Сидни Шелдон - Если наступит завтра - английский и русский параллельные тексты

The girls would size up the houses, and when their employers was at work or outta town, the girls would gather up all the silver and jewelry and furs and whatever other goodies were around and skip." Девушки оценивали обстановку домов, и когда их наниматели отправлялись на работу, выносили из квартир серебро, золото, меха и какие-либо другие ценные вещи. Ernestine sighed. "If I told you how much fuckin' tax-free money we was pullin' down, you wouldn't believe me." Эрнестина закончила: — Если бы я сказала тебе, сколько зеленых, не обложенных налогами, мы собрали, ты бы мне никогда не поверила. "How did you get caught?" — Как же тебя поймали? "It was the fickle finger of fate, honey. One of my maids was servin' a luncheon at the mayor's house, and one of the guests was a old lady the maid had worked for and cleaned out. — Это был мерзкий перст судьбы, киска. Одна из моих девушек накрывала стол к обеду в большом доме, а там была гостья, старая леди, у которой эта горничная работала и обчистила квартиру. When the police used hoses on her, my girl began singin', and she sang the whole opera, and here's poor of Ernestine." Большой шум был. Когда полиция поднасела на девицу, та пропела на все голоса целую оперу, и вот — бедная Эрнестина здесь. They were standing at a stove by themselves. Они вдвоем стояли у плиты. "I can't stay in this place," Tracy whispered. — Я не могу здесь оставаться, — прошептала Трейси, "I've got to take care of something on the outside. Will you help me escape? I---" — мне надо кое о ком позаботиться там, на воле. Ты поможешь мне сбежать. Я… "Start slicin' up them onions., We're havin' Irish stew tonight." — Начинай чистить лук. У нас сегодня на ужин мясо по-ирландски. And she walked away. И она ушла. ********** The prison grapevine was incredible. The prisoners knew everything that was going to happen long before it occurred. По тюрьме распространялись самые невероятные слухи. Заключенные знали все, что когда-либо случалось, даже задолго до их попадания сюда. Осужденные, известные как мусорные крысы, рылись в отбросах в поисках кусков бумаг с информацией, подслушивали телефонные звонки, читали почту начальника, и вся эта информация тщательно и скрупулезно усваивалась и пересылалась особо важным осужденным. Inmates known as garbage rats picked up discarded memos, eavesdropped on phone calls, and read the warden's mail, and all information was carefully digested and sent around to the inmates who were important. Ernestine Littlechap was at the head of the list. Tracy was aware of how the guards and prisoners deferred to Ernestine. Since the other inmates had decided that Ernestine had become Tracy's protector, she was left strictly alone. Во главе этого списка стояла Эрнестина Литтл. Трейси сознавала, что охрана и заключенные относятся к Эрнестине с почтением. С тех пор, как другие осужденные решили, что Эрнестина стала покровительницей Трейси, её совершенно оставили в покое. Tracy waited warily for Ernestine to make advances toward her, but the big black kept her distance. Why? Tracy wondered. Трейси с ужасом ждала, что Эрнестина сделает новую попытку подъехать к ней, но большая черная женщина держала её на расстоянии от себя. Почему? Трейси удивлялась. ********** Rule number 7 in the official ten-page pamphlet issued to new prisoners read, Правило N 7 официальной десятистраничной брошюры, адресованной новоприбывшим, гласило: "Any form of sex is strictly forbidden. There will be no more than four inmates to a cell. Not more than one prisoner shall be permitted to be on a bunk at one time." «Любая форма сексуальных отношений строго воспрещается. В камере не может быть больше четырех осужденных. Не более одного заключенного может находиться на койке одновременно.» The reality was so startlingly different that the prisoners referred to the pamphlet as the prison joke book. Реальность же так сильно отличалась от того, что рекомендовали заключенным, что брошюра воспринималась как шутка. As the weeks went by, Tracy watched new prisoners--- fish--- enter the prison every day, and the pattern was always the same. First offenders who were sexually normal never had a chance. Каждую неделю Трейси наблюдала новую заключенную-рыбку, прибывшую в тюрьму, и все повторялось снова. Во первых, заключенные, которые были раньше сексуально нормальны, не имели шанса остаться нормальными. They came in timid and frightened, and the bull-dykes were there, waiting. The drama was enacted in planned stages. Они приходили робкие и забитые, а кобел уже была тут как тут, поджидала. Драма проходила запланированно, по стадиям. In a terrifying and hostile world, the bull-dyke was friendly and sympathetic. She would invite her victim to the recreation hall, where they would watch television together, and when the bull-dyke held her hand, the new prisoner would allow it, afraid of offending her only friend. В ужасном и враждебном окружении кобел казалась дружелюбной и симпатичной. Она приглашала свою жертву в комнату отдыха, где они смотрели бы вдвоем телевизор, и, когда кобел гладила руку, новенькая позволяла, так как боялась обидеть новоприобретенную подругу. The new prisoner quickly noticed that the other inmates left her alone, and as her dependence on the bull-dyke grew, Новенькая быстро замечала, что другие заключенные оставляли её в покое, а так как зависимость её от кобла росла, so did the intimacies, until finally, she was willing to do anything to hold onto her only friend. интимную близость представить было невозможно, потому что она делала все, чтобы на ней лежала только её подруга и больше никто. Те, кто отказывался от сожительства добровольно, были изнасилованы. Those who refused to give in were raped. Ninety percent of the women who entered the prison were forced into homosexual activity--- willingly or unwillingly--- within the first thirty days. Tracy was horrified. Девяносто процентов поступающих в тюрьму женщин силой обращены в гомосексуализм — добровольно или неохотно — в течение первых тридцати дней. Трейси приходила в ужас. "How can the authorities allow it to happen?" she asked Ernestine. — Почему начальство позволяет всему этому происходить? — спросила она Эрнестину. "It's the system," Ernestine explained, "and it's the same in every prison, baby. There ain't no way you can separate twelve hundred women from their men and expect them not to fuck somebody. — Это система, — объяснила та, — и так в каждой тюрьме, малышка. Нет такого способа, чтобы изолировать от мужчин 120 женщин и не позволить им хоть как-то трахаться. Мы даже насилуем не из-за секса. We don't just rape for sex. We rape for power, to show 'em right off who's boss. Мы насилуем для власти, чтобы показать, кто здесь хозяин. The new fish who come in here are targets for everybody who wants to gang-fuck 'em. The only protection they got is to become the wife of a bull-dyke. Новая рыбка, приплывающая сюда, это мишень для каждой, которая хочет её изнасиловать. Одна защита существует для рыбки — это стать женой кобла. That way, nobody'll mess with 'em." Этого ещё никому не удавалось избежать. Tracy had reason to know she was listening to an expert. Да, это Трейси проверила на собственном опыте. "It ain't only the inmates," Ernestine went on. — Это только то, что касается осужденных, — продолжала Эрнестина, — охрана ещё хуже. "The guards are jest as bad. Some fresh meat comes in and she's on H. She's strung out and needs a fix real bad. She's sweatin' and shakin' herself to pieces. Приходит свежее мясо, а она — как на иголках. Ее ломает, ей надо порцию, ей плохо, она готова на все. Well, the matron can get heroin for her, but the matron wants a little favor in exchange, see? Читать дальше