Артур Кестлер - Слепящая тьма - английский и русский параллельные тексты
Тут можно читать онлайн Артур Кестлер - Слепящая тьма - английский и русский параллельные тексты - бесплатно
полную версию книги (целиком) без сокращений.
Жанр: Современная проза.
Здесь Вы можете читать полную версию (весь текст)
онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть),
предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2,
найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации.
Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.
- Название:Слепящая тьма - английский и русский параллельные тексты
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Артур Кестлер - Слепящая тьма - английский и русский параллельные тексты краткое содержание
Слепящая тьма - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Артур Кестлер, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru
Широко известный политический роман Артура Кестлера «Слепящая тьма». Любопытна судьба этого произведения: рукопись книги, написанная на немецком языке, пропала. К счастью, уже был готов английский перевод, названный «Мрак в полдень» (по-французски роман называется «Ноль и бесконечность»).
Артур Кестлер (1905-1983) прожил сложную, исполненную трагических потрясений жизнь. Еврей по национальности, Кестлер родился в Будапеште, детство и юность провел в Венгрии, Австрии и Германии. Европейскую известность как журналист Артур Кестлер завоевал совсем молодым человеком: с 1926 по 1929 год он был корреспондентом немецкого издательского концерна Ульштайна на Ближнем Востоке, в 1929-1930-годах работал в Париже. Кестлер — единственный журналист Европы, совершивший в 1931 году на немецком дирижабле «Граф Цеппелин» полет к Северному полюсу. В середине тридцатых годов писатель предпринял большое путешествие по Центральной Азии и год прожил в Советском Союзе.
Написанный много лет назад, роман «Слепящая тьма» Артура Кестлера представляет интерес и сегодня. Он дает представление о том, как воспринимались за пределами СССР события внутренней жизни страны, какой огромный, до сих пор трудновосполнимый ущерб был нанесен сталинским террором международному престижу родины социализма и единству мирового коммунистического движения.
Артур Кестлер (1905-1983) прожил сложную, исполненную трагических потрясений жизнь. Еврей по национальности, Кестлер родился в Будапеште, детство и юность провел в Венгрии, Австрии и Германии. Европейскую известность как журналист Артур Кестлер завоевал совсем молодым человеком: с 1926 по 1929 год он был корреспондентом немецкого издательского концерна Ульштайна на Ближнем Востоке, в 1929-1930-годах работал в Париже. Кестлер — единственный журналист Европы, совершивший в 1931 году на немецком дирижабле «Граф Цеппелин» полет к Северному полюсу. В середине тридцатых годов писатель предпринял большое путешествие по Центральной Азии и год прожил в Советском Союзе.
Написанный много лет назад, роман «Слепящая тьма» Артура Кестлера представляет интерес и сегодня. Он дает представление о том, как воспринимались за пределами СССР события внутренней жизни страны, какой огромный, до сих пор трудновосполнимый ущерб был нанесен сталинским террором международному престижу родины социализма и единству мирового коммунистического движения.
Слепящая тьма - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Слепящая тьма - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно, автор Артур Кестлер
Тёмная тема
↓
↑
Сбросить
Интервал:
↓
↑
Закладка:
Сделать
| And yet a peculiar, twisted sense of duty forced him to remain awake and continue the lost battle to the end-even though it were only a battle with windmills. | И все же странное чувство долга заставляло его бодрствовать и вести обреченную битву - хотя он знал, что воюет с ветряными мельницами. |
| To continue until the hour when Gletkin would have forced him down the last rung of the ladder, and in his blinking eyes, the last clumsy smudge of the accusation had been turned into a logically dotted "i". | Но он продолжал сражаться, и Глеткин шаг за шагом заставлял его отступать, и ему было ясно, что, когда тот перекует последнюю несуразицу обвинения в аккуратное звено логической цепи, круг замкнется и он будет приперт - то есть поставлен - к стенке. |
| He had to follow the road until the end. | Но выбранный однажды путь следовало честно пройти до конца. |
| Then only, when he entered the darkness with open eyes, had he conquered the right to sleep and not to be wakened any more. | И только тогда, вступив во тьму с открытыми глазами и поднятой головой, он завоюет право на ничем не нарушаемый сон. |
| In Gletkin, too, a certain change occurred during this unbroken chain of days and nights. | В продолжение этого многосуточного допроса менялся постепенно и Глеткин - впрочем, почти незаметно. |
| It was not much, but Rubashov's feverish eyes did not miss it. | Однако рубашовские лихорадочные глаза регистрировали даже самые незначительные перемены. |
| Until the end Gletkin sat stiffly with unmoved face and creaking cuffs in the shadow of his lamp behind the desk; but gradually, bit by bit, the brutality faded from his voice, in the same way as, bit by bit, he had turned down the shrill light of the lamp, until it had become nearly normal. | Глеткин был по-прежнему подтянутым и сухо официальным, все так же ничего не выражал его взгляд, все так же корректно поскрипывали аккуратно пригнанные ремни - но мало-помалу в его словно бы механическом голосе появлялись человеческие нотки, а режущий свет лампы становился все спокойней и под конец сделался почти нормальным. |
| He never smiled, and Rubashov wondered whether the Neanderthalers were capable of smiling at all; neither was his voice supple enough to express any shades of feeling. | Глеткин ни разу не улыбнулся - так что Рубашов не узнал, способны ли улыбаться неандертальцы новейшей эры, - и никаких чувств его голос не выражал. |
| But once, when Rubashov's cigarettes ran out after a dialogue of several hours, Gletkin, who did not smoke himself, took a packet out of his pocket and passed it over the desk to Rubashov. | Но однажды, когда после нескольких часов допроса у Рубашова кончилось курево, Глеткин, который сам не курил, вынул из кармана пачку папирос и протянул ее через стол Рубашову. |
| In one point Rubashov even managed to achieve a victory; that was the point in the accusation concerning his alleged sabotage in the aluminum trust. | Один пункт обвинения Рубашову удалось отвергнуть: он доказал, что не насаждал вредительства, работая руководителем Народного Комиссариата легких металлов. |
| It was a charge which did not weigh much in the sum total of the crimes to which he had already confessed, but Rubashov fought it with the same obstinacy as on the decisive points. | По сравнению с другими, уже признанными им обвинениями, этот пункт значил не много, но он боролся до последнего. |
| They sat opposite each other nearly the whole night.. | Допрос продолжался всю ночь. |
| Rubashov had refuted point for point all incriminating evidence and one-sided statistics; in a voice thick with tiredness, he had cited figures and dates, which as by miracle came up at the right moment in his numbed head; and all the time Gletkin had not been able to find the starting point from which he could unroll the logical chain. | Рубашов, сиплым от усталости голосом, последовательно разбивал все свидетельства его виновности, подкрепленные тенденциозно толкуемой статистикой, приводил чудом всплывавшие в памяти цифры и факты, убедительно опровергал подтасованные следствием данные, и Глеткин не сумел отыскать слабого места в его обороне. |
| For at their second or third meeting already, as it were, an unspoken agreement had come into existence between them: if Gletkin could prove that the root of charge was right-even when this root was only of a logical, abstract nature-he had a free hand to insert the missing details; "to dot the i's", as Rubashov called it. | Дело в том, что уже на втором или третьем допросе они заключили между собой негласный договор, по которому Глеткин должен был обосновывать всякий пункт обвинения рубашовскими идеями - хотя бы исключительно теоретическими, - а сделав это, имел право домысливать недостающие подробности или, как сформулировал для себя Рубашов, перековывать несуразицы следствия в звенья логической цепи. |
| Without becoming aware of it, they had got accustomed to these rules for their game, and neither of them distinguished any longer between actions which Rubashov had committed in fact and those which he merely should have committed as a consequence of his opinions; they had gradually lost the sense of appearance and reality, logical fiction and fact. | Они бессознательно выработали четкие правила игры и считали, что поступки, которые Рубашов должен был совершить, следуя логике своих теоретических рассуждений, действительно совершены; они потеряли представление о границах вымысла и реальности, о разнице между логическими конструкциями и фактами бытия. |
| Rubashov would occasionally become conscious of this in his rare moments of clear-headedness, and he would then have the sensation of awakening from a strange state of intoxication; Gletkin, on the other hand, seemed never to be aware of it. | Рубашов изредка замечал этот перекос, и в такие минуты ему казалось, что он очнулся от длительного наркотического сна, а Глеткину, по всей видимости, ничего подобного не приходило и в голову. |
| Towards morning, when Rubashov still had not given in over the question of sabotage in the aluminum trust, Gletkin's voice acquired an undertone of nervousness-just as in the beginning, when Hare-lip had brought out the wrong answer. | Под утро, когда Рубашов с очевидностью доказал, что не разваливал работу по производству легких металлов, глеткинский голос окрасился чуть заметным призвуком неуверенности - как и при первом неправильном ответе Заячьей Губы на очной ставке. |
| He turned the lamp on more sharply, which had not happened for a long time; but he turned it down again when he saw Rubashov's ironic smile. He put a few more questions, which had no effect, and said conclusively: | Он резко усилил накал лампы, чего давно уже не делал, но, заметив ироническую усмешку Рубашова, опять пригасил лампу, задал несколько незначительных вопросов, а потом сказал: |
| "So you definitely deny having committed any wrecking or subversive acts in the industry entrusted to you-or to have even planned such acts?" | - Значит, вы категорически отрицаете свою вредительскую деятельность во вверенной вам отрасли промышленности - равно как и наличие у вас преступных замыслов? |
| Rubashov nodded-with a sleepy curiosity as to what would happen. | Рубашов кивнул и, преодолевая сонливость, стал ждать, как поступит Глеткин. |
| Gletkin turned to the stenographer: | Тот повернулся к стенографистке: |
| "Write: the examining magistrate recommends that this charge be dropped for lack of evidence." | - Запишите. Следствие рекомендует снять данный пункт по недостаточности улик. |
| Rubashov quickly lit a cigarette to conceal the movement of childish triumph which overcame him. | Рубашов торопливо закурил, чтобы скрыть охватившее его детское торжество. |
| For the first time he had won a victory over Gletkin. | Первый раз он одержал победу над Глеткиным. |
| Certainly it was a pathetic little local victory in a lost battle, but yet a victory; and it had been so many months, even years, since he had last known this feeling. ... | Разумеется, это была грустная, ничего не решающая победа в проигранной битве - и все же он победил; вот уже несколько месяцев или даже лет не испытывал он подобного ощущения... |
| Gletkin took the day's record from the secretary and dismissed her, according to the ritual which had latterly developed between them. | Глеткин взял у стенографистки протокол допроса и по сложившейся у них традиции отпустил ее. |
| When they were alone, and Rubashov had stood up to sign the protocol, Gletkin said, passing him his fountain pen: | Когда они остались одни и Рубашов встал, чтобы подписать протокол, Глеткин, протягивая ему ручку, сказал: |
| "Industrial sabotage is, according to experience, the most effective means for the opposition to create difficulties for the Government, and to produce discontent amongst the workers. | - Оппозиция всегда с успехом использовала промышленное вредительство, чтобы создавать руководству временные трудности и разжигать недовольство среди рабочих. |
| Why do you so stubbornly maintain that you did not use-or intend to use-just this method?" | Почему же вы так упорно настаиваете, что не прибегали - и даже не намеревались прибегнуть -к этому проверенному средству? |
| "Because it is a technical absurdity," said Rubashov. | - Да потому что это идиотизм - сваливать все неудачи на вредительство, - ответил Рубашов. |
| "And this perpetual harping on the saboteur as a bogyman produces an epidemic of denunciation which revolts me." | - И потому что меня мутит от непрерывных процессов над вредителями, которые ни в чем не виновны. |
| The long-missed sensation of triumph caused Rubashov to feel fresher and speak louder than usual. | Почти забытое ощущение победного торжества взбодрило Рубашова, и он говорил громче обычного. |
| "If you hold sabotage for a mere fiction, what, in your opinion, are the real causes of the unsatisfactory state of our industries?" | - Вы вот считаете вредительство выдумкой, -возразил ему Глеткин, - а тогда в чем же, по-вашему, причина неудовлетворительного состояния промышленности? |
| "Too low piece-work tariffs, slave-driving and barbaric disciplinary measures," said Rubashov. | - Непосильные нормы, нищенская оплата труда и драконовские дисциплинарные меры, - сейчас же ответил Рубашов. |
| "I know of several cases in my Trust in which workers were shot as saboteurs because of some trifling negligence caused by over-tiredness. | - Мне известны случаи, когда рабочих расстреливали как вредителей за пустячные ошибки, вызванные голодом и усталостью. |
| If a man is two minutes late at clocking-in, he is fired, and a stamp is put in his identity-papers which makes it impossible for him to find work elsewhere." | За двухминутное опоздание человека увольняют с такой записью в Трудовой книжке, что потом его нигде не берут на работу. |
| Gletkin looked at Rubashov with his usual expressionless gaze, and asked him, in his usual expressionless voice: | Глеткин окинул Рубашова ничего не выражающим взглядом и спросил ничего не выражающим тоном: |
| "Were you given a watch as a boy?" | - У вас были в детстве часы? |
| Rubashov looked at him in astonishment. | Рубашов ошарашенно промолчал. |
Тёмная тема
↓
↑
Сбросить
Интервал:
↓
↑
Закладка:
Сделать
Похожие книги на "Слепящая тьма - английский и русский параллельные тексты", Артур Кестлер
Книги похожие на "Слепящая тьма - английский и русский параллельные тексты" читать онлайн бесплатно полные версии.