Нелли Шульман - Вельяминовы. За Горизонт. Книга вторая. Том первый

– Европа прогнила и нуждается в генеральной уборке, Абу Аммар. Надо избавить наш континент и весь мир от гнета капиталистов. Пока я на них работаю, – он помрачнел, – но я уверен, что придет время, когда африканцы потребуют свои природные богатства, как палестинцы требуют свою землю… – Джо не мог не признать, что на Лубянке написали отличный сценарий:

– Немного экзистенциализма и разочарования в настоящем, немного коммунизма и надежды на будущее, поддержка Африки, Кубы и Палестины, и детский сад смотрит мне в рот, как смотрят они в рот Арафату… – Джо претил антисемитизм. Даже сейчас он не мог заставить себя обличать евреев:

– Хотя мне это и не требуется… – он велел парням выйти из пещеры, – Абу Аммар отлично справляется сам… – скривив губы в брезгливой улыбке, Джо вытер влажное от пещерного тумана лицо:

– Все давно используют заряды на радиоуправлении, – сказал он парням, – однако пока надо научиться работать хотя бы с такой техникой… – Джо показал группе кончик бикфордова шнура:

– Здесь сто граммов в тротиловом эквиваленте, – он махнул на вход в пещеру, – здание такая порция не разнесет, но, заложив ее в квартире, вы почти наверняка избавитесь от обитателей апартаментов… – кто-то пробурчал: «Буржуазных свиней». Джо запоминал имена и лица парней:

– Альбер, бельгиец, тоже юрист. Ровесник Микеле, родился в год победы. Герберт, немец, он самый молодой среди них, еще школьник… – фотографировать ребят было бы подозрительно, однако Джо повторял про себя их описания:

– Даниэла права, – он поджег бикфордов шнур, – у меня появятся сведения о мальчишках… – Джо очень скептически относился к левым идеям, – но, что важнее, я попробую завоевать доверие Арафата. Лубянка хочет держать палестинцев под присмотром, но палестинцами интересуется и Израиль. Они примут нас с Даниэлой, защитят от Москвы… – кто-то из парней кинулся на землю, прикрыв голову руками. Джо лениво улыбнулся:

– Нет никакой нужды. Мы стоим за двадцать метров от пещеры, когда свод рухнет, в нашу сторону не полетит ни одного осколка. Но, взрывая апартаменты или машину, – наставительно добавил граф Дате, – постарайтесь отбежать как можно дальше. Такие взрывы несут за собой большое количество разрушений. Для увеличения числа жертв можно начинить бомбу болтами или гайками, как делали русские революционеры в начале борьбы с царским режимом…

Огонек на бикфордовом шнуре дополз до пачек взрывчатки, камни с грохотом покатились вниз. Джо даже не зажал уши руками. Белое облачко пыли окутало вход в пещеру, ребята зааплодировали. Джо поднял руку:

– Сейчас мы разберем завал и каждый потренируется в установке зарядов. Вперед, принимаемся за работу… – парни ринулись к груде камней.

Крепкая рука араба легла на плечо Джо:

– Мне надо с вами поговорить, Юсуф, – спокойно сказал Абу Аммар.

Соленый, напоенный влагой ветер с Гвинейского залива еле шевелил гирлянду трехцветных красно-зелено-желтых флажков, с черной пятиконечной звездой. С перил покосившейся террасы свисало старое знамя, тоже с зеленой полосой. Указывая на белые и оранжевые цвета Кот д» Ивуара, месье Этьен, владелец гаража, смешливо говорил: «Почти Ирландия, только полосы перепутаны местами».

Для пущей красоты, как замечал механик, двор гаража украсили еще десятком африканских и европейских флагов. Американские клиенты месье Этьена, журналисты, притащили звездно полосатое знамя. На воротах висела табличка: «Говорим по-английски и по-французски, добро пожаловать». Снизу хозяин гаража приписал от руки красной краской: «Akɔaba».

Никто не ожидал, что француз, переехавший в Гану, бывший Золотой Берег, из Абиджана, столицы бывшего Берега Слоновой Кости, будет знать местный диалект, однако за лето месье Этьен нахватался словечек на ашанти. По-английски он говорил бойко, но с сильным акцентом. Его помощник, месье Жозеф, появившийся в гараже в конце августа, языком владел гораздо лучше. Молодой человек знал и немецкий. Месье Этьен представлял месье Жозефа, как племянника, сына покойной сестры:

– Знаем мы этих племянников, – заявил однажды местный пропойца, дядюшка Мартин, – он выписал парня для постельных дел… – завсегдатаи дешевого бара в глубине рынка, шумевшего у стен бывшего датского форта Кристиансборг, возмутились:

– Ерунда это… – хозяйка навалилась необъятной грудью на стойку, – спроси хоть Викторию… – Виктория, хорошенькая девчонка лет шестнадцати, торговала с ручной тележки арахисовым супом, кашей из маниоки и жареной рыбой. В обеденное время она бегала с судками по рыночным мастерским. Виктория ловко плюнула на пол ореховой скорлупой:

– Все у него в порядке, дядюшка Мартин, – громко заявила девица, – я Жозефа имею в виду. Я сама все проверила и не один раз…

Помощник месье Этьена обретался на узкой койке, на террасе гаража, однако к услугам местных парней и девиц всегда был пустынный пляж белого песка. Раскаленное солнце опускалось в залив, черные точки рыбацких лодок медленно двигались к берегу. На рынке зажигали огни. Продавцы протяжно кричали: «Скидки, скидки, вечерние скидки!».

Стрекотали швейные машинки в тесных закутках при лавках, ветер раздувал яркие полотнища хлопка для женских платьев. На расстеленной шкуре старик продавец разложил медные амулеты. По соседству торговали крестами и ладанками, засушенными головами обезьян, слоновой костью, попадавшей сюда из Восточной Африки. В мутных банках темнели деревенские снадобья. Полный меняла, обладатель единственного на рынке переносного транзистора, восседал в лавке, под засаленным объявлением:

– Лучший курс в стране. Обналичиваем чеки, делаем международные переводы… – через менялу можно было получить деньги из Британии и даже Нью-Йорка. Транзистор, выставленный в узкий проход, хрипел с облупленной табуретки о советских и американских ракетах. Президент Кеннеди обещал в конце десятилетия отправить человека на Луну, но на рынке больше интересовались футбольными трансляциями:

– И вообще, – подытожила хозяйка, – нечего возводить поклеп на приличных людей. Месье Этьен хороший человек, он детворе бесплатно чинит велосипеды. Жозеф к нему приехал, потому что у него много немцев в клиентах… – дядюшка Мартин пробормотал что-то нелестное в адрес немцев. На рынке знали, что, напившись виски, старик часто отправляется к морю. Двадцать лет назад немецкая торпеда отправила на дно Гвинейского залива торговое судно, где служил матросом его единственный сын:

– Тела экипажа не нашли, – вздохнула хозяйка бара в разговоре с месье Этьеном, – бедняга надеется, что его сын жив. Он бродит в прибое, зовет мальчика… – негритянке показалось, что темные глаза механика блеснули: