Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт. Книга третья. Том четвертый

– Сделай все, чтобы евреи погибли, – акцент Саламе становился сильнее, когда он волновался, – иначе ты заплатишь за предательство, – Саламе со значением кашлянул, – твоя жена тоже наполовину еврейка, – во газетных интервью Краузе называл себя другом Израиля.

– Никто со мной не поспорит, – усмехался он, – я не скрываю еврейской крови Магдалены. Это и смелый поступок и по нынешним временам, – в разговоре с Саламе Фридрих поинтересовался:

– Но что касается борцов за свободу палестинского народа… – Саламе небрежно сказал:

– У меня много федаинов. Место павших займут другие герои, а ты должен обеспечить гибель заложников, – Саламе помолчал: «Ты нашел Брунса?». Фридрих честно ответил:

– Пока нет. Скорее всего, БНД надежно его спрятало, вместе с твоей, – он вовремя поправил себя, – в общем, со вторым их работником, – Саламе витиевато выругался по-арабски, Ритберг взял трубку.

– Насчет парней, о которых ты говорил, – требовательно сказал Адольф, – если инспектор де Лу появится на поле, он не должен уйти оттуда живым. Где они сейчас? – Фридрих отозвался:

– Не знаю. Они покинули совещание и больше не возвращались, – Краузе волновало исчезновение настоящих, как он понял, профессионалов:

– Замир стоит с нами на башне, – дверь самолета открылась, – но где эти двое? – он не сомневался, что инспектор де Лу появился в Мюнхене по делам.

– Он занимается кражами произведений искусства, – Фридрих шагнул в боинг, – Интерпол сел на хвост идиоту Штрайблю. Хорошо, что он мертв, наше хранилище в безопасности. Ладно, если инспектор здесь, то я его найду…

Завидев Краузе, переодетые в авиационную форму полицейские поднялись.

– Вертолеты прибывают с минуты на минуту, – сказал Фридрих, – но вы можете покинуть боинг, ребята. Незачем зря рисковать жизнями, снайперы справятся сами, – Фридрих ожидал, что с началом стрельбы палестинцы ликвидируют заложников, – вы можете проголосовать и решить, что делать дальше, – Краузе был уверен в исходе голосования.

– Никому не хочется умирать, – полицейские зашумели, он проскользнул в кокпит боинга, – отлично, вот и пистолет, – спрятав в карман Heckler & Koch, Фридрих спустился по трапу. В беззвездном небе гуляли белые лучи. Он услышал отдаленный шум.

– Вертолеты рядом, – понял Краузе, – половина одиннадцатого вечера, все идет по плану, – Фридрих невозмутимо направился к башне диспетчеров.

Пьеру еще никогда не приходилось стрелять с прибором ночного видения. Силуэты приземлившихся вертолетов отливали зеленоватым сиянием.

– Вышли пилоты, – неслышно шепнул Иосиф, – и, – он прервался, считая, – шестеро палестинцев. Можно обойтись оптическими прицелами, все видно, как на ладони, – Пьер прикинул расстояние до вертолетов.

– Их неправильно посадили, – понял инспектор, – снайперы на земле окажутся на линии огня с башни, – он понятия не имел, есть ли у снайперов рации или бронежилеты.

– У нас точно нет, – колючий ветерок забирался под куртку, – но мы устроились в подходящем месте, – их удачно скрывало огромное колесо боинга. Белый заправщик торчал между вертолетами и трапом.

– Где должен быть один снайпер, – вспомнил Пьер, – и один на сигнальной вышке, – в грузовичке кузен нелестно отозвался о точности Heckler&Koch.

– Это пехотная винтовка, – хмуро сказал Иосиф, – от башни диспетчеров до боинга по меньшей мере двести метров. В таких условиях даже я не гарантирую четкого поражения цели, а что говорить о немецких полицейских… – оставалась надежда, что террористов нейтрализуют, как выразился полковник, внутри самолета.

– Однако они не пойдут в боинг всей толпой, – яркий свет прожекторов заливал поле, – Исса оставит кого-то следить за пилотами и заложниками, – кличку главаря террористов Пьер услышал от кузена.

– Иосиф получил сведения от Брунса, – Пьера отчего-то пробил озноб, – но это только прозвища, мы не знаем их настоящих имен. Вернее, знаем, – ему стало противно, – Саламе и Ритберг…

Пьер понимал, что парочка давно пересекла швейцарскую границу.

– Я не могу постучать в двери Ритберга с ордером от Интерпола, – пришло ему в голову, – во-первых, я не знаю, где его вилла, а во-вторых, он не дурак и не хранит ворованные картины дома, – Пьер внезапно разозлился.

– Мерзавцы подбирают голодных мальчишек в лагерях беженцев, внушают им всякую дурь и снабжают оружием, – ему стало противно, – а сами прячутся в безопасности, играя в карты и катаясь на лыжах…

Ему очень хотелось постучать в двери пресловутого месье Вале, но у Пьера не было улик и против швейцарского дельца.

– Улики есть у Краузе, – он предполагал, что депутат стоит на башне диспетчеров, – клянусь, он еще заговорит, – от вертолетов отделились две фигуры.

– Точно, – шепнул Иосиф, – Исса оставил большую часть террористов с заложниками, – израильтян они не видели.

– Ребята связали, они внутри вертолетов, – хмуро добавил полковник, – погоди, не стреляй, – дверь боинга стояла распахнутой. На бетонку взлетной полосы падало рассеяннное сияние ламп в салоне самолета.

– Исса пошел к боингу, – пробормотал кузен, – с ним еще один…

Стрельба сейчас могла стать убийственной для заложников. Пьер надеялся, что собравшиеся на башне диспетчеров тоже это понимают.

– И сообщат снайперам, – вздохнул он, – если их снабдили рациями, – шесть палестинцев, оставшихся у вертолетов, не только держали на прицеле немецких пилотов, но и могли расстрелять связанных израильтян. Пьер помнил недовольный голос министра внутренних дел:

– Согласно конституции Германии, мы не имеем права использовать армейские силы в мирное время. Несмотря на террористический акт, мы не находимся в состоянии войны, – у Пьера появилось дурное предчуствие. Боинг выглядел покинутым.

– Если в самолете нет полиции, то есть переодетой полиции, – он велел себе успокоиться, – палестинцы решат, что это ловушка и поднимут тревогу, – Исса и второй террорист поднялись по трапу. Полковник Кардозо шепнул:

– Мне кажется, они никого там не найдут, – Пьер отозвался:

– Но полицейские не могли просто так покинуть свой пост, – кузен мрачно сказал:

– Уверяю тебя, они устроили собрание, проголосовали и зафиксировали результат на бумаге. У немцев на каждый чих имеется соответствующее решение с подписью и печатью. Они не умеют мыслить самостоятельно, поэтому, когда они проявляют инициативу, получается откровенный… – Иосиф припечатал тираду крепким русским словом.

– Что и произойдет сейчас, – он считал секунды, – ладно, ночью все кошки серы, но надеюсь, что снайперы не примут меня за террориста, – Иосиф провел рукой по светлым, потным волосам, – бери на себя Иссу и второго парня, а я отправлюсь к вертолетам, – палестинцы все не выходили из боинга. Пьер прищурился.