Сомерсет Моэм - Санаторий - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Сомерсет Моэм - Санаторий - английский и русский параллельные тексты - бесплатно полную версию книги (целиком) без сокращений. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Санаторий - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Сомерсет Моэм
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

5/5. Голосов: 11
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
100

1

2

3

4

5

Сомерсет Моэм - Санаторий - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

Санаторий - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Сомерсет Моэм, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Рассказ Сомерсета Моэма.
Сомерсет Моэм (1874–1965) — один из самых проницательных писателей в английской литературе XX века. Его называют «английским Мопассаном». Ведущая тема произведений Моэма — столкновение незаурядной творческой личности с обществом.

Санаторий - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)

Санаторий - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно, автор Сомерсет Моэм

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

'You mustn't mind what Mr McLeod said.'	- Не обращайте внимания на слова мистера Маклеода.
' Oh, I don't.	- Вот еще!
I'll get back on him all right.'	Я у него в долгу не останусь, будьте покойны.
He played the same tune over and over again all that afternoon. McLeod banged on the floor, but Campbell went on.	До самого вечера он без конца наигрывал один и тот же мотив. Маклеод стучал в пол, но Кембл не унимался.
He sent a message by a maid to say that he had a headache and would Mr Campbell mind not playing; Campbell replied that he had a perfect right to play and if Mr McLeod didn't like it he could lump it.	Маклеод послал горничную сказать, что у него болит голова и он просит мистера Кембла прекратить игру; Кембл ответил, что имеет полное право играть, а если мистеру Маклеоду это не по вкусу - что ж, очень жаль.
When next they met high words passed.	На следующий день при встрече они наговорили друг другу резкостей.
Ashenden was put on a table with the pretty Miss Bishop, with Templeton, and with a London man, an accountant, called Henry Chester.	Эшендена посадили за один стол с красивой мисс Бишоп, Темплтоном и бухгалтером из Лондона, по имени Генри Честер.
He was a stocky, broad-shouldered, wiry little fellow, and the last person you would ever have thought would be attacked by TB.	Это был коренастый, широкоплечий, жилистый человечек, меньше всего похожий на туберкулезного.
It had come upon him as a sudden and unexpected blow.	Болезнь обрушилась на него словно мгновенный удар из-за угла.
He was a perfectly ordinary man, somewhere between thirty and forty, married, with two children.	Это был самый заурядный человек лет сорока, женатый, отец двоих детей.
He lived in a decent suburb.	Жил он в скромном лондонском предместье.
He went up to the city every morning and read the morning paper; he came down from the city every evening and read the evening paper.	Каждое утро он уезжал в Сити[1] и прочитывал утреннюю газету; каждый вечер приезжал из Сити и прочитывал вечернюю газету.
He had no interests except his business and his family.	У него не было других интересов, кроме работы и семьи.
He liked his work; he made enough money to live in comfort, he put by a reasonable sum every year, he played golf on Saturday afternoon and on Sunday, he went every August for a three weeks' holiday to the same place on the east coast; his children would grow up and marry, then he would turn his business over to his son and retire with his wife to a little house in the country where he could potter about till death claimed him at a ripe old age.	Дело свое он любил; он зарабатывал достаточно, чтобы жить безбедно, каждый год откладывал небольшую сумму, по субботам и воскресеньям играл в гольф, в августе ездил отдохнуть недели на три на восточное побережье, всегда на один и тот же курорт. Вот дети подрастут, женятся, он устроит на свое место сына, а сам поселится с женой в маленьком деревенском домике, где и проживет на покое до тех пор, пока не пробьет его час.
He asked nothing more from life than that, and it was a life that thousands upon thousands of his fellow-men lived with satisfaction.	Как и многие тысячи ему подобных, он ничего больше не желал от жизни.
He was the average citizen.	Это был средний англичанин.
Then this thing happened.	А потом случилась беда.

He had caught cold playing golf, it had gone to his chest, and he had had a cough that he couldn't shake off.	Он простудился, играя в гольф, затем появилась боль в груди и кашель, от которого он никак не мог избавиться.
He had always been strong and healthy, and had no opinion of doctors; but at last at his wife's persuasion he had consented to see one.	Он всегда был крепкого здоровья и терпеть не мог лечиться, но в конце концов поддался уговорам жены и согласился идти к врачу.
It was a shock to him, a fearful shock, to learn that there was tubercle in both his lungs and that his only chance of life was to go immediately to a sanatorium.	Он был поражен, поражен до глубины души, когда узнал, что у него каверны в обоих легких и единственная возможность сохранить жизнь -уехать в санаторий.
The specialist he saw then told him that he might be able to go back to work in a couple of years, but two years had passed and Dr Lennox advised him not to think of it for at least a year more.	Специалист, к которому Честер сразу же обратился, сказал, что он, вероятно, сможет вернуться к работе через год-другой, но два года прошло, и доктор Леннокс посоветовал ему выкинуть эту мысль из головы по крайней мере еще на год.
He showed him the bacilli in his sputum, and in an X-ray photograph the actively diseased patches in his lungs.	Он показал ему бацилл в его мокроте и рентгеновский снимок, где затемнения свидетельствовали об активном процессе.
He lost heart.	Честер совсем упал духом.
It seemed to him a cruel and unjust trick that fate had played upon him.	Он считал, что судьба сыграла с ним жестокую и несправедливую шутку.
He could have understood it if he had led a wild life, if he had drunk too much, played around with women or kept late hours.	Это было бы объяснимо, если бы он вел разгульную жизнь, пьянствовал, волочился за женщинами, мало спал.
He would have deserved it then.	Тогда он получил бы по заслугам.
But he had done none of these things. It was monstrously unfair.	А так... Какая чудовищная несправедливость!
Having no resources in himself, no interest in books, he had nothing to do but think of his health.	Лишенный духовных запросов, равнодушный к книгам, он способен был только размышлять о своем здоровье.
It became an obsession.	Это перешло в манию.
He watched his symptoms anxiously.	Он напряженно следил за симптомами.
They had to deprive him of a thermometer because he took his temperature a dozen times a day.	Пришлось отобрать у него градусник, потому что он мерил температуру десять раз на дню.
He got it into his head that the doctors were taking his case too indifferently, and in order to force their attention used every method he could devise to make the thermometer register a temperature that would alarm; and when his tricks were foiled he grew sulky and querulous.	Он вбил себе в голову, что доктора относятся к его состоянию слишком равнодушно, и, чтобы привлечь к себе их внимание, старался с помощью всяких ухищрений сделать так, чтобы термометр показывал угрожающе высокую температуру; а когда его уличали в обмане, он стал угрюмым и раздражительным.
But he was by nature a jovial, friendly creature, and when he forgot himself he talked and laughed gaily; then on a sudden he remembered that he was a sick man and you would see in his eyes the fear of death.	Но по натуре это был живой, общительный человек, и порой, забыв о своих горестях, он весело болтал и смеялся; потом внезапно вспоминал о болезни, и в глазах его появлялся страх перед смертью.

At the end of every month his wife came up to spend a day or two in a lodging-house nearby.	В конце каждого месяца его жена приезжала на день или два и останавливалась в гостинице по соседству.
Dr Lennox did not much like the visits that relatives paid the patients, it excited and unsettled them.	Доктор Леннокс не особенно жаловал родственников своих пациентов - их посещения волновали и расстраивали больных.
It was moving to see the eager-ness with which Henry Chester looked forward to his wife's arrival; but it was strange to notice that once she had come he seemed less pleased than one would have expected.	Трогательно было глядеть, с каким нетерпением Генри Честер ждал приезда жены; но, странное дело, в ее присутствии он почему-то казался вовсе не таким уж счастливым.
Mrs Chester was a pleasant, cheerful little woman, not pretty, but neat, as commonplace as her husband, and you only had to look at her to know that she was a good wife and mother, a careful housekeeper, a nice, quiet body who did her duty and interfered with nobody.	Миссис Честер была маленькая, приятная, живая женщина, некрасивая, но не лишенная изящества и столь же заурядная, как и ее муж: стоило только взглянуть на нее, и становилось ясно, что она хорошая жена и мать, бережливая хозяйка, милое, тихое существо, которое исполняет свой долг и никому не мешает.
She had been quite happy in the dull, domestic life they had led for so many years, her only dissipation a visit to the pictures, her great thrill the sales in the big London shops; and it had never occurred to her that it was monotonous.	Ее вполне удовлетворяла та скучная замкнутая жизнь, которую она вела столько лет, и единственным ее развлечением было кино, а единственным бурным переживанием - дешевая распродажа в лондонских универмагах; ей никогда в голову не приходило, что ее существование однообразно.
It completely satisfied her.	Другой жизни она и вообразить не могла.
Ashenden liked her.	Эшендену понравилась миссис Честер.
He listened with interest while she prattled about her children and her house in the suburbs, her neighbours and her trivial occupations.	Он с интересом слушал ее болтовню о детях и домике в лондонском предместье, о соседях и мелочных заботах.
On one occasion he met her in the road.	Однажды он встретил ее на дороге.
Chester for some reason connected with his treatment had stayed in and she was alone.	Честер из-за каких-то лечебных процедур остался в санатории, и она гуляла одна.
Ashenden suggested that they should walk together.	Эшенден предложил пройтись вместе.
They talked for a little of indifferent things.	Они поговорили о том о сем.
Then she suddenly asked him how he thought her husband was.	Потом она внезапно спросила, как он находит ее мужа.
' I think he seems to be getting on all right.'	- По-моему, он поправляется.
'I'm so terribly worried.'	- Ах, я так беспокоюсь...
' You must remember it's a slow, long business.	- Не забывайте, туберкулез - болезнь затяжная.
One has to have patience.'	Наберитесь терпения.
They walked on a little and then he saw she was crying.	Они прошли еще немного, и тут Эшенден заметил, что она плачет.
'You mustn't be unhappy about him,' said Ashenden gently.	- Не надо расстраиваться, - сказал он мягко.