной из собак, которую как будто били.
Yet surely, and especially to another scientific man, there was nothing so horrible in vivisection as to account for this secrecy; and by some odd leap in my thoughts the pointed ears and luminous eyes of Montgomery's attendant came back again before me with the sharpest definition.	Собственно говоря, для всякого образованного человека в вивисекции нет ничего настолько ужасного, чтобы обставлять ее такой тайной. Но в результате какого-то странного скачка мысли остроконечные уши и светящиеся глаза слуги Монтгомери снова ярко представились мне.
I stared before me out at the green sea, frothing under a freshening breeze, and let these and other strange memories of the last few days chase one another through my mind.	Я смотрел на зеленую морскую даль, расстилавшуюся перед моими глазами, на волны, пенившиеся под напором свежего ветерка, и странные воспоминания последних дней одно за другим мелькали в моей голове.
What could it all mean?	Что же все это значит?
A locked enclosure on a lonely island, a notorious vivisector, and these crippled and distorted men?	Эта глухая ограда на пустынном острове, этот известный вивисектор, эти искалеченные и обезображенные люди?..
VIII. THE CRYING OF THE PUMA.	8. КРИК ПУМЫ