Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт. Книга вторая. Том второй

– Someone to love, somebody new… – Джон погнал машину на Ганновер-сквер.

Лампа под зеленым абажуром бросала мягкий отсвет на безукоризненное сукно стола, на начищенный серебряный прибор для письма. В подножие вещицы врезали золоченую табличку: «Мистеру Питеру Кроу, эсквайру, по случаю его юбилея, от совета директоров компании «К и К». Насколько знал Питер, его покойный отец не пользовался прибором:

– В восемнадцать лет он разгуливал по Кембриджу в черной рубашке штурмовиков Мосли, – смешливо говорила мать, – потом уехал в Германию, потом началась война… И вообще он предпочитал печатать на машинке или писать паркером… – рядом с блокнотом Питера, в крокодиловой обложке, с таким же, как на приборе, тиснением, тоже лежала автоматическая ручка.

Его будущий кабинет содержали в полном порядке. Террасу, выходящую на Темзу, закрыли на зиму, оливы в кадках укутали холстом. В камине горели кедровые дрова, на стене блестели рамки королевских патентов и свидетельств об изобретениях. Подросток часто заглядывал в офис «К и К», по соседству с церковью святой Елены:

– Я даже уроки здесь делаю, – хмыкнул Питер, – хотя из дома почти все разъехались, но Ник и Полина еще те трещотки. С ними не сосредоточишься, а в конторе тишина. Жаль только, что собаку сюда не привести… – Шелти почти всегда выгуливал Питер, поднимавшийся до рассвета. Он любил утренние часы, когда дом еще спал:

– Остальные ленивцы, валяются в постелях, пока могут, но Максим тоже ранняя пташка… – братья привыкли готовить завтрак вместе и вместе выпивать первую чашку кофе, – хорошо, что он сегодня приезжает из Кембриджа… – Питер скучал по старшему брату:

– С ним будет Ворон, – подросток усмехнулся, – но тот дома не сидит. Он пропадает в клубах и на танцульках… – баронету никто не давал его пятнадцати лет:

– Ворон выглядит на восемнадцать, и он куда угодно просочится, у него язык без костей… – сам Питер такими развлечениями не интересовался:

– Мне надо закончить школу, получить в управление компанию, поступить в Кембридж… – учиться он собирался почти заочно, – и сделать предложение Луизе… – Питер в прошлом году признался матери, что хочет пойти на производство:

– Оператором на химический завод, наладчиком, сборщиком, – он улыбнулся, – мне надо знать весь процесс от начала и до конца. Я буду одновременно учиться и работать, не волнуйся, а потом пересяду за конторку, к юристам и экономистам… – он почесал кончиком паркера хорошо подстриженный каштановый висок:

– Луиза останется в университете, – вздохнул подросток, – она не согласится уйти из Кембриджа и поехать со мной на север. Но и не надо, в конце концов, у нее есть обязанности перед их компанией, то есть юридической фирмой…

Питер аккуратно расчертил лист блокнота на две колонки, снабдив их плюсом и минусом. Минус был единственным, но жирным. После их с Луизой свадьбы семье пришлось бы поменять юридическую контору:

– «К и К» тоже надо переводить в другую фирму, – недовольно покрутил головой Питер, – это большие расходы. Таких скидок, как Бромли, нам никто не даст, они чуть ли не три века нас обслуживают… – ручка заколебалась над блокнотом, – а теперь все придется менять из-за моей прихоти, то есть чувства… – он вспомнил светлые волосы Луизы, строгие очки в золотой оправе:

– Она мне не откажет, – уверенно подумал Питер, – я четвертый по богатству человек в Англии, и намереваюсь стать первым. Более того, я считаю, что женщины в профессиональной сфере достаточно прозябали на вторых ролях. Пусть Луиза делает карьеру, она станет отличным адвокатом, главой семейной фирмы. Дети… – подросток задумался, – для детей всегда можно нанять нянь… – он не очень представлял себе мать, ставшую бабушкой:

– У Луизы настоящая бабушка, – подросток все смотрел на колонки, – миссис Бромли никогда в жизни не работала, она посвятила себя семье. Но мистеру Бромли этим годом семьдесят восемь лет, а она немногим младше. Скоро Луиза может остаться совсем одна. У нее есть тетя, но вряд ли миссис Кэтрин вернется из Америки… – Питер, правда, не ожидал, что мистер Бромли умрет, не передав внучке контору:

– Он ходит в оперу с женой и устраивает званые обеды, не говоря о том, что в восемь утра он уже на работе, – хмыкнул Питер, – их поколение нам не чета, как и Волк с мамой. В те времена люди были другими… – он вспомнил юного Ворона:

– Если бы шла война, он бы не повалялся в кровати как сейчас. В наши годы мальчишки партизанили, взять хотя бы дядю Михаэля в Израиле… – Питер, наконец, перечеркнул минус:

– Я оправдаю расходы перед советом директоров, – решил он, – и у нас будет скромное венчание. Никаких восточных оркестров и парчовых халатов… – Питер откинулся на спинку кресла, – устроим маленькую церемонию, в церкви святого Георга или в Мейденхеде, и семейный обед… – на задней странице блокнота Питер давно составил объявление для газет:

– Мистер Максим Волков… – он оставил место для будущего звания королевского адвоката, – мистер Филип Бромли, королевский адвокат, и миссис Филип Бромли рады сообщить о помолвке его пасынка, мистера Питера Кроу, эсквайра и их внучки, мисс Луизы Бромли… – мать, по соображениям безопасности, избегала упоминаний в прессе:

– Но все придется отложить, – понял Питер, – если Теодор-Генрих не даст о себе знать. Тогда вместо венчания я поеду в СССР, то есть я и Максим… – они считали себя обязанными найти старшего брата:

– Помолвку все равно можно отпраздновать, – успокоил себя подросток, – а Луиза меня подождет… – инкрустированный янтарем телефон на столе затрещал:

– Когда я стану главой компании, я все поменяю, – напомнил себе Питер, – мы поставим более скромные аппараты. Надо расспросить Инге, когда он вернется из Копенгагена, о будущем вычислительных машин, то есть компьютеров. Он говорил, что когда-нибудь их станут носить в портфелях, а телефоны в карманах… – пока в портфеле Питера лежал конверт, доставленный из Кенсингтона, от Адели и Генрика:

– Места на их рождественские концерты в Альберт-Холле, – довольно подумал подросток, – мы туда пойдем семьей, но еще я приглашу Луизу… – секретарь из вестибюля вежливо сказала:

– Мистер Волков и сэр Стивен Кроу… – они встречались в Сити, чтобы отправиться за рождественскими подарками:

– Сложим все у наследного герцога, – Питер поднялся, – и пронесем в дом по одному. Иначе от любопытства Полины и Ника не уберечься… – в трубке раздался какой-то треск. Он вздрогнул от громкого голоса кузена:

– Эксквайр, двигай задом, – бесцеремонно велел Ворон, – нас ждет такси, а не все такие богачи, как ты… – Питер отозвался:

– Не ори, я спускаюсь… – заперев дверь кабинета, он пошел к личному лифту… – невысокий, легкий, с прямой спиной. Ступив в кабину, Питер поправил перед зеркалом и без того ровный галстук: