Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт. Книга третья. Том восьмой

– За птиц можно быть спокойной, – Анна вертела черную королеву, – в таком обличье Ева мне не страшна…

Ирена недавно обнаружила в себе эту способность. Она надеялась, что умение передалось и малышке. Девушка не злоупотребляла превращениями. Максимилиан много времени проводил на вилле, а Ирена не хотела вызывать лишних вопросов.

– Хотя он мне доверяет, – она мягко забрала фигурку, – и не удивится, если я обращусь в чайку, – за раскрытой дверью террасы раздался птичий клекот. Анна захлопала в ладоши.

– Типцы! Типцы, мамочка! Мотреть типц… – Ирена погладила дочку по голове.

– Сначала разыграем партию, милая. Смотри на меня, повторяй. Ты сможешь, у тебя все получится, – фигуры двигались и перемещались. Анна зачарованно открыла рот.

– Тоже хочу, – потребовала девочка, – мама, дай… – Ирена оставила на доске четыре белые пешки.

– Нет, – девушка задумалась, – один совсем не пешка. Но Анна может не справиться с крупной фигурой, хотя он единственный должен выжить, – Ирена считала, что у нее созрел отличный план. Анна и будущий мальчик оказались бы кузенами.

– Не страшно, – решила девушка, – они вырастут рядом, привыкнут друг к другу. Мы с Ником воспитаем мальчика. В конце концов, это его племянник…

Ирена заменила одну пешку на рыцаря. Паж стал всадником. В новом наборе старшая сестра оказалась ладьей. Тонкая женская фигура стояла на зубчатой башне. Сестра носила средневековое одеяние.

– Ты сейчас далеко, – удовлетворенно пробормотала Ирена, – и ничего не сделаешь, – она пыталась вглядеться в Еву, однако перед глазами только вставала серая пелена.

– Это песок пустыни, – Ирена слышала свист ветра, – скоро она станет прахом и больше мне никто не помешает, – девушка размеренно сказала:

– Трое пажей и всадник отправились на остров, – Анна засмеялась, – один сорвался в пропасть, но это было просто, – дочь хохотала, пешка слетела с доски. Ирена похвалила девочку: «Молодец. Давай дальше». Анна хихикнула: «Двое». Ирена кивнула:

– Двое пажей и всадник продолжили дорогу. Один сошел с ума, осталось их немного, – вторая пешка полетела в угол. Анна веселилась:

– Один, мамочка, один… – Ирена взяла теплую ладошку.

– Теперь паж одинокий и всадник несчастливый идут прямой дорогой, но выйдет у них криво, – третья пешка соскочила с доски, – пожар внезапный грянет, паж обернется дымом, но всадник не сдается, – Ирена поставила напротив рыцаря черную пешку, – ведь он спешит к любимой…

Анна нахмурилась: «Она черная?». Ирена обняла дочь.

– Она превратится в черную, милая. Тебе нужен черный король, моя радость, – Анна потерлась головой о ее плечо: «Как папа?». Ирена поднялась.

– Сильнее папы, милая. Вы поженитесь и все станет как прежде. Ты отлично справилась. Пойдем, посмотрим на птичек…

На террасе гулял почти морозный ветер. Багровое солнце закатывалось за горы, чайки кружились над дольменами. Анна протянула ручку: «Хочу к ним, мама!». Ирена покачала дочь.

– Скоро, милая. Ты вырастешь и всему научишься, – она услышала детский смех.

– И превзойдешь даже меня, – Ирена удовлетворенно закрыла глаза.

По берегу серого песка расхаживали чайки. Сегодня Ульмар с сыном-подростком забрасывали сети неподалеку от дома, в Орлином фьорде. Ветер гнал с запада крутую волну.

Они вышли в залив на легкой лодке, обтянутой бараньими шкурами. В плетеных корзинах серебрились крупные рыбины. Белокурые, побитые сединой волосы Ульмара потемнели от влаги. Вождь умело ворочал румпелем.

– Теперь давай ты, – сказал он Максимусу, – скоро нам предстоит большое путешествие. Кнорром управлять сложнее, хотя на нем больше парусов…

Лен для парусов и пеньку для канатов в Исландию привозили из Норвегии. Здешняя бедная земля не рождала пшеницу, а рожь росла только на юге. Сигне развела на хуторе овощные грядки, однако, сколь не билась жена, кроме лука и капусты на них ничего не всходило. Теща, как Ульмар смешливо думал о леди Маргарет, прислала с оказией из Санлиса семена ароматных трав. Сигне с малышкой растили их в глиняных горшках, в тепле большого дома.

– Михайле сейчас жарко, – вспомнил Ульмар о старшем сыне, – он подался из Новгорода в Киев, – ныне двадцатилетний Михаэль, тезка отца, отправился из Исландии на восток три года назад.

– Людей посмотреть и себя показать, – хмыкнул Ульмар, – в Новгороде он был ушкуйником, а в Киеве попадет в княжескую дружину, откуда недалеко и до Византии, – словно услышав его, средний сын потребовал:

– Расскажи о Константинополе, папа, – Волк пообещал:

– Закончим с рыбалкой и расскажу и о Константинополе, и об Иерусалиме. Зря я, что ли, помолился у Гроба Господня? Сыр созрел, выпьем пива, посидим у огня…

Невиданное в Исландии имя среднего сына списывали на то, что вождь Ульмар в молодости побывал в Риме.

– И в Париже и в Лондоне, – из-за тяжелых туч пробилось неожиданное солнце, – все потому, что проклятые братья Сигне опоили меня и продали проезжающим торговцам, – Волку потребовалось четыре года, чтобы вернуться сначала в Норвегию, а потом в Исландию, где оказалась Сигне.

– Михаэлю тогда было почти пять лет, – он вздохнул, – я-то ничего о нем не знал, – Ульмар скоро должен был разменять пятый десяток, однако его зрение оставалось острым.

– Глянь-ка, – сказал он Максимусу, – вроде сестра твоя по камням скачет.

Сигне, названная в честь матери, совсем не боялась воды. Они с Максимусом носили сапоги из тюленьих шкур и такие же кафтаны, однако Волк был уверен, что дочка прибежала на берег босиком.

– Она и по снегу босиком прыгает, – улыбнулся вождь, – одно слово, русская душа, – покинув Новгород почти четверть века назад, Волк еще скучал по родине. Он надеялся, что сыну понравится и в Киеве. Сигмундр, глава дружины князя Всеволода Ярославича, обещал помочь парню. Из весточек шурина Волк узнал, что тот крестился во второй раз по восточному обряду.

– И я во второй раз, – развеселился Михайло, – только по западному, но Бог, как говорится, для всех один…

С берега донесся собачий лай. Хутор Ульмара охраняли низкорослые псы, привезенные переселенцами из Норвегии. Охотиться в Исландии было не на кого, живность обреталась в воде. Псы разыскивали отбившихся от стада овец и возвращали их на хуторы.

На юге, в окрестностях полей, где собирался альтинг, дома строили из дерева, однако покойный владелец нынешнего хутора Ульмара возвел свои владения из грубого камня.

Внутренние стены и крыши, как и на юге, были дерновыми. Черепицы в Исландии не водилось, а дерево было слишком дорого. В здешних северных краях оно вообще было наперечет.

Волк не любил вспоминать о первом муже Сигне, хотя он убил Матиаса в честном бою и заплатил кровные деньги его здешней родне.