Андрей Лещинский - Причина смерти

Из вражеского трейлера выскочила вторая группа. Наверное, он был разбит на секции непроницаемыми для выстрелов стенками, и Доктор подумал, что в таком кузове может быть спрятано очень много людей, и нет уверенности в том, что его двадцать пять снайперов сумеют перестрелять всех нападающих. Слышно в машине было плохо, но всё же внимание Доктора привлекли звуки новых выстрелов. Он посмотрел наверх. Вспышки были видны на крыше ржавого строительного вагончика, затащенного кем-то на большую кучу битых кирпичей и песка, прямо напротив Доктора. Стреляли по его людям, потому что некоторые пули чертили в воздухе синие быстро сгоравшие стрелки, указывавшие назад, за голову Доктора. Стреляли, как видно, успешно. Четверо новых охранников у трейлера стояли, не падая, а у открытых дверей контейнера шла бешеная суета — коробки с компьютерами выкидывали на землю, добираясь до груза. Одна пуля попала в лобовое стекло машины Доктора и отскочила в сторону трейлера с коротким печальным вскриком.

— Борис Эмильевич, я, по правде говоря не ожидал такого бессмысленного нападения. Разрешите поднять вертолёт?

— Сколько людей у нас осталось в порту?

— Одиннадцать человек и двое раненых.

— Вертолёт их не перестреляет?

— Что вы, он же работает по программе. Это учтено.

— Давайте. Да, как там у вас?

— У нас? Так у нас ничего. Мы тут никого не интересуем. Уроды эти сидят, их, так сказать, не вызывали, а с руководством мы общий язык давно нашли.

— Ладно, давайте.

Доктор видел, как из броневика выволокли белый контейнер, и как четыре человека стали подавать его внутрь трейлера. Один из них упал, остальные затолкали ёмкость наверх. Очевидно, те, кто наняли или каким-то другим способом заставили работать на себя Митю, подумали о компактной емкости для перевозки груза, но не предупредили своего человека об опасности. Это было понятно — хотели ликвидировать, но вот кем могли быть эти «те», которые могли противостоять Ему? С кем, собственно говоря, приходилось воевать?

Он увидел стремительный силуэт, мелькнувший в правой части поля зрения и исчезнувший в чёрной высоте. Больше ничего не было видно и слышно, лишь немедленно начавшиеся падения вражеских солдат указывали на успешность противодействия. Третья группа выскочила из следующей секции грузовика, но это было напрасной жертвой, вертолёт положил на землю всех. Доктор подумал, что следует связаться с Кроком, и согласовать действия по разблокированию ворот и вывозу контейнера с территории порта. Он успел нажать кнопку секундомера при первом выстреле, видел, что прошло четыре минуты сорок секунд, шуму они наделали пока немного, как-нибудь потом всё можно будет погасить, сейчас надо выбираться. Он уже стал открывать рот, чтобы позвать Крока, спросить кстати, не пристрелит ли его вертолёт, если он выйдет из машины, предложить вдвоём заняться грузовиками, тут он увидел яркую вспышку стартовавшей ракеты. Она вылетела у него из-за спины, полет был краток и ослепителен. Ей потребовалось бы наверное меньше секунды, чтобы достигнуть вертолёта, но тот отреагировал ещё быстрее. Был яркий взрыв, осветивший полупрозрачную машину, висевшую в воздухе примерно в трехстах метрах от земли. За ним последовал второй, третий, потом четвертое отделение выскочило из грузовика и кинулось к контейнеру. Компьютер вертолёта превысил пределы своих возможностей, машине следовало уходить, нельзя вести бой в таких условиях, но пилоты не хотели уступать, а может быть там и пилотов-то не было, Доктор этого не знал. Нападающие успели добежать до трейлера, несколько человек залезли внутрь, оттуда полетели новые коробки, небо стало белым от стартов и взрывов, наконец, одна из ракет достигла цели, и ударило так, что тяжёлая машина Доктора качнулась на рессорах. Обломки вертолёта упали в двух-трех сотнях метров за строительным вагоном и, наверное, в воду, потому что багровые клубы пара поднялись, поблёскивая при движении радужными переливами, быстро потемнели, и сцена снова погрузилась во мрак, оттеняемый небольшим костром, пожиравшим то, что осталось от машины.

— Крок, что будем делать?

— Борис Эмильевич, в общем-то дела неважные. Я вызываю ещё вертолёт. Через ворота они не уйдут, с моря я тоже дал команду блокировать. Пока не знаю…

— Плохо, что не знаете. Вот тебе и премия … твою мать. Крутись, б…дь. Давай едрёна вошь выдумывай, работай. Я пошёл.

Доктор отрыл дверцу и вышел из машины. Холодный мокрый ветер весело полез под одежду, обнял за шею и поцеловал в плотно закрытый рот. Он собрался идти к дверям контейнера и смотреть, что будет. Вряд ли его просто так смогут застрелить и продолжить грабеж. Что-то должно будет случиться, может быть он сможет найти какое-нибудь подходящее заклинание, может быть само появление Асаллухи-Асклепия-Доктора вызовет движение каких-то споспешествующих сил, что-то произойдёт, и близкая, стремительно валящаяся к завершению катастрофа будет остановлена.

Из открытой двери машины он услышал тревожный и вибрирующий низкими глухими звуками голос Крока:

— Борис Эмильевич! Осторожнее! Здесь что-то…

— Что?!!

— Охрана… Они сейчас будут у вас. Боже мой!

Этого не мог знать, предвидеть, предугадать, предусмотреть никто, ни за что и ни при каких обстоятельствах.

Десять лет тому назад Бык лежал, не спал, но видел что-то вроде сна. Он видел горящую изнутри пирамиду, видел пляшущие на её ступенчатых склонах фигуры, видел потоки чёрных смол вокруг. Потом смолы превратились в клубы едкого дыма, порожденного пламенем пирамиды, вдруг забившим широкой струёй из её основания и поднявшим колоссальное сооружение в сонную тьму ночи. Осталась ярчайшая, невыносимая для закрытых глаз искра, медленно побледневшая и исчезнувшая.

Бык проснулся утром, ещё долго лежал, хотя обычно сразу вскакивал и делал зарядку. Он думал, вспоминал, что видел, а потом решил подготовиться к выполнению обещания.

Он был очень богат. Смерть Инженера и Царицы помогла ему перейти на следующий финансовый уровень, потом сделать ещё один шаг. Он мог позволить себе по абсолютно конфиденциальным левым каналам заказать тридцать клонов одного и того же человека. Вместе со взятками, они обошлись ему по два миллиона долларов, больших денег стоило их обучение, содержание и применение запрещенного стимулятора взросления. Сейчас через десять лет им было по двадцать пять. Часть умерла, болезни клонов были изучены слабо, а методы лечения засекречены так, что было легче потерять несколько штук, чем рисковать и тратится на найм соответствующего врача.

Когда Бык проводил инструктаж утром накануне боя, на него смотрело двадцать два весёлых лопоухих лица, и все эти лица были лицом того самого Толи, который когда-то поразил Андрея искусством метания коротких дротов, потом переехал в Ленинград, служил Быку верой и правдой, был гениальным, умелым и беззлобным килером, а потом сам был убит при расходе Быка и Мити. Все это было неплохо, но ещё лучше было то, что убил его Митя лично, причем не выстрелом, не ножом, а какими-то дикими пытками, которые так глубоко отчеканились в нервной системе и мозге Толи, что даже его клоны ненавидели Митю люто и необоримо и больше всего хотели отомстить за смерть отца, как они все называли своего донора. Отец любил Андрея, восхищался им, то же самое делали клоны. Когда он показал им фотографии Доктора и Мити, объяснил, что к чему, кого надо убивать, кого не надо, они были в восторге, а доза героина привела их к началу драки в приподнято-яростное и бесстрашное настроение.