Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт. Книга третья. Том восьмой

– Рустем-бек не настолько тщеславен, – отозвался он, – сардара устроит имя из Корана.

Он хотел встретиться с Джошуа не только ради исполнения мицвы, как выразились бы раввины. Хаим намеревался передать другу некую катушку с пленкой. Его беспокоила судьба Леоны.

– Пусть фото окажутся в надежном месте, – заметил он жене на прогулке, – то есть в сейфе у ребе, – Полина остановилась.

– Ты не веришь ЦРУ, – утвердительно сказала жена, – и боишься, что в наш коттедж всадили прослушку, – Хаим кивнул:

– Я уверен, что так и есть. Даже достойное государство заботится о своих нуждах, милая, – он не собирался оставлять Леону на произвол судьбы.

– Не исключено, что я все придумываю, – Хаим погрелся на солнце, – мне только двадцать шесть, а я заразился профессиональной параноей, – он смешливо сказал:

– Доктор Смит должен проставиться, если нам не удалось погулять на свадьбе, – Максим согласился:

– Мы его просто так не отпустим в женатики. И тебя не отпустим, – он подтолкнул младшего брата, – не выпив за вас с Мартой шампанского, – Питер сердито отозвался:

– Не говори гоп, пока не перепрыгнешь. Хотя я все больше уверен, что мы отыщем нашу цель.

Несмотря на обещания Иосифа сделать из него человека, Питер и так неплохо стрелял. Изучив мишени, полковник Кардозо даже похвалил его.

– Ты и в детстве был такой, – ласково сказал Максим, – не успокаивался, пока не достигал своего, – Питер намеревался добиться своего и сейчас.

– Все будет хорошо, – успокоил себя он, – я привезу Марту домой и мы поселимся на островах…

Транзистор на столе квакнул, Иосиф сделал звук громче. Томный женский голос сказал:

– Передаем полуденные новости. Сегодня воскресенье, десятое августа. В Вашингтоне девяносто градусов, – над тренировочным лагерем ФБР повисла влажная жара, – через неделю НАСА отправляет на Марс автоматический аппарат Викинг-1… – аппарат затрещал. Иосиф удивился: «Что за ерунда?». Хаим прервал его:

– Погоди. Ребята из технического отдела настроили транзистор, он теперь вроде рации, – в эфире зачастили:

– Сообщение для Ягненка. Срочно возвращайтесь в госпиталь. Повторяю, срочно возвращайтесь в госпиталь, – Хаим вскочил, уронив плетеный стул. Иосиф крикнул ему вслед:

– Удачи! Позвони, когда родится малыш! – Ягненок побежал к стоянке машин, Иосиф покусал губы.

– У нас с Евой никогда не будет ребенка. Никогда не говори никогда, – разозлился он, – я уверен, что все еще сложится, – он разлил остатки джулепа.

– Перерыв закончен, – строго сказал полковник, – возвращаемся к мишеням, парни.

Под беленым потолком спальни повисли голубые шарики. На стене переливалась выложенная серебряной фольгой надпись: «Это мальчик!». В комнате громоздились заманчивые бумажные пакеты.

– Нечего было волноваться, – Полина устроилась в постели, Хаим привалился к ее боку, – кузены снабдили нас всем необходимым…

Вчера Хаиму позвонили с проходной военно-морского госпиталя.

– Здесь ждет такси, мистер Горовиц, – весело сказал охранник, – в машине ваша родня, – Хаиму пришлось пить французское шампанское из пластикового стаканчика.

Пробка полетела в воздух, Иосиф потрепал его по плечу: «Ты отыскал хирурга-еврея?». Хаим залпом проглотил сухие пузырьки. У него еще блаженно кружилась голова. В воскресенье он примчался в Бетесду на выданной ему машине ФБР, как выразился военный врач, к шапочному разбору.

– Мойте руки, – приказал генерал, – надевайте халат. Все развивается быстрее, чем мы ожидали, – Хаим испугался, – пойдемте, – заметив его бледность, генерал хмыкнул:

– После Нормандии, Кореи и Вьетнама у меня образовалась привычка обо всем говорить на военный лад. Все хорошо, Ягненок, – он улыбнулся, – сердцебиение у ребенка отличное, миссис Горовиц замечательно справляется, – по дороге в родильный зал генерал остановился.

– Я служил под началом вашего деда, – заметил он, – доктора Хаима Горовица. В Нормандии я высаживался лейтенантом. Я пошел в армию добровольцем, я учился в университете Джонса Хопкинса. Ваша старшая сестра его заканчивала, – Хаим кивнул, – она замечательный эпидемиолог.

– Хорошо, что она вернулась к настоящей медицине, – добавил генерал, – я по себе знаю, как засасывает административная рутина, – Хаим понял, что он успокоился.

– Можете заходить, – разрешил врач, – я заговорил вам зубы, будущий молодой отец, – Хаим застал Полину разгуливающей по палате.

– Почти не болит, – шепнула ему жена, – кажется, Ева опять нам помогает, – он поддержал женщину.

– Я уверен, что да. Опирайся на меня, милая, возьми мою руку, – на руке Хаима остались следы синяка.

– Но потом все прошло гладко, – за первым стаканом шампанского он опрокинул второй, – мальчик родился через пару часов, – Иосиф забрал выпивку.

– Оставь на нашу долю, – добродушно сказал полковник, – обрезания ждать почти неделю, нам будет чем заняться, – Питер и Максим выгружали из багажника пакеты.

– Одежда для малыша, – сказал Иосиф, – книги для Полины, кое-какие продукты, – Хаим запротестовал: «Здесь хорошо кормят». Кузен поднял бровь.

– Я еще не встречал государственных госпиталей с достойной едой. Мы скоро отправимся на север, Птичка останется одна. Розу сюда не пустят, надо скрасить дни молодой матери, – Хаим принял свертки.

– Вы молодцы, а что касается обрезания, Иосиф, то на другого моэля я и не рассчитывал, – полковник пробормотал:

– Впору менять карьеру. Завтрак в следующее воскресенье тоже за нами. Насчет кашрута не беспокойтесь, я обо всем позабочусь, – Полине и малышу нельзя было покидать госпиталь. Хаим отыскал среди врачей десять евреев.

– Получится медицинский миньян, – он потерся носом о теплую щеку жены, – и ЦРУ согласилось пустить сюда остальных. Джошуа тоже разрешат побывать на церемонии, – Хаим взглянул на часы, – я позвоню и обрадую его насчет мицвы, – Полина положила голову на плечо мужа.

– Папа с тетей Верой собирают посылку, – нежно сказала женщина, – у папы теперь трое внучек и два внука, – Полина говорила с Банбери вчера.

– Послушайте, как кричит малыш, – рассмеялась она, – он получился горластый, словно Хаим, – отец помолчал.

– Кричит отлично, – Полине показалось, что герцог запнулся, – надеюсь, вам разрешат заглянуть в Лондон по дороге на восток, – Полина уверила его:

– Непременно, папа. Имя вы узнаете через неделю, после обрезания.

ЦРУ приготовило новорожденному южноафриканскую метрику. Свидетельство об обрезании выдали в мечети Аваль в Кейптауне. Хаим с Полиной заранее изучили список мусульманских имен.

– Мунир Аббаси, – решительно сказал Ягненок, – имена похожи и значат то же самое, – они стали звать малыша Муниром. Полина не отводила взгляда от пластиковой колыбельки.