Чарльз Диккенс - Холодный дом - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Чарльз Диккенс - Холодный дом - английский и русский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Холодный дом - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Чарльз Диккенс
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

3.4/5. Голосов: 101
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
60

1

2

3

4

5

Чарльз Диккенс - Холодный дом - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

Холодный дом - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Чарльз Диккенс, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Большой мастер создания интриги, Диккенс насытил драму "Холодный дом" тайнами и запутанными сюжетными ходами. Вы будете плакать и смеяться буквально на одной странице, сочувствовать и сострадать беззащитным и несправедливо обиженным - автор не даст вам перевести дух.

Холодный дом - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Холодный дом - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Чарльз Диккенс

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

We went our way through the sunshine and the fresh air, wondering more and more at the extent of the streets, the brilliancy of the shops, the great traffic, and the crowds of people whom the pleasanter weather seemed to have brought out like many-coloured flowers.	Озаренные солнцем, вдыхая свежий воздух, мы ехали, все больше и больше дивясь на бесчисленные улицы, роскошь магазинов, оживленное движение и толпы людей, которые запестрели, словно цветы, как только туман рассеялся.
By and by we began to leave the wonderful city and to proceed through suburbs which, of themselves, would have made a pretty large town in my eyes; and at last we got into a real country road again, with windmills, rick-yards, milestones, farmers' waggons, scents of old hay, swinging signs, and horse troughs: trees, fields, and hedge-rows.	Но вот мы мало-помалу стали выбираться из этого удивительного города, пересекли предместья, которые, как мне казалось, сами могли бы образовать довольно большой город, и, наконец, свернули на настоящую деревенскую дорогу, а тут на нас пахнуло ароматом давно скошенного сена и перед нами замелькали ветряные мельницы, стога, придорожные столбы, фермерские телеги, качающиеся вывески и водопойные колоды, деревья, поля и живые изгороди.
It was delightful to see the green landscape before us and the immense metropolis behind; and when a waggon with a train of beautiful horses, furnished with red trappings and clear-sounding bells, came by us with its music, I believe we could all three have sung to the bells, so cheerful were the influences around.	Чудесно было видеть расстилавшийся перед нами зеленый простор и знать, что громадная столица осталась позади, а когда какой-то фургон, запряженный породистыми лошадьми в красной сбруе, поравнялся с нами, бойко тарахтя под музыку звонких бубенчиков, мы все трое, кажется, готовы были запеть им в лад, - таким весельем дышало все вокруг.
"The whole road has been reminding me of my namesake Whittington," said Richard, "and that waggon is the finishing touch. Halloa!	- Дорога все время напоминает мне о моем тезке -Виттингтоне, - сказал Ричард, - и этот фургон -последний штрих на картине... Эй!
What's the matter?"	В чем дело?
We had stopped, and the waggon had stopped too.	Мы остановились, фургон тоже остановился.
Its music changed as the horses came to a stand, and subsided to a gentle tinkling, except when a horse tossed his head or shook himself and sprinkled off a little shower of bell-ringing.	Как только лошади стали, звон бубенчиков перешел в легкое позвякиванье, но стоило одной из лошадей дернуть головой или встряхнуться, как нас вновь окатывало ливнем звона.
"Our postilion is looking after the waggoner," said Richard, "and the waggoner is coming back after us. Good day, friend!"	- Наш форейтор оглядывается на возчика, - сказал Ричард, - а тот идет назад, к нам... Добрый день, приятель!
The waggoner was at our coach-door.	- Возчик уже стоял у дверцы нашей коляски.
"Why, here's an extraordinary thing!" added Richard, looking closely at the man.	- Смотрите-ка, вот чудеса! - добавил Ричард, всматриваясь в него.
"He has got your name, Ada, in his hat!"	- У него на шляпе ваша фамилия, Ада!
He had all our names in his hat.	На шляпе у него оказались все три наши фамилии.
Tucked within the band were three small notes--one addressed to Ada, one to Richard, one to me.	За ее ленту были заткнуты три записки: одна -адресованная Аде, другая - Ричарду, третья - мне.
These the waggoner delivered to each of us respectively, reading the name aloud first.	Возчик вручил их нам одну за другой поочередно, всякий раз сперва прочитывая вслух фамилию адресата.

In answer to Richard's inquiry from whom they came, he briefly answered,	На вопрос Ричарда, от кого эти записки, он коротко ответил:
"Master, sir, if you please"; and putting on his hat again (which was like a soft bowl), cracked his whip, re-awakened his music, and went melodiously away.	"От хозяина, сэр", - надел шляпу (похожую на котелок, только мягкий) и щелкнул бичом, а "музыка" зазвучала снова, и под ее звон он покатил дальше.
"Is that Mr. Jarndyce's waggon?" said Richard, calling to our post- boy.	- Это фургон мистера Джарндиса? - спросил Ричард форейтора.
"Yes, sir," he replied.	- Да, сэр, - ответил тот.
"Going to London."	- Едет в Лондон.
We opened the notes.	Мы развернули записки.
Each was a counterpart of the other and contained these words in a solid, plain hand.	Написанные твердым, разборчивым почерком, они были совершенно одинакового содержания, и в каждой мы прочли следующие слова:
"I look forward, my dear, to our meeting easily and without constraint on either side.	"Надеюсь, друг мой, что мы встретимся непринужденно и не будем стесняться один другого.
I therefore have to propose that we meet as old friends and take the past for granted.	Поэтому предлагаю встретиться, как старые приятели, ни словом не поминая о прошлом.
It will be a relief to you possibly, and to me certainly, and so my love to you.	Возможно, так будет легче и для Вас, а для меня -безусловно. Любящий Вас
"John Jarndyce"	Джон Джарндис".
I had perhaps less reason to be surprised than either of my companions, having never yet enjoyed an opportunity of thanking one who had been my benefactor and sole earthly dependence through so many years.	Эта просьба удивила меня, вероятно, меньше, чем моих спутников, - ведь мне так ни разу и не удалось поблагодарить того, кто столько лет был моим благодетелем и единственным покровителем.
I had not considered how I could thank him, my gratitude lying too deep in my heart for that; but I now began to consider how I could meet him without thanking him, and felt it would be very difficult indeed.	Раньше я не спрашивала себя: как мне благодарить его?- признательность была слишком глубоко скрыта в моем сердце; теперь же стала думать: как удержаться от благодарности при встрече с ним? и поняла, что это будет очень трудно.
The notes revived in Richard and Ada a general impression that they both had, without quite knowing how they came by it, that their cousin Jarndyce could never bear acknowledgments for any kindness he performed and that sooner than receive any he would resort to the most singular expedients and evasions or would even run away.	Прочитав записки, Ричард и Ада стали говорить, что у них осталось впечатление, - только они не помнят, откуда оно взялось, - будто их кузен Джарндис не терпит благодарности за свои добрые дела и, уклоняясь от нее, прибегает к самым диковинным хитростям и уловкам вплоть до того, что спасается бегством.
Ada dimly remembered to have heard her mother tell, when she was a very little child, that he had once done her an act of uncommon generosity and that on her going to his house to thank him, he happened to see her through a window coming to the door, and immediately escaped by the back gate, and was not heard of for three months.	Ада смутно припомнила, как еще в раннем детстве слышала от своей мамы, будто мистер Джарндис однажды оказал ей очень большую услугу, а когда мама отправилась его благодарить, он, увидев в окно, что она подошла к дверям, немедленно сбежал через задние ворота, и потом целых три месяца о нем не было ни слуху ни духу.

This discourse led to a great deal more on the same theme, and indeed it lasted us all day, and we talked of scarcely anything else.	Мы много беседовали на эту тему, и, сказать правду, она не иссякала весь день, так что мы почти ни о чем другом не говорили.
If we did by any chance diverge into another subject, we soon returned to this, and wondered what the house would be like, and when we should get there, and whether we should see Mr. Jarndyce as soon as we arrived or after a delay, and what he would say to us, and what we should say to him.	Случайно отвлекшись от нее, мы немного погодя возвращались к ней опять и гадали, какой он, этот Холодный дом, да скоро ли мы туда доедем, да увидим ли мистера Джарндиса тотчас же по приезде или позже, да что он нам скажет и что следует нам сказать ему.
All of which we wondered about, over and over again.	Обо всем этом мы думали и раздумывали и говорили все вновь и вновь.
The roads were very heavy for the horses, but the pathway was generally good, so we alighted and walked up all the hills, and liked it so well that we prolonged our walk on the level ground when we got to the top.	Дорога оказалась очень скверной - лошадям было тяжело, но пешеходные тропинки по обочинам большей частью были удобны; поэтому мы выходили из коляски на всех подъемах и шли в гору пешком, и нам так это нравилось, что, добравшись доверху, мы и на ровном месте не сразу садились в свой экипаж.
At Barnet there were other horses waiting for us, but as they had only just been fed, we had to wait for them too, and got a long fresh walk over a common and an old battle- field before the carriage came up.	В Барнете нас ждали сменные лошади, но им только что задали корму, так что нам пришлось подождать и мы успели сделать еще одну длинную прогулку по выгону и древнему полю битвы, пока не подъехала наша коляска.
These delays so protracted the journey that the short day was spent and the long night had closed in before we came to St. Albans, near to which town Bleak House was, we knew.	Все это нас так задержало, что короткий осенний день уже угас и наступила долгая ночь, а мы еще не доехали до городка Сент-Олбенса, близ которого, как нам было известно, находился Холодный дом.
By that time we were so anxious and nervous that even Richard confessed, as we rattled over the stones of the old street, to feeling an irrational desire to drive back again.	К тому времени мы уже так разволновались и разнервничались, что даже Ричард признался, -когда мы катили по булыжной мостовой старинного городка, - что его обуяло нелепое искушение повернуть вспять.
As to Ada and me, whom he had wrapped up with great care, the night being sharp and frosty, we trembled from head to foot.	А мы с Адой - Аду он очень заботливо укутал, так как вечер был ветреный и морозный - дрожали с головы до ног.
When we turned out of the town, round a corner, and Richard told us that the post-boy, who had for a long time sympathized with our heightened expectation, was looking back and nodding, we both stood up in the carriage (Richard holding Ada lest she should be jolted down) and gazed round upon the open country and the starlight night for our destination.	Когда же мы выехали за черту города и завернули за угол крайнего дома, Ричард сказал, что форейтор, который давно уже сочувствовал нашему нетерпеливому ожиданию, обернулся и кивнул нам; и тут обе мы поднялись и дальше ехали стоя (причем Ричард поддерживал Аду, чтобы она не вывалилась), напряженно всматриваясь в звездную ночь и расстилавшееся перед нами пространство.
There was a light sparkling on the top of a hill before us, and the driver, pointing to it with his whip and crying,	Но вот впереди на вершине холма блеснул свет, и кучер, указав на него бичом, крикнул: