Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт. Часть вторая. Том третий

Стоя перед барьером, Эмиль поднял бесполезный пистолет. Отбросив Гольдберга с дороги, снеся шлагбаум, машина выехала на улицу.

Сначала Хана ощутила знакомый, сладкий аромат жасмина. Голова немного болела, ей хотелось пить:

– Словно я опять в Далласе, – поморщилась девушка, – тетя Марта принесла мне мою девочку, мою Регину. Я спряталась под одеяло, укачивала ее… – Хана пела мертвой дочери японские колыбельные:

– От папы я помню одну, – вздохнула девушка, – и то, не от папы, а от Джо. И он меня научил колыбельной на идиш, потому что от мамы я вообще ничего не помню… – у Ханы защипало в носу. Сильные руки обняли ее, она узнала голос тети Марты:

– Все хорошо, милая. Попей воды… – прохладная вода пахла лимоном, – ты в Отель-Дье, у тебя легкое сотрясение мозга. Насчет концертов не беспокойся, Аарон с Тиквой обо всем позаботятся. Дядя Джованни и Клара сейчас придут… – Хана открыла глаза.

На госпитальной тумбочке возвышался букет белых роз. Под ленту сунули карточку с неряшливым почерком:

– От Виллема, – поняла девушка, – он смеялся, что даже став чиновником, не выучился чистописанию… – кузен развел руками:

– Хорошо, что теперь везде стоят машинки. Больше не приходится краснеть за мои каракули… – тетя сидела на крутящемся стуле у изголовья кровати. Жалюзи закрыли, но Хана видела в окне полоску расплавленного золота:

– Вечер, – она устроилась удобнее, – вечер пятницы. Завтра Джо и Маргарита венчаются. Но что произошло, почему Паук был в гостинице… – Марта не собиралась расспрашивать племянницу о ночи с четверга на пятницу:

– Аарон и Тиква уехали на Монмартр, а Хана с Виллемом остались в отеле. Они взрослые люди, незачем лезть в их жизнь… – полиция окружила старинный особняк гостиницы через несколько минут после сообщения о перестрелке:

– Не было никакой перестрелки, – устало подумала Марта, – Паук ударил Хану рукоятью пистолета в висок, но она пыталась его остановить. Она никогда не сдается, наша Хана… – Марта взяла хрупкую руку девушки, – Паук начал палить в белый свет, как в копеечку, а потом появился Эмиль…

Взломав дверь номера, полиция обнаружила рыдающую Мишель. По словам врачей, девочка должна была провести в больнице несколько дней:

– Судя по анализу крови, ей дали мощное снотворное, – объяснил Марте заведующий педиатрическим отделением, – доза была рассчитана на взрослого… – Марта горько подумала:

– То есть на Маргариту. Именно за ней и приехал Паук. Кардозо хочет обеспечить себе преемника… – близнецы, разумеется, рвались отправиться в Советский Союз. Шмуэль заявил, что он неплохо говорит по-русски:

– Тетя Марта, это наша сестра, – измученно сказал епископ, – мы не можем позволить, чтобы… – Марта резко оборвала его:

– Я и ваш отец не позволим вам сгинуть в СССР. Отправляйся в Парагвай, а Фельдшер и Маленький Джон временно поступят в распоряжение парижской полиции… – Марта считала, что Паук покинет Францию морем:

– У него на руках похищенная доктор Кардозо, – заявила она на быстром совещании в коридоре отеля Дю Фландр, – надо немедленно задержать все авиарейсы в Москву и через Москву и послать соответствующие приказы в Гавр, Кале и Дьепп… – оставался Роттердам, куда Паук мог добраться часа за три:

– С Нидерландами мы тоже свяжемся, – подытожила Марта, – что вы стоите, господа, выполняйте мои распоряжения… – кто-то из инспекторов осторожно кашлянул:

– Мадам М, речь идет о нарушении дипломатического протокола… – Марта отозвалась:

– На который я плевать хотела. Президент де Голль знает о происходящем… – Марта позвонила на Елисейские Поля из уличной будки у отеля Дю Фландр, – он дал разрешение на особые меры расследования… – Маленький Джон, едва вернувшись с Монмартра, отправился с полицейскими в аэропорт Орли. Иосифа Марта послала в Гавр:

– Переверните все в тех краях, но найдите его машину, – велел Марта, – его самого мы вряд ли задержим, но он мог оставить следы… – она подозревала, что машину Паук сожжет:

– Эмиль не запомнил номера, но заметил, что это темный ситроен… – Гольдберг отделался сотрясением мозга и в который раз сломанными ребрами, – мы ищем иголку в стоге сена… – Аарон и Тиква сегодня уезжали в Мон-Сен-Мартен:

– На спектаклях меня заменят, – спокойно сказала девушка, – я должна быть с моими сестрами и Ладой, пока дядя Эмиль оправляется… – Марта только кивнула.

Хана смотрела на потухшее лицо тети:

– Кажется, что ей давно исполнилось пятьдесят. У нее вся семья на руках, от старых до малых, как говорится… – тетя подала ей серебряную переносную пепельницу и пачку сигарет:

– Покури, пока твой дед с Кларой не пришли, – она ласково коснулась исцарапанной щеки Ханы, – ты молодец, девочка… – рука почти не дрожала. Хана затянулась ароматным тетиным табаком. Марта всегда курила виргинские сигареты:

– Тетя, – девушка помолчала, – что произошло в отеле? Зачем сюда приезжал Паук?

Марта поднялась, придерживая наброшенный на плечи белый халат. Она носила льняное платье цвета васильков, от Сен-Лорана.

– Мы с Волком хотели после переговоров пообедать в бистро на Левом Берегу, сходить в музей Клюни, побыть вместе… – муж проводил телефонное совещание с бельгийскими юристами, занимающимися делами «Угольной и Сталелитейной Компании де ла Марков». Джо и Маргарита, по настоянию совета директоров, подписали брачный контракт:

– Документ вступает в силу после венчания, – Марта попыталась разгладить измятый подол наряда, – и после регистрации брака в мэрии. Ерунда, Джо ни в чем не замешан, но надо с ним как следует поговорить… – Марте казалось, что случившееся в Гонконге было только верхушкой айсберга:

– Здесь есть что-то еще, – она взяла сумочку, – и я выясню, что… – Марта забрала у племянницы окурок:

– Маргариту похитили русские, – коротко сказала она, – Мишель пытались отравить, а дядю Эмиля сбили машиной, но он вне опасности. Я позову твоего дедушку с Кларой, потом мы поговорим подробнее… – Хана подалась вперед:

– Но Джо, тетя… – девушка побледнела, – что случилось с Джо… – Марта помолчала:

– С ним все в порядке. Он придет к тебе позже, пока отдыхай… – она осторожно закрыла дверь палаты.

– Мог бы попросить помощи у медсестры, – Марта разглядывала царапины на щеках Гольдберга, – не обязательно со сломанными ребрами бриться самому…

На госпитальной каталке стоял алюминиевый дешевый кофейник, но кофе в Отель-Дье подавали крепким:

– Круассанов ни тебе, ни Мишель пока нельзя, – Марта вытащила из сумки пакетик, – я испекла бискотти с миндалем… – Эмиль поболтал печеньем в кофе:

– Я со сломанными ребрами водил машину, взрывал железнодорожное полотно и стрелял из пулемета, – скрипуче сказал Монах, – с бритвой я справлюсь. И когда ты только успеваешь печь… – Марта затянулась сигаретой: