Нелли Шульман - Вельяминовы. Время бури. Часть третья. Том восьмой

– Сабина, если ты только согласишься, я всегда останусь рядом с тобой… – бриллиант сверкал в свете звезд. Сабина заметила, как блестят его глаза:

– Инге, Инге… – она потянулась вперед, – Инге, я не могу поверить… – она поверила, когда ощутила на губах его слезы:

– Я тоже плачу, – поняла Сабина, – я еще никогда не целовалась, по-настоящему. Это в первый раз, и у Инге, кажется, тоже… – она услышала шепот:

– Тоже. Я так люблю тебя, так люблю… – кольцо скользнуло ей на палец, куртка Инге полетела на землю. Звякнул звонок велосипеда, Сабина выдохнула:

– Я тоже, тоже. Инге, мой Инге. Иди ко мне, пожалуйста… – ивы шелестели листьями, в реке плеснула полуночная рыба. Инге закрыл глаза: «Вот и все. Теперь мы вместе, навсегда».

Держа за руку Лауру, Пауль подошел к краю просцениума. Бархатная занавесь заколыхалась, мальчишеский голос сказал:

– Джейн выросла и тоже вышла замуж. И у нее появилась дочка Маргарет. Питер Пэн теперь прилетает за Маргарет, и они вместе улетают на остров Нетинебудет, и Маргарет там рассказывает ему сказки о нем самом…

Маленький, на пару десятков кресел, зал домашнего театра в Хэмпстеде, взорвался аплодисментами. Аарон Майер высунулся из-за кулис:

– Представление, наш подарок семье, на Пасху и Песах. Прошу вас поблагодарить актеров. Питер Пэн, Пауль… – юноша довольно поклонился, – мистер и миссис Дарлинг… – Густи и Теодор-Генрих поднялись на сцену, – их дочка Венди, а потом Джейн… – Лаура широко улыбалась, – их сыновья Джон и Майкл… – Маленький Джон и Максим вышли вперед, – Капитан Крюк… – Стивен Кроу потряс железным крюком, – и фея Динь-Динь… – Тиква Бен-Самеах носила такое же зеленое платьице, как в недавнем диснеевском фильме. Клара шепотом сказала Циле:

– У вас его тоже, получается, показывали. Здесь все малыши… – она указала на сцену, – по несколько раз бегали в кино. Только у Диснея фея блондинка, но Аарон настаивает, что надо уходить от стереотипов… – женщина хихикнула:

– Тиква молодец, за день разучила роль. Она хорошо знает английский язык… – Цила кивнула:

– Я с ней занимаюсь, каждый день. Она и по-французски говорит, и по-немецки. Но нам сейчас больше нужен арабский… – миссия Еврейского Агентства приехала в Британию собирать деньги для абсорбции новых иммигрантов:

– Страна приняла полмиллиона человек из Марокко, Туниса, Ливии, Египта, Ирана, Ирака… – невесело заметила Цила, пока они пили кофе, перед спектаклем, – тетя Эстер и остальные врачи сбиваются с ног. Люди по нескольку лет живут в палатках, в лагерях нет проточной воды и канализации, дети никогда не видели доктора, взрослые не умеют писать и читать… – закончив университет, Цила вернулась на привычную работу в Еврейское Агентство. Она преподавала новым репатриантам иврит:

– Но не только, – добавила женщина, – мы вообще помогаем им обустроиться на новом месте. Приезжают дети, сироты, мы с ними занимаемся, как во время послевоенной алии… – Цила привезла письма от Эстер и Авраама:

– Близнецы в мае идут в армию, как время летит… – вздохнула Клара, – а у Анны второй ребенок родился, то есть третий, если считать Эмиля… – Михаэль Леви недавно получил звание капитана:

– Они четыре года назад поставили хупу, – Цила показала Кларе альбом, – маленькому Яакову три года. Так звали отца Михаэля. У них теперь Яаков и Яакова, то есть Джеки… – аплодисменты стихли. Густи спустилась в зал:

– Дорогая семья, дорогие гости, милости просим к чайному столу. Мы рады предложить вам сладости для Пасхи и Песаха… – Клара усмехнулась:

– В этом году все праздники совпадают. Девочки испекли постные кексы и печенье, из-за русской Пасхи… – Цила оглянулась:

– Питер не играл в спектакле… – Клара хмыкнула:

– У него другая роль, моя дорогая… – мальчик, в безукоризненном костюме, при детском галстуке, сидел рядом с аккуратной копилкой. Ребенок поднялся:

– Дамы и господа… – Цила удивилась:

– Тетя Клара, ему пять лет, а он говорит, как взрослый… – Клара тихо отозвалась:

– Марта водит его на заседания совета директоров «К и К», возила его в Ньюкасл, на заводы… – Питер продолжил:

– Дамы и господа, согласно завещанию мистера Барри, создателя Питера Пэна, все доходы от постановок его пьесы или издания книг, передаются педиатрическому госпиталю, на Грейт-Ормонд Стрит… – мальчик потряс копилкой, – туда же мы отправим и сборы от нашего благотворительного чаепития… – Марта, обернувшись, шепнула сыну: «Молодец».

Соседи ди Амальфи окружили вынесенные на лужайку сада столы со сладостями. Клара и Цила хлопотали рядом с урнами, с горячей водой, разливая кофе и чай. Марта услышала ласковый голос мужа:

– Все прошло отлично. Оказывается, Аарон сам ставил спектакль, делал декорации, репетировал с малышами… – Марта кивнула:

– Клара говорила, что он хочет стать режиссером. Он сам пишет пьесы, для школьного театра… – она смотрела на рыжие, аккуратно уложенные волосы Цилы. Тиква, все еще в платьице феи, с блестящей тиарой на голове, устроилась с детьми у японского пруда. Над темной водой жужжали ранние пчелы, на клумбах Клары распустились лиловые соцветия гиацинтов.

Усевшись на мраморную скамейку, Марта приняла от Волка кофе:

– Весна теплая в этом году. Джон сказал, что пробный запуск удался. Семейство Смит поехало в Озерный Край, а мы отправимся в Мейденхед, после Пасхи… – она, краем глаза, взглянула на часы:

– Тебе пора, милый… – Волк, блаженно вытянув ноги, покуривал сигарету:

– Я знаю, – отозвался он, – мистер Бромли отпустил меня только потому, что и он сам поехал на пасхальный спектакль, в школу Луизы… – он подмигнул Марте, – но сейчас мне надо возвращаться к очередной папке корпоративных документов… – они не стали покупать вторую машину:

– Лимузин нужен, чтобы развозить детей по школам, или когда мы едем, куда-нибудь, семьей, – заметил Волк, – а я один прекрасно дойду пешком до метро. Тем более, контора Бромли в пяти минутах от станции Банк… – по дороге он обычно отводил младших в детскую группу, при церкви святого Георга:

– Скоро там останутся только Питер и Стивен, – поняла Марта, – Максиму шесть лет, он осенью идет в школу… – в школу пошли и Лаура с Маленьким Джоном. Подумав о наследном герцоге, Марта нашла глазами его отца. Джон о чем-то говорил с дядей Джованни:

– Он сегодня едет в Банбери, с мальчиком, на машине… – Марта поднялась:

– Пойдем, я тебя провожу. Значит, тебе предстоит последний профессиональный обед… – Волк подхватил портфель, из потрепанной, но дорогой итальянской кожи:

– После пасхальных каникул. Потом экзамен, в адвокатской ассоциации, и все… – он вскинул белокурую голову, – можно искать помещение для конторы, в Линкольнc-Инн, и заказывать новые визитные карточки… – в палисаднике никого не было. Марта помахала машине охранников, стоящей на углу: