Чарльз Диккенс - Большие надежды - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Чарльз Диккенс - Большие надежды - английский и русский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Большие надежды - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Чарльз Диккенс
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

3/5. Голосов: 11
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
60

1

2

3

4

5

Чарльз Диккенс - Большие надежды - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

Большие надежды - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Чарльз Диккенс, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Чарльз Диккенс (1812–1870) — английский писатель, завоевавший мировую славу и необычайно популярный в России. Сложные сюжетные переплетения и глубокая эмоциональность присущи созданным Диккенсом произведениям. Роман "Большие надежды" — одна из жемчужин его творчества.

Большие надежды - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Большие надежды - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Чарльз Диккенс

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

"Provided by contract, you know; don't be afraid of it!"	"Кушайте, не стесняйтесь, за все уплачено вперед".
I drank to the new couple, drank to the Aged, drank to the Castle, saluted the bride at parting, and made myself as agreeable as I could.	Я пил за здоровье молодых, пил за Престарелого, пил за процветание замка, на прощанье поцеловал новобрачную, - словом всячески постарался не испортить им праздника.
Wemmick came down to the door with me, and I again shook hands with him, and wished him joy.	Уэммик проводил меня до дверей, и я еще раз пожал ему руку и пожелал счастья.
"Thankee!" said Wemmick, rubbing his hands.	- Благодарствуйте! - сказал он, потирая руки.
"She's such a manager of fowls, you have no idea.	- С курами она управляется просто на диво.
You shall have some eggs, and judge for yourself.	Вот отведаете как-нибудь яиц - сами скажете.
I say, Mr. Pip!" calling me back, and speaking low. "This is altogether a Walworth sentiment, please."	Эй, мистер Пип! - крикнул он мне вдогонку и закончил вполголоса: - Это я вам высказал чисто уолвортское мнение.
"I understand.	- Понимаю.
Not to be mentioned in Little Britain," said I.	И на Литл-Бритен повторять его не следует.
Wemmick nodded.	Уэммик кивнул.
"After what you let out the other day, Mr. Jaggers may as well not know of it.	- После того что вы в тот раз выболтали, лучше, чтобы мистер Джеггерс об этом не знал.
He might think my brain was softening, or something of the kind."	А то он, чего доброго, решит, что у меня размягчение мозгов или что-нибудь в этом роде.
Chapter LVI	ГЛАВА LVI
He lay in prison very ill, during the whole interval between his committal for trial and the coming round of the Sessions.	Весь месяц, оставшийся до начала судебной сессии, он тяжко болел.
He had broken two ribs, they had wounded one of his lungs, and he breathed with great pain and difficulty, which increased daily.	У него было сломано два ребра, они задели легкое, и ему день ото дня становилось труднее и больнее дышать.
It was a consequence of his hurt that he spoke so low as to be scarcely audible; therefore he spoke very little.	И говорил он от боли так тихо, что его едва можно было расслышать, а потому все больше молчал.
But he was ever ready to listen to me; and it became the first duty of my life to say to him, and read to him, what I knew he ought to hear.	Но слушать меня он был готов сколько угодно, и первой моей обязанностью стало говорить и читать ему то, что, как я знал, было ему всего нужнее.
Being far too ill to remain in the common prison, he was removed, after the first day or so, into the infirmary.	В таком состоянии он не мог помешаться в общей камере, и дня через два его перевели в лазарет.
This gave me opportunities of being with him that I could not otherwise have had.	Только это и позволило мне навещать его так часто.
And but for his illness he would have been put in irons, for he was regarded as a determined prison-breaker, and I know not what else.	И если бы не болезнь, его непременно заковали бы в кандалы - ведь считалось, что он -закоренелый преступник и обязательно попытается бежать.

Although I saw him every day, it was for only a short time; hence, the regularly recurring spaces of our separation were long enough to record on his face any slight changes that occurred in his physical state.	Я приходил к нему каждый день, но лишь на короткое время; таким образом от одного нашего свидания до другого малейшая перемена в его состоянии успевала отразиться у него на лице.
I do not recollect that I once saw any change in it for the better; he wasted, and became slowly weaker and worse, day by day, from the day when the prison door closed upon him.	Я не припомню, чтобы хоть когда-нибудь заметил в нем перемену к лучшему; с тех пор как за ним захлопнулись тюремные ворота, он день ото дня худел, терял силы и чувствовал себя все хуже.
The kind of submission or resignation that he showed was that of a man who was tired out.	Почти безразличная покорность, проявляемая им, была покорностью смертельно уставшего человека.
I sometimes derived an impression, from his manner or from a whispered word or two which escaped him, that he pondered over the question whether he might have been a better man under better circumstances.	По его тону, по отдельным, шепотом сказанным словам, я мог заключить, что он размышляет над тем, не стал ли бы он другим, лучшим человеком, сложись его жизнь более благоприятно.
But he never justified himself by a hint tending that way, or tried to bend the past out of its eternal shape.	Но он никогда на это не ссылался и не делал попыток перетолковать в свою пользу прошлое, неумолимо тяготевшее над ним.
It happened on two or three occasions in my presence, that his desperate reputation was alluded to by one or other of the people in attendance on him.	Два или три раза случилось, что арестанты, работавшие в лазарете, упомянули при мне об утвердившейся за ним славе неисправимого злодея.
A smile crossed his face then, and he turned his eyes on me with a trustful look, as if he were confident that I had seen some small redeeming touch in him, even so long ago as when I was a little child.	По лицу его пробегала тогда улыбка, и он обращал на меня доверчивый взгляд, словно хотел сказать, что я-то еще ребенком видел от него не одно только дурное.
As to all the rest, he was humble and contrite, and I never knew him complain.	Если не считать этого, он был исполнен смирения и кротости, и я не помню, чтобы он хоть раз на что-нибудь пожаловался.
When the Sessions came round, Mr. Jaggers caused an application to be made for the postponement of his trial until the following Sessions.	Когда пришло время, мистер Джегтерс подал ходатайство об отсрочке дела до следующей сессии.
It was obviously made with the assurance that he could not live so long, and was refused.	Шаг этот был явно рассчитан на то, что он до тех пор не доживет, и в просьбе отказали.
The trial came on at once, and, when he was put to the bar, he was seated in a chair.	Его дело слушалось одним из первых.
No objection was made to my getting close to the dock, on the outside of it, and holding the hand that he stretched forth to me.	В суде он сидел на стуле, и мне разрешили стоять у самой решетки, которой были отгорожены подсудимые, и держать его за руку.
The trial was very short and very clear.	Дело разбиралось недолго - все было ясно.
Such things as could be said for him were said,-how he had taken to industrious habits, and had thriven lawfully and reputably.	То, что можно было сказать в его защиту, было сказано: как он в изгнании занялся честным трудом и законными путями нажил богатство.
But nothing could unsay the fact that he had returned, and was there in presence of the Judge and Jury.	Однако ничто не могло изменить того обстоятельства, что он вернулся и находится здесь, перед судьей и присяжными.

It was impossible to try him for that, and do otherwise than find him guilty.	Поскольку именно за это его и судили, не признать его виновным было невозможно.
At that time, it was the custom (as I learnt from my terrible experience of that Sessions) to devote a concluding day to the passing of Sentences, and to make a finishing effect with the Sentence of Death.	В то время существовал обычай (как я узнал на опыте этой страшной сессии) посвящать заключительный день объявлению приговоров, причем смертный приговор для вящего эффекта объявлялся последним.
But for the indelible picture that my remembrance now holds before me, I could scarcely believe, even as I write these words, that I saw two-and-thirty men and women put before the Judge to receive that sentence together.	Если бы картина эта не сохранилась неизгладимо в моей памяти, то сейчас, когда я пишу эти строки, я бы просто не поверил, что на моих глазах судья прочел этот приговор сразу тридцати двум мужчинам и женщинам.
Foremost among the two-and-thirty was he; seated, that he might get breath enough to keep life in him.	И первым среди этих тридцати двух был он, - ему и тут позволили сидеть, потому что стоя он бы попросту задохнулся.
The whole scene starts out again in the vivid colors of the moment, down to the drops of April rain on the windows of the court, glittering in the rays of April sun.	Как сейчас вижу я перед собою залу суда, вижу все, вплоть до капель апрельского дождя на оконных стеклах, сверкающих в лучах апрельского солнца.
Penned in the dock, as I again stood outside it at the corner with his hand in mine, were the two-and-thirty men and women; some defiant, some stricken with terror, some sobbing and weeping, some covering their faces, some staring gloomily about.	За решеткой, возле которой я снова стою, держа его за руку, выстроены мужчины и женщины -тридцать два человеческих существа: иные держатся вызывающе, иные сжались от страха, те плачут и рыдают, те закрыли лицо руками, те угрюмо озираются по сторонам.
There had been shrieks from among the women convicts; but they had been stilled, and a hush had succeeded.	Некоторые из женщин пронзительно кричали, но теперь их усмирили, и водворилась тишина.
The sheriffs with their great chains and nosegays, other civic gewgaws and monsters, criers, ushers, a great gallery full of people,-a large theatrical audience,-looked on, as the two-and-thirty and the Judge were solemnly confronted.	Шерифы с массивными цепями и медалями, прочие судейские букашки и чудища, глашатаи, приставы, галерея, битком набитая публикой -как в театре! - все смотрят на осужденных, которые остались теперь лицом к лицу с судьей.
Then the Judge addressed them.	Он обращается к ним с речью.
Among the wretched creatures before him whom he must single out for special address was one who almost from his infancy had been an offender against the laws; who, after repeated imprisonments and punishments, had been at length sentenced to exile for a term of years; and who, under circumstances of great violence and daring, had made his escape and been re-sentenced to exile for life.	Среди несчастных, коих он видит перед собой, есть человек, заслуживающий быть особо отмеченным, который чуть ли не с младенчества нарушал закон; который после неоднократного заключения в тюрьму и других наказаний был наконец приговорен к каторжным работам на определенный срок; который совершил дерзкий побег, сопряженный с насильственными действиями, и был приговорен к ссылке, на этот раз пожизненно.
That miserable man would seem for a time to have become convinced of his errors, when far removed from the scenes of his old offences, and to have lived a peaceable and honest life.	Одно время этот человек, оказавшись далеко от мест, бывших свидетелями его преступлений, как будто проникся сознанием своей вины и вел жизнь тихую и честную.