Нелли Шульман - Вельяминовы. За горизонт. Книга вторая. Том второй

– Пошло все к черту, – девушка скрыла глубокий вздох, – я исчезну, и никто ничего не заподозрит. Но Саша не предлагал мне пожениться, – Густи ждала предложения каждый день, – а девушке о таком заводить разговор не принято, даже сейчас. Он меня не любит, я ему надоела, он хочет от меня избавиться… – Густи надеялась на беременность, но Саша был очень осторожен:

– Он говорит, что это обязанность мужчины. Он не хочет ставить меня, в моем положении, в ситуацию, где мне придется… – Густи вспомнила Иосифа:

– Он меня не любил, я стала для него развлечением. Меня никто не любит, а Стивену почти шестнадцать. Я для него старая дева, у него свои друзья, свои интересы, он, наверняка, бегает на свидания, а я чахну над кипами папок… – она пыталась сдержаться, но на накрахмаленную скатерть упала крупная слеза. Густи хлюпнула носом:

– Извините, товарищ Котов, – голос девушки задрожал, – я устала, сейчас много работы… – на нее повеяло теплым сандалом, крепкая рука погладила ее по голове:

– Что ты, милая, – товарищ Котов присел на ручку ее кресла, – я тебя выслушаю, дам совет. Не стесняйся, Густи… – он вспомнил пылающий факел бомбардировщика на газоне военного городка в Карлсхорсте, – поговори с мной, как если бы я был твой отец…

Тело генерала Кроу свесилось из разбитого пулями колпака машины, двигатель натужно ревел:

– Мозеса ранили, – вспомнил Эйтингон, – он пытался взлететь. Странница молодец, дочь своих родителей. Леди Августа ей и в подметки не годится. Она звезд с неба не хватает, но нельзя ее считать отработанным материалом, она еще нам пригодится… – достав платок, он ласково вытер слезы с лица девушки:

– Как если бы я был твой отец, – повторил Наум Исаакович, – я здесь для того, чтобы с тобой все было хорошо… – привалившись к его надежному плечу, Густи тихо сказала:

– Я не хочу возвращаться в Лондон, товарищ Котов.

Саша приехал на можайскую дачу в отличном настроении.

Просьбу Фокусника о свидании с отцом начальство удовлетворило. Скорпион узнал новости в кабинете генерала Мортина, куратора парня. Начальство сухо заметило:

– На квартиру его не возвращайте, подержите пока здесь, но в хороших условиях… – Фокусника отправили в особое крыло внутренней тюрьмы, – однако организация встречи не ваша забота… – Саша кашлянул:

– Товарищ генерал, что касается его сестры, то есть сестер… – Мортин подвинул ему папку: «Ознакомьтесь». Саша пробежал глазами отпечатанный на машинке приказ с грифом «Совершенно секретно», с размашистой подписью товарища Семичастного. Как и предполагал Скорпион, сестры Левины получили, – здесь Саша едва сдержал смешок, – по серьгам:

– Пять лет колонии, правда, обычной, а не строгого режима, – довольно подумал Саша, – за антисоветскую агитацию… – пятьдесят восьмую статью в новой редакции уголовного кодекса сменили на семидесятую:

– Публичные призывы к насильственному изменению конституционного строя или захвату власти, а равно массовое распространение материалов, содержащих такие призывы, наказываются лишением свободы на срок до трех лет… – вспомнил Саша, – однако здесь группа, Анна Наумовна и Надежда Наумовна. Более того, они действовали по заданию представителей иностранных организаций… – Саша не сомневался, что учебник старшая Куколка подхватила у интуриста, – это десятка, им еще мало дали… – Семичастный предписывал разделить сестер:

– Отыскав Надежду Наумовну… – Саша ожидал, что Фокусник заговорит после встречи с отцом, – мы забросим ее на другой конец СССР, благо у нас большая страна. Они поваляются под уголовницами и конвоирами, истаскаются и потеряют зубы. Они сами приползут и напишут любое требуемое письмо…

Семичастный хотел арестовать приговоренного к расстрелу доктора Гольдберга:

– Одному письму герой-партизан не поверит, – хмыкнул Саша, – он даже не знал о существовании у него дочерей, но несколько весточек, особенно из колонии, заставят его собраться в дорогу… – Куколок должны были судить в закрытом заседании:

– Фокуснику ничего не сообщайте, – велел Саше Мортин, – на его вопросы о сестрах не отвечайте. После вынесения соответствующего приговора мы вернем его на Патриаршие пруды… – Мортин коротко усмехнулся, – пусть заводит новую собаку достойной породы, а не дамскую безделушку… – Саша поинтересовался:

– Может быть, обыскать его, товарищ генерал? Мы его не трогали, но вдруг у него в карманах водится какая-нибудь антисоветчина? В квартире мы ограничились поверхностным осмотром… – генерал покачал седеющей головой:

– Не стоит настраивать его против себя. Письмо с учебником… – Мортин скривился, – инициатива его сестер, он ничего не знал о происходящем. Тем более, у него другой отец…

Ведя машину по Можайскому шоссе, Саша перебирал в уме состав Политбюро. Судя по всему, отец Фокусника заседал именно там:

– Значит, не министр Берия, – решил Саша, – но, кем бы он ни был, он не последний человек в стране. Или это кто-то из генералов, например, Жуков… – маршал сидел в очередной опале. Саша помнил слухи о поведении высших офицеров в оккупированной Германии:

– Мать Фокусника, попав в плен, могла приглянуться армейскому бонзе. Ладно, это не мое дело, пусть его куратор занимается встречей. Фокусник признается, где Надежда Наумовна, иначе мы не выпустим его из камеры… – на допросе старшая Куколка настаивала на полной невиновности брата:

– Письмо написали мы, – заявила Анна Наумовна, – я не собираюсь спорить с выводами ваших экспертов… – от издевательского тона девушки у Саши болела голова, – но, кажется, в СССР еще не запретили отправлять корреспонденцию за рубеж… – получив подпись Куколки под протоколом допроса, Саша предпочел не развивать тему далее.

Парковку на даче держали в полном порядке. К вечеру распогодилось, серая вода озера сверкала под низким солнцем. Загнав «Волгу» на расчищенный асфальт, Саша щелкнул зажигалкой:

– Товарищ Котов сказал, что нам надо поговорить… – наставник позвонил на Лубянку, – заодно познакомлюсь с парнишкой, Брунсом… – в досье немца указывалось, что его спасли пограничники ГДР в Балтийском море:

– У него погибла вся семья в пожаре. Испугавшись обвинения в поджоге, он сбежал в море. Бедный мальчишка, ему всего шестнадцать лет… – Саша подхватил с заднего сиденья машины заманчиво громыхнувшую сумку:

– Товарищ Котов обещал настоящий кавказский шашлык. Иоганн выпьет ситро, а мы посидим за бутылкой коньяка… – на даче хватало спиртного, но Саша никогда не появлялся здесь с пустыми руками. Он знал, что наставник ценит его внимание:

– О Куколках или Фокуснике я ему рассказывать не могу, – решил Саша, – я не получал соответствующих указаний… – Наум Исаакович полюбовался по-военному подтянутой походкой Скорпиона: