Андрей Лещинский - Причина смерти

Никто не знал и не заметил как они ликвидировали охрану и переоделись в её черную униформу. Таможенник и офицер безопасности, хоть и не уроды, но тоже тупые и ленивые мужики сидели и пили пиво, поскольку заняться было больше нечем — своё начальство они проинформировали, наружу выходить не собирались, а внутри было практически безопасно. Они не услышали странного, не такого, как обычно, шума в соседней комнате. Звуки были резкими и чёткими, неподходившими к вялым и беспорядочным движениям охраны. Крок, который следил за подходом двух вызванных им вертолётов, это была серьезная армейская техника, поднятая им за бешеные деньги с аэродрома в районе Сиверской, услышал, забеспокоился и, превозмогая бессмысленный, но неизбежный страх, пошёл в соседнюю комнату. Он увидел двадцать две одинаковые низколобые лопоухие морды, которые одновременно посмотрели на него блестящими пустыми глазами с неестественно большими зрачками и улыбнулись широкими узкогубыми ртами вроде лягушачьих, но с белыми рядами мелких острых зубов.

— Во даёт! Давай, брат! Сейчас, подмогнём! Бык сказал, сделаем! Скакухи не дадим!

Они проговорили это резкими звонкими голосами, как проквакали, надели на головы маски и бросились, как стая увидевших вкусную еду черных свирепых обезьян, вниз по лестнице к выходу на территорию порта.

Крок сначала испугался и прокричал те слова, которые услышал Доктор, потом связал вчерашние и сегодняшние упоминания о Быке, всё понял, обрадовался и ужаснулся чудовищной подмоге.

Двадцать пять лет за десять проходят не просто так. Клоны, если прилагать к ним термины человеческих характеров, были истерическими холериками сделавшими шаг за порог нормы в бесконечную пустыню безумия. Они говорили и двигались очень быстро, сердце работало по сто пятьдесят ударов в минуту, а, когда они хотели и спешили, скорость их движений в два с половиной раза превышала человеческую, а героин ещё прибавлял силы и прыти.

Клоны выскочили на площадку, это была девятая минута боя и одиннадцатая до подхода вертолётов, за которыми, стараясь чем-то занять томительную тоску ожидания, следил на экране компьютера Крок. Снаружи продолжалась стрельба, снайперы Доктора успели переместиться за время падения вертолёта, у нападающих, пытавшихся добраться до груза внутри трейлера что-то застопорилось, но в общем всё подходило к концу. Было довольно темно, и на клонов вначале никто кроме Доктора не обратил внимания. Их приняли за охранников, неизвестно зачем полезших наружу. Охранники были абсолютно безопасны для хорошо обученных боевиков, перестрелять их можно было, как неподвижные мишени в тире, все были заняты друг другом, и это дало клонам секунды, необходимые для развёртывания и начала боя. Двадцать две маски полетели с голов, зубастые пасти завопили разом тонкими пронзительными голосами, и безродное потомство весёлого Толяна радостно присоединилось к роскошному, любимому и желанному празднику огня, крови и смерти.

Доктор не узнал это лицо, потому что Толю видел один раз, со спины, когда выходил из сумасшедшего дома, а Толя уходил от его рыжей тройки. Тот образ забылся, смазался многими другими встреченными и виденными невысокими лопоухими пареньками. Он не узнал Толю, но, конечно, сразу понял, что это клоны какого-то известного Быку упыря, и что тему с нападением можно считать закрытой.

Митины люди были людьми. Они умели стрелять, убивать и умирать сами, но не могли противостоять стремительным тёмным силуэтам, прыгавшим по площадке с бешеной скоростью, дикими воплями и жаждой убийства. На глазах Доктора один клон с места прыгнул на капот, потом на крышу трейлера. Он начал стрелять во время первого прыжка. Убил одного охранника, с капота второго, с крыши третьего, а на четвёртого прыгнул, растопырив изогнутые чёрные руки и ноги, и то ли сломал ему шею, то ли перекусил горло. Он вскочил, потрясая в восторге последних секунд краткого бытия зажатым в левой руке автоматом, — улыбнулся Доктору огромной окровавленной пастью со стекавшей по губе темной струйкой, а, может быть, прилипшим кусочком красного мяса. Не надо было это делать. Клон успел крикнуть:

— Здорово, браток. Чего, нех…во быки работают?!

Тут его достал Митин человек, выстреливший из-за контейнера. Пуля откинула клона на землю, он кончился почти мгновенно, но успел выпустить короткую очередь в сторону стрелков, засевших на какой-то высотке за спиной Доктора. Наверное, убили ещё нескольких клонов, но потери нападавших были гораздо больше, во всяком случае движение в задней части контейнера прекратилось. Были вспышки, дикие вопли, суета бегущих ног и обезьянья акробатика пьяных от счастья клонов. Справа от Доктора раздался нервный звук стартера, коротким взвизгом неожиданно заставивший сжать челюсти и вызвавший из мрачной тишины ровный гул работающего двигателя. Один клон завёл грузовик, блокировавший ворота, другой стрелял по пытавшимся помешать боевикам. Доктор не видел, есть ли кто-нибудь в кабине основного трейлера, но понял, что клоны сейчас вывезут контейнер наружу, и что помешать им не сможет никто. Он качнулся к окну машины.

— Александр, где вертолёт?

— Два вертолёта, Борис Эмильевич, подойдут через шесть минут сорок секунд.

— Я не знаю, что будет, если они доберутся до груза. Ладно, ждём.

Опять дело подходило к концу. У дверей трейлера мелькали клоны, подававшие створки внутрь и видно было, что они вот-вот запрут их снова. Второй трейлер начал движение вдоль ворот, а кабина его стала резко заворачивать влево, улучшая обзор Доктору. Первый трейлер снова зарычал двигателем, выбросившим в сторону Доктора клуб вонючих газов, он был готов к движению, и Доктор был уверен, что Крок сможет открыть ворота. Стрелять стали меньше, во всяком случае выстрелы и очереди минуту назад бывшие неслышным фоном боя, приобрели отчётливость и контраст с тишиной, из которой они выскакивали злобно и неприятно, и в которую сразу же заныривали обратно.

Доктор медленно пошёл вперед. Проходя мимо лежавших у подножки трейлера мёртвых тел, он взял у одного из них короткий автомат. Он не убивал людей, но знал, как обращаться с оружием, даже тренировался в тире. Сейчас он был готов убить кого угодно, только бы закончить эту боль, эти вопли, стрельбу и сделать, наконец, предпоследнее дело в своей жизни. Он остановился у дальнего конца бампера трейлера. Мотор надёжно прикрывал его от перестрелки в левой части площадки и позволял следить за медленно отваливавшим от ворот грузовиком. Позиция была удобной, но Доктор понимал, что, как только ворота будут разблокированы, трейлер поедет, тем более, что его из кабины не видно. Стоять перед работающем двигателем вообще было неприятно, и Доктор решил выйти наружу. Он стоял, держа в руках автомат, недовольный всем происходящим, уставший, с нарастающей головной болью, раздражением и всеми прочими почти забытыми симптомами плохого отношения к себе и к окружающему миру. Он ждал того, что должно произойти, ждал, морщась, поматывая головой, вздыхая и щуря глаза, и, наконец, дождался. Из левой темноты выскочило зыбкое пятно серой тени и быстро покатилось в сторону клонов в отъезжавшем грузовике. Лица, фигуры не было видно, только вспышки быстрых выстрелов и перемежающий их дикий рев опасного сумасшедшего в кульминации буйного состояния говорили о качествах того, кто скрывался в тумане этого пятна. Нормальный и даже ненормальный человек не мог передвигаться с такой скоростью, никакие известные Доктору наркотики и стимуляторы не могли оказать такого сильного воздействия, это те самые «те» начинили Митрофана какой-то зверской энергией, скорее всего использовав излучение груза, под которым Митя постоял несколько секунд.