Мэри Шелли - Франкенштейн, или Современный Прометей - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Мэри Шелли - Франкенштейн, или Современный Прометей - английский и русский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Научная Фантастика. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Франкенштейн, или Современный Прометей - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Мэри Шелли
Жанр:

Научная Фантастика
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

5/5. Голосов: 11
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
100

1

2

3

4

5

Мэри Шелли - Франкенштейн, или Современный Прометей - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

Франкенштейн, или Современный Прометей - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Мэри Шелли, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Первая книга начинающего автора, которому к тому же исполнилось лишь 19 лет, весьма редко становится достоянием национальной литературы и приобретает мировую известность. Однако судьба повести Мэри Шелли `Франкенштейн, или Современный Прометей` сложилась именно так. Написанная почти два века назад, она оставила глубокий след в европейской и американской литературе. Сегодня можно смело сказать, что `Франкенштейн` стоит у истоков жанра научной фантастики. Это, обладающее мрачной, но необыкновенно сильной энергетикой повествование об ученом, уникальное изобретение которого обернулось трагедией для него и окружающих, предвосхитило пессимистические мотивы ряда современных научно-фантастических произведений. Не случайно уже в XX веке к этому сюжету обращались многие писатели, а сама повесть была многократно экранизирована. Имя же самого Франкенштейна, человека, создавшего злую силу, с которой он не смог справиться, сделалось нарицательным.

Франкенштейн, или Современный Прометей - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Франкенштейн, или Современный Прометей - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Мэри Шелли

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

When I was otherwise quite restored to health, the sight of a chemical instrument would renew all the agony of my nervous symptoms.	Даже когда я вполне оправился от болезни, вид химических приборов вновь вызывал мучительные симптомы нервного расстройства.
Henry saw this, and had removed all my apparatus from my view.	Анри заметил это и убрал подальше все мои инструменты.
He had also changed my apartment; for he perceived that I had acquired a dislike for the room which had previously been my laboratory.	Он поместил меня в другую комнату, ибо видел, что мне стала неприятна моя бывшая лаборатория.
But these cares of Clerval were made of no avail when I visited the professors.	Но все заботы Клерваля были сведены на нет, когда я навестил своих профессоров.
M. Waldman inflicted torture when he praised, with kindness and warmth, the astonishing progress I had made in the sciences.	Г-н Вальдман причинил мне истинную муку, принявшись горячо поздравлять меня с удивительными успехами в науках.
He soon perceived that I disliked the subject; but not guessing the real cause, he attributed my feelings to modesty, and changed the subject from my improvement, to the science itself, with a desire, as I evidently saw, of drawing me out.	Он вскоре заметил, что эта тема мне неприятна, но, не догадываясь об истинной причине, приписал это моей скромности и поспешил переменить разговор: вместо моих успехов он заговорил о самой науке, с явным желанием дать мне блеснуть.
What could I do?	Что мне было делать?
He meant to please, and he tormented me.	Думая сделать приятное, он терзал меня.
I felt as if he had placed carefully, one by one, in my view those instruments which were to be afterwards used in putting me to a slow and cruel death.	Мне казалось, что он старательно демонстрирует одно за другим орудия пытки, чтобы затем предать меня медленной и мучительной смерти.
I writhed under his words, yet dared not exhibit the pain I felt.	Я корчился от его слов, не смея показать, как мне больно.
Clerval, whose eyes and feelings were always quick in discerning the sensations of others, declined the subject, alleging, in excuse, his total ignorance; and the conversation took a more general turn.	Клерваль, неизменно внимательный к чувствам других, предложил переменить тему беседы, под предлогом своей неосведомленности в ней, и мы заговорили о предметах более общих.
I thanked my friend from my heart, but I did not speak.	Я мысленно поблагодарил своего друга, но ничего ему не сказал.
I saw plainly that he was surprised, but he never attempted to draw my secret from me; and although I loved him with a mixture of affection and reverence that knew no bounds, yet I could never persuade myself to confide in him that event which was so often present to my recollection, but which I feared the detail to another would only impress more deeply.	Я видел его недоумение, но он ни разу не попытался выведать мою тайну, а я, любя и безмерно уважая его, не решался сообщить ему о событии, которое так часто являлось моему воображению и которое я страшился оживить в памяти, рассказывая о нем другому.
M. Krempe was not equally docile; and in my condition at that time, of almost insupportable sensitiveness, his harsh blunt encomiums gave me even more pain than the benevolent approbation of M. Waldman.	С г-ном Кремпе мне пришлось труднее: при моей тогдашней чувствительности, обостренной до крайности, его грубоватые похвалы были для меня еще мучительнее, чем доброжелательность г-на Вальдмаиа.
"D - n the fellow!" cried he; "why, M. Clerval, I assure you he has outstript us all.	"Черт бы побрал этого пария! - воскликнул он. -Знаете ли, господин Клерваль, ведь он нас всех заткнул за пояс.

Ay, stare if you please; but it is nevertheless true.	Да, да, что вы на меня так уставились? Это сущая правда.
A youngster who, but a few years ago, believed in Cornelius Agrippa as firmly as in the gospel, has now set himself at the head of the university; and if he is not soon pulled down, we shall all be out of countenance.	Зеленый юнец, который еще недавно веровал в Корнелия Агриппу как в святое Евангелие, сейчас занял первое место. Если его не одернуть, он нас всех посрамит.
- Ay, ay," continued he, observing my face expressive of suffering, "M. Frankenstein is modest; an excellent quality in a young man.	Да, да, - продолжал он, заметив страдальческое выражение моего лица, - господин Франкенштейн у нас скромник - отличное качество в молодом человеке.
Young men should be diffident of themselves, you know, M. Clerval: I was myself when young; but that wears out in a very short time."	Юноше положено быть скромным, господин Клерваль; в молодости я и сам быв таков, да только этой скромности ненадолго хватает".
M. Krempe had now commenced an eulogy on himself, which happily turned the conversation from a subject that was so annoying to me.	Тут г-н Кремпе принялся расхваливать себя самого и, к счастью, оставил столь неприятную для меня тему.
Clerval had never sympathized in my tastes for natural science; and his literary pursuits differed wholly from those which had occupied me.	Клерваль никогда не сочувствовал моей склонности к естественным наукам; у него самого были совершенно иные, филологические интересы.
He came to the university with the design of making himself complete master of the oriental languages, and thus he should open a field for the plan of life he had marked out for himself.	В университет он приехал, чтобы овладеть восточными языками и таким образом подготовить себя к деятельности, о которой мечтал.
Resolved to pursue no inglorious career, he turned his eyes toward the East, as affording scope for his spirit of enterprise.	Желая многого достичь, он обратил свои помыслы к Востоку, где открывался простор для его предприимчивости.
The Persian, Arabic, and Sanskrit languages engaged his attention, and I was easily induced to enter on the same studies.	Его интересовали персидский, арабский и санскрит, и он без труда убедил меня заняться тем же.
Idleness had ever been irksome to me, and now that I wished to fly from reflection, and hated my former studies, I felt great relief in being the fellow-pupil with my friend, and found not only instruction but consolation in the works of the orientalists.	Праздность всегда меня тяготила, а теперь, возненавидев прежние свои занятия и стремясь отвлечься от размышлений, я нашел большое облегчение в этих общих уроках с моим другом; в сочинениях восточных авторов я открыл много и поучительного и приятного.
I did not, like him, attempt a critical knowledge of their dialects, for I did not contemplate making any other use of them than temporary amusement.	В отличие от Клерваля, я не вдавался в научное изучение восточных языков, ибо не ставил себе иной цели, кроме временного развлечения.
I read merely to understand their meaning, and they well repaid my labours.	Я читал лишь ради содержания и был вознагражден за труды.
Their melancholy is soothing, and their joy elevating, to a degree I never experienced in studying the authors of any other country.	Грусть у них успокоительна, а радость - возвышенна, более чем у писателей любой другой страны.

When you read their writings, life appears to consist in a warm sun and a garden of roses, - in the smiles and frowns of a fair enemy, and the fire that consumes your own heart.	Когда читаешь их творения, жизнь представляется солнечным сиянием, садом цветущих роз, улыбками и капризами прекрасной противницы и любовным огнем, сжигающим ваше сердце.
How different from the manly and heroical poetry of Greece and Rome!	Как это непохоже на мужественную и героическую поэзию Греции и Рима!
Summer passed away in these occupations, and my return to Geneva was fixed for the latter end of autumn; but being delayed by several accidents, winter and snow arrived, the roads were deemed impassable, and my journey was retarded until the ensuing spring.	За этими занятиями прошло лето; поздней осенью я предполагал возвратиться в Женеву; но произошли некоторые задержки, а там пришла зима, выпал снег, дороги стали непроезжими, и мой отъезд был отложен до весны.
I felt this delay very bitterly; for I longed to see my native town and my beloved friends.	Я крайне досадовал на это промедление, ибо мне не терпелось увидеть родные края и своих близких.
My return had only been delayed so long, from an unwillingness to leave Clerval in a strange place, before he had become acquainted with any of its inhabitants.	Если вначале я задерживался, то лишь потому, что не хотел покинуть Клерваля в чужом городе, прежде чем он приобретет там друзей.
The winter, however, was spent cheerfully; and although the spring was uncommonly late, when it came its beauty compensated for its dilatoriness.	Впрочем, зиму мы провели приятно; весна была необычайно поздней, но, когда пришла, ее прелесть искупила это запоздание.
The month of May had already commenced, and I expected the letter daily which was to fix the date of my departure, when Henry proposed a pedestrian tour in the environs of Ingolstadt, that I might bid a personal farewell to the country I had so long inhabited.	Наступил май, и я ежедневно ожидал письма, которое должно было назначить день моего отъезда; тут Анри предложил пешую прогулку по окрестностям Ингольштадта, чтобы я мог проститься с местами, где прожил так долго.
I acceded with pleasure to this proposition: I was fond of exercise, and Clerval had always been my favourite companion in the ramble of this nature that I had taken among the scenes of my native country.	Я с удовольствием согласился; я любил ходить, и в родных местах Клерваль был моим постоянным спутником в подобных экскурсиях,
We passed a fortnight in these perambulations: my health and spirits had long been restored, and they gained additional strength from the salubrious air I breathed, the natural incidents of our progress, and the conversation of my friend.	В этих странствиях мы провели две недели; бодрость и здоровье к тому времени вернулись ко мне; чистый воздух, путевые впечатления и общение с другом еще более укрепили меня.
Study had before secluded me from the intercourse of my fellow-creatures, and rendered me unsocial; but Clerval called forth the better feelings of my heart; he again taught me to love the aspect of nature, and the cheerful faces of children.	Мои занятия отдалили меня от людей и сделали затворником; Клерваль пробудил во мне мои лучшие качества; он заново научил меня любить природу и радостные детские лица.
Excellent friend! how sincerely you did love me, and endeavour to elevate my mind until it was on a level with your own.	Незабвенный друг! Как искренне ты любил меня, как возвышал меня до уровня собственной высокой души!
A selfish pursuit had cramped and narrowed me, until your gentleness and affection warmed and opened my senses; I became the same happy creature who, a few years ago, loved and beloved by all, had no sorrow or care.	Себялюбивые устремления принизили меня, но твоя забота и привязанность отогрели мое сердце. Я снова стал тем счастливцем, который всего лишь несколько лет назад всех любил, всеми был любим и не знал печали.