Герберт Уэллс - Остров доктора Моро - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Герберт Уэллс - Остров доктора Моро - английский и русский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Научная Фантастика. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Остров доктора Моро - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Герберт Уэллс
Жанр:

Научная Фантастика
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

5/5. Голосов: 21
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
100

1

2

3

4

5

Герберт Уэллс - Остров доктора Моро - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

Остров доктора Моро - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Герберт Уэллс, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Попавший в кораблекрушение Чарльз Эдвард Прендик, оказывается на острове, где живёт и работает доктор Моро со своим помощником. Он становится нечаянным свидетелем экспериментов учёного, а также их последствий.

Остров доктора Моро - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Остров доктора Моро - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Герберт Уэллс

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

While I was doing this I left the boat moored to an inward projection of the reef, for fear of the Beast People.	Шлюпку я оставил привязанной к рифу, боясь, как бы ее не уничтожили чудовища.
XXII. THE MAN ALONE.	22. НАЕДИНЕ С СОБОЙ
IN the evening I started, and drove out to sea before a gentle wind from the southwest, slowly, steadily; and the island grew smaller and smaller, and the lank spire of smoke dwindled to a finer and finer line against the hot sunset.	Вечером я сел в шлюпку и вышел в открытый океан, подгоняемый легким юго-западным ветром. Остров становился все меньше, тонкая струя дыма таяла на фоне заката.
The ocean rose up around me, hiding that low, dark patch from my eyes.	Вокруг меня расстилался океан, и вскоре темный клочок земли скрылся из глаз.
The daylight, the trailing glory of the sun, went streaming out of the sky, was drawn aside like some luminous curtain, and at last I looked into the blue gulf of immensity which the sunshine hides, and saw the floating hosts of the stars.	Свет дня понемногу как бы стекал с неба, и передо мной раскрывалась голубая необъятная бездна, днем скрытая солнечным блеском вместе с плавающими в ней мириадами светил.
The sea was silent, the sky was silent. I was alone with the night and silence.	Молчало море, молчало небо; я был один среди безмолвия и мрака.
So I drifted for three days, eating and drinking sparingly, and meditating upon all that had happened to me,-not desiring very greatly then to see men again.	Три дня носило меня но морю. Я старался есть и пить как можно меньше, размышлял о своих приключениях и не очень стремился снова увидеть людей.
One unclean rag was about me, my hair a black tangle: no doubt my discoverers thought me a madman.	На мне висели какие-то лохмотья, грязные волосы были всклокочены. Без сомнения, когда меня подобрали, то сочли за сумасшедшего.
It is strange, but I felt no desire to return to mankind.	Как ни странно, но я не чувствовал ни малейшего желания вернуться к людям.
I was only glad to be quit of the foulness of the Beast People.	Я был рад только, что распростился навсегда с омерзительной жизнью среди чудовищ.
And on the third day I was picked up by a brig from Apia to San Francisco.	На третий день меня подобрал бриг, шедший из Апии в Сан-Франциско.
Neither the captain nor the mate would believe my story, judging that solitude and danger had made me mad; and fearing their opinion might be that of others, I refrained from telling my adventure further, and professed to recall nothing that had happened to me between the loss of the Lady Vain and the time when I was picked up again,-the space of a year.	Ни капитан, ни его помощник не поверили моему рассказу, решив, что я сошел с ума от одиночества и страха перед смертью. Опасаясь, как бы остальные не подумали то же самое, я удержался от дальнейших рассказов, объявив, что не помню решительно ничего, что случилось со мной со дня гибели "Леди Вейн" и до того времени, как меня подобрал бриг, то есть за целый год.
I had to act with the utmost circumspection to save myself from the suspicion of insanity.	Мне пришлось действовать с крайней осмотрительностью, чтобы рассеять подозрения в безумии.

My memory of the Law, of the two dead sailors, of the ambuscades of the darkness, of the body in the canebrake, haunted me; and, unnatural as it seems, with my return to mankind came, instead of that confidence and sympathy I had expected, a strange enhancement of the uncertainty and dread I had experienced during my stay upon the island.	Меня преследовали воспоминания о Законе, о двух мертвых моряках, о засадах в темном лесу, о теле, найденном в тростнике. И как это ни странно, но с возвращением к людям вместо доверия к ним и симпатии, которых следовало бы ожидать, во мне возросли неуверенность и страх, которые я испытывал на острове.
No one would believe me; I was almost as queer to men as I had been to the Beast People.	Никто не поверил мне, но я относился к людям почти так же странно, как относился раньше к принявшим человеческий облик зверям.
I may have caught something of the natural wildness of my companions.	Возможно, я заразился их дикостью.
They say that terror is a disease, and anyhow I can witness that for several years now a restless fear has dwelt in my mind,-such a restless fear as a half-tamed lion cub may feel.	Говорят, что страх - это болезнь, и я могу подтвердить это, ибо несколько лет во мне жил страх, который, вероятно, испытывает еще не совсем укрощенный львенок.
My trouble took the strangest form.	Моя болезнь приобрела самый странный характер.
I could not persuade myself that the men and women I met were not also another Beast People, animals half wrought into the outward image of human souls, and that they would presently begin to revert,-to show first this bestial mark and then that.	Я не мог убедить себя, что мужчины и женщины, которых я встречал, не были зверьми в человеческом облике, которые пока еще внешне похожи на людей, но скоро снова начнут изменяться и проявлять свои звериные инстинкты.
But I have confided my case to a strangely able man,-a man who had known Moreau, and seemed half to credit my story; a mental specialist,-and he has helped me mightily, though I do not expect that the terror of that island will ever altogether leave me.	Я доверился одному очень способному человеку, специалисту по нервным болезням, который лично знал Моро, и он как будто отчасти поверил моему рассказу. Он очень помог мне.
At most times it lies far in the back of my mind, a mere distant cloud, a memory, and a faint distrust; but there are times when the little cloud spreads until it obscures the whole sky.	Я вовсе не рассчитываю на то, что ужасные картины, виденные на острове, когда-нибудь совершенно изгладятся из моей памяти, но все же они теперь ушли в глубину моего сознания, они далеки, как облачка, и кажутся нереальными; но иногда эти облачка разрастаются, закрывают все небо.
Then I look about me at my fellow-men; and I go in fear.	И тогда я оглядываюсь на окружающих людей, дрожа от страха.
I see faces, keen and bright; others dull or dangerous; others, unsteady, insincere,-none that have the calm authority of a reasonable soul.	Одни лица кажутся мне спокойными и ясными, другие - мрачными и угрожающими, третьи -переменчивыми, неискренними; ни в одном из людских лиц нет той разумной уверенности, которая отличает человеческое существо.
I feel as though the animal was surging up through them; that presently the degradation of the Islanders will be played over again on a larger scale.	Мне кажется, что под внешней оболочкой скрывается зверь, и передо мной вскоре снова разыграется тот ужас, который я видел на острове, только еще в большем масштабе.

I know this is an illusion; that these seeming men and women about me are indeed men and women,-men and women for ever, perfectly reasonable creatures, full of human desires and tender solicitude, emancipated from instinct and the slaves of no fantastic Law,-beings altogether different from the Beast Folk.	Я знаю, что все это моя фантазия, что мужчины и женщины, которые окружают меня, действительно мужчины и женщины, они останутся такими всегда - разумными созданиями, полными добрых стремлений и человечности, освободившимися от инстинкта, они не рабы какого-то фантастического Закона и совершенно не похожи на зверо-людей.
Yet I shrink from them, from their curious glances, their inquiries and assistance, and long to be away from them and alone.	Но все же я избегаю их, избегаю любопытных взглядов, расспросов и помощи, стремлюсь уйти, чтобы быть одному.
For that reason I live near the broad free downland, and can escape thither when this shadow is over my soul; and very sweet is the empty downland then, under the wind-swept sky.	Вот почему я живу близ большой холмистой равнины и могу бежать туда, когда мрак окутывает мою душу. И как хорошо там под безоблачным небом!
When I lived in London the horror was well-nigh insupportable.	Когда я жил в Лондоне, чувство ужаса было почти невыносимо.
I could not get away from men: their voices came through windows; locked doors were flimsy safeguards.	Я нигде не мог укрыться от людей; их голоса проникали сквозь окна; запертые двери были непрочной защитой.
I would go out into the streets to fight with my delusion, and prowling women would mew after me; furtive, craving men glance jealously at me; weary, pale workers go coughing by me with tired eyes and eager paces, like wounded deer dripping blood; old people, bent and dull, pass murmuring to themselves; and, all unheeding, a ragged tail of gibing children.	Я выходил на улицу, чтобы переломить себя, и мне казалось, что женщины, как кошки, мяукали мне вслед; кровожадные мужчины бросали на меня алчные взгляды; истомленные, бледные рабочие с усталыми глазами шли мимо меня быстрой поступью, похожие на раненых, истекающих кровью животных; странные, сгорбленные и мрачные, они бормотали что-то про себя, и беззаботные дети шли, болтая, как обезьянки.
Then I would turn aside into some chapel,-and even there, such was my disturbance, it seemed that the preacher gibbered "Big Thinks," even as the Ape-man had done; or into some library, and there the intent faces over the books seemed but patient creatures waiting for prey.	Если я заходил в какую-нибудь церковь, мне казалось (так сильна была моя болезнь), что и тут священник бормотал "большие мысли", точь-в-точь как это делал обезьяно-человек; если же я попадал в библиотеку, склоненные над книгами люди, казалось мне, подкарауливали добычу.
Particularly nauseous were the blank, expressionless faces of people in trains and omnibuses; they seemed no more my fellow-creatures than dead bodies would be, so that I did not dare to travel unless I was assured of being alone.	Особенно отвратительны для меня были бледные, бессмысленные лица людей в поездах и автобусах; эти люди казались мне мертвецами, и я не решался никуда ехать, пока не находил совершенно пустой вагон.
And even it seemed that I too was not a reasonable creature, but only an animal tormented with some strange disorder in its brain which sent it to wander alone, like a sheep stricken with gid.	Мне казалось, что даже я сам не разумное человеческое существо, а бедное больное животное, терзаемое какой-то странной болезнью, которая заставляет его бродить одного, подобно заблудшей овце.
This is a mood, however, that comes to me now, I thank God, more rarely.	Но, слава богу, это состояние овладевает мною теперь все реже.