Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт. Книга третья. Том восьмой

– Чтобы привыкнуть, – женщина вздохнула, – мы расскажем ему правду, когда он подрастет, – мальчик спокойно дремал. Он родился с растрепанными каштановыми волосами.

– Глаза у него от Ягненка, серо-синие, – Полину охватило уютное тепло, – завтра позвонят Аарон с Ханой и Ева с Хайди. Они тоже пришлют подарки, – женщина встрепенулась.

– Хаим, малышу исполнится тринадцать в восемьдесят восьмом году, – Полина взяла его руку, – как мы отметим его бар-мицву в Афганистане? – Ягненок отозвался:

– Ты у меня самая умная Эльза, – Полина хихикнула, – через тринадцать лет никакой войны в Афганистане не случится. Не бойся, – он вспомнил совещание в ЦРУ, – даже если русские скинут Дауда и перейдут Пяндж, они повернут на север. Рустем-бек и полевые командиры не потерпят советского присутствия в стране. Мы в Кундузе не на всю жизнь, милая, – мальчик заворочался, Хаим привстал.

– Есть хочет, – сын открывал ротик, – мама рассказывала, что я тоже родился прожорливым, – Полина заворковала над мальчиком. Хаим дал сыну палец.

– Вцепишься и не отпустишь, – пробормотал он, – а лицо у тебя невинное. Настоящий Ягненок, только пока маленький, – Полина с малышом заснули. Хаим посидел, слушая их ровное дыхание.

– Закат сегодня какой, словно кровь, – медный диск заваливался за горизонт, – надо звонить Джошуа, – он осторожно закрыл дверь.

– Все будет хорошо, – уверил себя Хаим, – я вернусь с севера и мы поедем в Кундуз…

Ягненок пошел к госпитальной телефонной будке.

Кафе при книжном магазине вынесло столики на булыжную набережную канала. Жаркий ветер трепал холщовую маркизу. Будний августовский день выдался тихим. Половина Вашингтона отправилась к атлантическим пляжам или пребывала на золотых песках Флориды.

Вторая половина лениво перекладывала бумаги в прохладном покое правительственных учреждений. Туристы бродили между Белым домом и Капитолием. Длинные автобусы осаждали здания музеев.

– В Джорджтаун они не заглядывают, – Хаим цедил свой эспрессо, – я не прав насчет кофе. Здесь подвизается внук владельца той тележки, – об этом Ягненок услышал от Луиджи, покупая у него кофе – у их семьи руки растут из нужного места. В столице теперь два места с приличным эспрессо.

Хаим поболтал бискотти в своей чашке.

– У Бена губа не дура, – смешливо сказал Ягненок, – он понял, что надо брать канноли, – наследник BB Oil устроился на берегу канала. В одной руке Бен держал надкусанное пирожное. Мальчишка внимательно следил за поплавком.

– Не знаю, что он хочет поймать, – Джошуа повел зажженной сигаретой, – последняя рыба там сдохла до убийства президента Линкольна, – Хаим щелкнул зажигалкой.

– Моя семья здесь живет двести лет, – отчего-то сказал Ягненок, – то есть триста, если считать не только Вашингтон, – Джошуа педантично поправил его.

– Во времена войны за независимость Вашингтона и в проекте не было, как говорят русские, – его лицо мимолетно помрачнело, – почему ты вспомнил историю?

Хаим и не знал, зачем он сегодня заехал на Арлингтонское кладбище.

– Вернее, знаю, – понял он, – за мной не следят, я перекочевал в список хороших парней, но я по привычке путаю следы, – он постоял у могил Горовицей и заглянул к Мозесам.

– С вашей внучкой все хорошо, – Хаим коснулся белых надгробий, – спите спокойно, герои Америки, – на участке Горовицей он отвел глаза от камня с краткой надписью: «Полковник Меир Горовиц, 1915 – 1959». Место гибели отца не указывалось.

– В могиле нет тела, – вздохнул он, – получается, что Кепка позаботился о еврейском погребении для папы, – Хаим знал, почему так случилось.

– Потому что папа похоронил Паука и ухаживал за его могилой, – он неожиданно заплакал, – мы сплетены одной судьбой и эту связь не разорвать, – туристы оглядывались на него. Хаим услышал шепот за спиной:

– Наверное, родственник. Пойдем, неудобно, – в мужском туалете он плеснул на себя нагревшейся в трубах водой.

– Я плачу из-за мальчика, – Хаим вытер глаза, – теперь я боюсь не только за Полину, но и за него, – он велел себе собраться. Привезти тело отца из СССР пока было невозможно.

– И неизвестно, будет ли возможно, – он погнал машину в центр, – надо думать о настоящем. Но без прошлого нет настоящего и тем более будущего, – он так и сказал Джошуа. Приятель помолчал:

– Я часто об этом думаю, – он кивнул на Бена, вокруг которого собралась стайка детей, – когда появляется малыш, пусть и приемный, что-то меняется, – Джошуа подпер кулаком подбородок.

– Сандаком я стану, – он коротко улыбнулся, – спасибо, однако у меня нет своих детей, – Джошуа не хотел рассказывать Хаиму о нестостоявшейся свадьбе.

– Роза будет молчать – он был в этом уверен, – и остальные не собираются болтать, – ему было немного горько думать о Розе.

– Но я встречу хорошую девушку, – Джошуа не мог избавиться от мыслей о Леоне, – надо двигаться дальше, – он понятия не имел, где сейчас находится сестра.

– Наверное, в СССР, – вздохнул Циммерман, – я работаю в ЦРУ, но мне никто ничего не скажет, – Хаим отозвался:

– Еще появятся и я надеюсь тоже исполнить мицву, – Джошуа поднял бровь:

– Непременно, если ты не застрянешь в очередном Кундузе. Но ты меня позвал сюда не только за этим, – Принц, раскинувшийся рядом, согласно заворчал, – я знаю тебя с детства, у тебя глаза такие, – Хаим раскрыл ладонь.

– Пока спрячь пленку, – спокойно сказал Ягненок, – а потом отвези катушку в Нью-Йорк и присоедини ее к материалам, хранящимся у ребе, – Хаим предполагал, что Джошуа не известили о возвращении Леоны в США.

– Мне никто не разрешал сообщать эти сведения, – Хаим разозлился, – пошло все к черту, один за всех и все за одного, – он добавил:

– Здесь фото Леоны, – друг побледнел, – мы привезли ее домой, однако ЦРУ забрало ее из аэропорта. Джошуа, – Хаим замялся, – я отправляюсь в миссию, – он велел себе не разводить панику, – если что-то случится, позаботься о Леоне, – Хаим едва не добавил: «И о Полине с малышом».

– Однако они вернутся в Банбери, – ему стало тоскливо, – у Полины есть семья, а родня Леоны далеко, – он быстро рассказал Джошуа, как выразился Хаим, самую суть.

– Все понятно, – Циммерман спрятал пленку в карман джинсов, – ты мог бы ни о чем не просить, Леона мне словно сестра, – Джошуа чуть было не назвал ее сестрой.

– Потому что так и есть и ясно, что я за нее ответственен, – он кивнул:

– Пока беспокоиться не о чем, дебрифинг есть дебрифинг. К новому году я начну, – он пощелкал пальцами, – наводить справки. Хотя вряд ли мне что-то скажут, если не сказали сейчас.

Циммерман потрепал Хаима по плечу.

– Незачем разводить уныние, молодой отец. Ты вернешься из миссии и вы отправитесь на восток. Надо взять еще кофе, – добавил Джошуа, – и канноли для Бена. Он, кажется съел пирожное, – рядом со столиком раздался звонкий голос: