Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт. Часть вторая. Том третий

– Шмуэль священник, Иосиф никогда не покинет Израиль, а мы с Джо будем кочевать по миру… – девушка поймала себя на улыбке. Жених намеревался привести в порядок родовое гнездо графов Дате:

– Не сейчас, конечно, – развел руками Джо, – сначала мне надо скопить деньги… – Маргарита, богатейшая невеста Бельгии, как ее звали в женских журналах, и не думала предлагать Джо помощь:

– Он японец, пусть и наполовину, – напомнила себе Маргарита, – на востоке такое не принято. Он хочет со всем справляться сам, и он чувствует себя виноватым передо мной… – Маргарита не могла не простить жениха. Она понимала, почему Джо во второй раз разорвал помолвку:

– Он поддался на шантаж проклятого Доктора, – девушка поморщилась, – и считал, что я откажусь от брака, узнай я о его работе на беглых нацистов… – Джо не скрыл от нее и связи с подстилкой, как брезгливо думала Маргарита о пропавшей Кларе:

– Но это не по-христиански, – одернула себя девушка, – священник в церкви Сен-Сюльпис сказал мне то же самое. Нельзя таить зло на людей. Клара тоже жертва, как и Джо… – Маргарите было неприятно, что ее жених не сохранил чистоту, однако девушка вздохнула:

– Сейчас новое время. Ровесницы Полины ходят на вечеринки, пьют, знакомятся с мужчинами… – кузина, судя по всему, интересовалась только одним мужчиной:

– Команданте Че… – Маргарита вытащила последний листок из машинки… – но он, слава Богу, далеко отсюда… – Шмуэль за завтраком сказал ей, что Аарон и Тиква едут в Конго:

– Я дам им нужные адреса, – пообещала Маргарита, – они будут под опекой правительства, но Конго не СССР. Их никто не заставить снимать панегирики или ходить по городу в сопровождении работников МГБ. Ты знаешь этих ребят, – она улыбнулась, – они художники, музыканты, литераторы. Аарону и Тикве будет полезно с ними встретиться…

На рю Мобийон Маргарита всегда завтракала с братом. Шмуэль шел пешком на раннюю мессу в церковь Сен-Сюльпис, Маргарита пересекала пустынный в половине седьмого Люксембургский сад. Заседания конгресса начинались в девять, но Маргарита спускалась в анатомический театр. Она предпочитала не торопиться на вскрытиях:

– Дядя Эмиль прав, – она сидела с карандашом над листами доклада, – врачу надо набивать руку… – девушка сверилась с часами. После заседания секции она ехала на Правый Берег, в косметический салон:

– Джо меня встретит и отвезет туда… – она оправила темно-синее летнее платье, – он хочет сказать мне что-то важное… – Маргарита любила традиции, но не считала, что она не должна видеться с Джо:

– Я почти его жена, – девушка покраснела, – а жена должна во всем поддерживать мужа. Джо еще тяжело, а на исповеди не всегда можно поговорить по душам, даже со Шмуэлем… – после салона ее ждала последняя примерка свадебного наряда. Платье, с букетом невесты, доставляли утром на рю Мобийон:

– Жаль, что мне не услышать дядю Эмиля… – доктор Гольдберг говорил о борьбе с черной оспой, – но я председатель секции, надо подготовиться к заседанию и последнему докладу… – Маргарита рассказывала о программе вакцинации от оспы в Конго:

– Теперь меня ждут азиатские болезни, – она упаковала машинку, – но в Азии тоже много оспы.

От дверей библиотеки донесся шум. Маргарита нахмурилась:

– Парень, журналист, – она плохо запоминала фамилии, – у него русское имя… – заметив, что она нравится юноше, Маргарита немного с ним флиртовала:

– Почему он такой бледный, – девушка подхватила футляр, – что случилось… – его акцент во французском языке стал сильнее:

– Потому, что он волнуется… – Маргарита взглянула в серые глаза, – он в первый раз в Париже, – так ей сказал журналист, – у него что, неприятности с полицией… – русский вытер пот со лба:

– Я бежал, – он тяжело дышал, – надеялся вас найти. Хорошо, что вы здесь…

Он забрал у Маргариты машинку: «Мне нужна ваша помощь, доктор Кардозо».

Машины парижской полиции появились у Люксембургского сада через десять минут после звонка Питера на рю Мобийон. Он зашел в телефонную будку напротив ворот, обегав весь парк. Девчонки вернулись на детскую площадку, измазанные мороженым:

– Мишель сейчас придет, – безмятежно заявила Кло, – она выиграла в лотерею. Призы лежат в багажнике машины дяди. Мишель заберет Барби, – в голосе девчонки слышалась зависть, – у дяди была игрушечная лодка. Он приехал из Le Bon Marche проводить лотерею в честь каникул… – Питер похолодел:

– Никуда не двигайтесь, – велел он компании, – я сейчас… – он заглянул в каждый уголок Люксембургского сада. Девчонки только помнили, что якобы представитель магазина был высоким и светловолосым:

– Он француз, – добавила Кло, – он говорит так, как мы, непохоже на вас или Мишель… – Питер быстро все объяснил матери. Марта помолчала:

Мы сейчас приедем. В Сорбонну пока звонить не надо, дядя Эмиль только начал выступление на конгрессе… – вместе с раскрашенными черно-белыми полосами полицейскими рено у парка остановился лимузин матери:

– У нее своя охрана, – вспомнил Питер, – из-за ее особого статуса. Ника тоже охраняют, но у нас такого сопровождения нет. Все моя вина, нельзя было отпускать девчонок гулять одних… – кузен Пьер, покинувший одну из машин, неожиданно не носил форму:

– Я сменялся с дежурства, – он пожал руку Питеру, – и вообще, инспектор Люсьен, – он кивнул в сторону плотного мужчины, – взял меня под свое крыло. Я почти переехал на набережную Орфевр … – инспектор тоже обменялся с Питером рукопожатием:

– Эме-Блан, – коротко представился он, – полиция нравов. Рассказывайте, месье Кроу, что случилось… – мать коснулась плеча юноши:

– Не волнуйся, – тихо сказала Марта, – ты этого не видишь, но квартал запечатали. Близлежащие улицы кишат полицейскими, у них есть приметы Мишель… – Питер помотал растрепанной головой:

– Но если у мерзавца есть машина, как сказали девчонки, он может быть далеко отсюда… – мать взглянула на золотые часы:

– Я поговорю с компанией Мишель, – она щелкнула зажигалкой, – нужно подробное описание незнакомца… – зеленые глаза матери холодно заблестели:

– Здесь что-то не то, – понял юноша, – она что-то подозревает, но никогда о таком не скажет… – Марта вернулась ко входу в парк ровно через десять минут. Питер успел описать инспектору Люсьену их прогулку:

– Девчонки хотели взять напрокат игрушечный катер, – обреченно добавил юноша, – с места, где я сидел, я хорошо видел пруд.

Инспектор пожевал мятую сигарету:

– Но ничего подозрительного вы не заметили… – почти утвердительно сказал он. Питер покраснел. Ему еще никогда не было так стыдно:

– Я читал, – он не представлял, как посмотрит в глаза дяде Эмилю, – зачитался и не следил за девочками. Но мы в центре Парижа, я думал, что здесь безопасно… – кузен Пьер вздохнул: