Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт. Часть вторая. Том третий

– Мы с Полиной за тобой заедем. Питер, жди нас на детской площадке, к полудню мы появимся… – Клара собиралась накормить девочек в бистро гастрономии Фошона и отправиться в ателье Сен-Лорана:

– Волк тоже поднялся ни свет ни заря, несмотря на вчерашний прием у президента, – мать разлила кофе, – у него деловой завтрак в «Рице», а потом переговоры… – отчим не мог заниматься делами «К и К», но приватным образом представлял интересы компании перед европейскими партнерами:

– Но теперь мы можем не уходить от фирмы Бромли, – кисло подумал Питер, – после моего разговора с Луизой…

Он сидел на кованом парковом стуле за оградой площадки. Мать снабдила его термосом с кофе. По дороге Мишель выпросила у него пару круассанов из булочной:

– Ты сама, как пышка, – весело сказал Питер, – твой папа так тебя зовет… – девчонка вздернула носик:

– В Париже круассаны вкуснее, чем в поселковой булочной. С миндалем, – она мечтательно закатила темные глаза, – с шоколадом, с орехами… – услышав о будущем контракте Аарона и Тиквы, Марта бодро сказала:

– Не волнуйся, Клара. Гражданская война в стране закончилась, и они не поедут в джунгли. Снимут все, что надо, в Леопольдвиле и окрестностях, и через три месяца вернутся домой. Виллем за ними присмотрит, международная связь в стране работает… – Клара повертела серебряную вилку:

– Для имиджа, как сейчас говорят, это хорошо, – вздохнула женщина, – но потом Аарон отправится на Кубу или в Южную Америку, за команданте Че… – Клара поджала губы, – надеюсь, что он не возьмет Тикву в сельву, а сам станет и режиссером, и оператором… – мать подняла бровь:

– Че еще надо отыскать. Вряд ли с его занятиями он дает интервью налево и направо…

Питер просматривал почти свежую, позавчерашнюю The Times. Он, впрочем, не ожидал увидеть в светском разделе объявление о помолвке Луизы:

– Мистер Бромли никогда в жизни не позволит ей выйти замуж за повара… – юноша не мог поверить, что его, наследника «К и К» предпочли парню, не закончившему школу, – а если они сбегут в Гретна Грин, мистер Бромли найдет зацепки и добьется аннулирования брака…

Встретившись с ним за пятичасовым чаем у Fortnum & Mason, Луиза была очень вежлива:

– Надеюсь, ты поймешь меня, Питер, – девушка покрутила пенсне в золотой оправе, – я люблю другого человека, мы дали слово друг другу… – аккуратно уложенные светлые волосы падали на ее строгий твидовый жакет, – он уехал из Британии, но скоро вернется… – Луиза помолчала, – это Сэм Берри… – Питер едва не поперхнулся чаем, – но я была бы тебе обязана, если бы ты не упоминал о нашей помолвке, мы пока не… – Луиза повела рукой.

Питер коротко отозвался:

– Я джентльмен. Я желаю тебе счастья, Луиза, – он помахал официанту, – но мне кажется, ты делаешь большую ошибку. Сэм хороший парень, но вы люди разного круга, и всегда такими останетесь. О чем тебе говорить с поваром, он ограниченный человек… – заметив холодный блеск в глазах Луизы, Питер благоразумно решил замолчать:

– Или заткнуться, как выражается Максим, который, сейчас, наверное, рядом с Сэмом.

Мать объяснила, что старший брат работает с беглыми нацистами. Питер знал, что Сэм где-то в Южной Америке. Он решил не волновать мать.

– Мы с Луизой не были помолвлены, я за ней только ухаживал, – вздохнул юноша, – я не желаю Сэму зла, но вряд ли мистер Бромли обрадуется такому браку внучки.

Он захватил газету в парк, с новым томиком Маршалла Маклюэна о понимании средств массовой коммуникации. Питер интересовался исследованиями медиа:

– В правильном размещении товара на рынке и верной рекламе лежит ключ к повышению продаж… – не поднимая головы от книги, он услышал топот детских ног и французскую скороговорку, – учитывая экспансию японских, вернее, собранных в Тайване товаров на европейские рынки, нас ждет соперничество, больше похожее на торговую войну…

Кассетные магнитофоны расходились отлично, несмотря на высокую цену. Питер считал, что скоро такая техника станет массовым товаром:

– Мы сотрудничали с японцами в работе над моделью, – он задумался, – но будущее лежит за компьютерами. Я бы нанял Инге в главы научного отдела, но боюсь, даже «К и К» не предложит ему зарплату, ради которой он покинет академическую кафедру. Джо геолог и строитель, а не специалист по электронике… – он надеялся на кузена Ника:

– Учитывая, что Кембридж он закончит года через два, – Питер усмехнулся, – а докторат защитит к двадцати годам, он станет руководить нашими перспективными разработками…

На него повеяло сладким ароматом мороженого. Утро было еще нежарким, но стайка девчонок, во главе с Мишель, запыхалась:

– Мы катались на канате, – зачастила племянница, – как обезьяны в джунглях… – в темных волосах девочки застряли лепестки цветущего жасмина. Питер добродушно хмыкнул:

– Отчего же «как»? Вы они самые и есть… – девицы захихикали. Мишель требовательно протянула ладошку:

– В одиннадцать часов начинается кукольный театр, – объявление висело на деревянном, ярко раскрашенном павильоне, – а сейчас мы хотим сбегать к пруду, Кло сказала, что там дают напрокат игрушечные яхты и катера.

Тощая брюнеточка в плиссированной юбке сосала леденец:

– Дают, – подтвердила она, – только нам нужны деньги, месье. Мишель говорит, что вы англичанин, – Кло похлопала глазами, – у вас красивый акцент… – Питер не мог не рассмеяться:

– Английский, но льстить ты умеешь… – он полез за портмоне, – держите на аренду плавсредств… – Кло пискнула: «Чего?».

– Катер возьмите напрокат, – ласково усмехнулся Питер, – а это на мороженое… – девчонки расхватали монеты. Он крикнул вслед Мишель:

– За ограду ни ногой! Когда вернетесь, покатаетесь на осликах… – осликов приводили в Люксембургский сад к десяти утра. Питер отпил кофе из термоса:

– Пруд отсюда, как на ладони. Мишель не одна, а с целой девичьей бандой… – он щелкнул зажигалкой, – ничего опасного, мы в центре Парижа…

Поставив термос на подстриженный газон, он вернулся к чтению.

Доктор Кардозо носила портативную пишущую машинку, Olivetti Valentine, в чемоданчике, сделанном в ателье Сабины. Алую телячью кожу снабдили золоченой монограммой: «М.М.К». Медальон украшал и машинку красного лака, подарок Джо.

В библиотеке медицинского факультета разрешали пользоваться техникой:

– Раньше все скрипели перьями, – заметил служащий, – а теперь стучат по клавишам. Я вас посажу за стол первой доктора Кардозо, где имеется соответствующая табличка… – Маргарита бросила взгляд на тусклую бронзу надписи:

– Доктор Мирьям Кардозо, первая женщина – выпускник медицинского факультета Сорбонны… – табличку с именем отца Маргариты добавили к решетке сада Кардозо в Амстердаме. Иосиф и Шмуэль, унаследовавшие родовой дом Кардозо, передали особняк еврейской общине города. Маргарита, разумеется, не возражала: