Нелли Шульман - Вельяминовы. Время бури. Часть третья. Том восьмой

– Фрида ровесница Маленького Джона, ей тоже восемь. Она учится в школе, вступила в Бейтар… – Циона смотрела на длинноногую, худенькую, рыжеволосую девочку:

– Словно это я, в тридцать шестом году… – девушка захлопывала альбом:

– О Максимилиане тетя не пишет, и не напишет, даже если что-то и узнает. Газеты мне приносят без первых страниц. Я читаю только светские колонки, обзоры показов мод и рецензии на спектакли… – из соображений осторожности Циона не стала расспрашивать о новостях и Цилу. Она подняла глаза к светильникам, муранского стекла:

– Джон мог оборудовать мои апартаменты жучками и фотокамерами. Однако я была очень аккуратна, когда вернулась из комнат Цилы… – дождавшись, пока все отправятся в Банбери, Циона, внимательно, обследовала багаж подруги:

– Цила такая растяпа, что ничего не заметит… – она, победно, улыбнулась, – паспорт мне пригодится и во второй раз. Я ее заговорила, она не вспомнит о пропаже документа… – Циона не преминула похвастаться перед подругой домом на побережье и особняком в Озерном Краю:

– Я в тех местах не бываю, но ей не обязательно все знать. У меня одна гардеробная больше, чем ее домишко, в Петах-Тикве. У Цилы одно дешевое кольцо, от покойного Итамара, а у меня бриллианты, от Картье. В сейф Джона мне никак не пробраться, однако кое-какие драгоценности он мне оставляет, скряга. Очень хорошо, для побега мне понадобятся деньги… – встряхнув волосами, Циона оскалила белые зубы. Раз в месяц в замок, из Лондона, приезжал молчаливый врач. В случае нужды охранники были готовы отвезти ее с Полиной в госпиталь, в Банбери.

Циона задумалась:

– Полина любит возиться с цветами. Есть много ядовитых растений. Надо справиться, в энциклопедии, найти в парке подходящее. Но если она умрет, Джон меня из-под земли достанет. Ладно, я еще решу, как сбежать отсюда… – заставив себя успокоиться, она прошла в спальню. Муж курил, лежа в постели, просматривая газету. Шопен закончился, диктор сказал:

– Третье апреля, пятница. Прослушайте вечерние новости… – щелкнул рычажок радио, The Times, шурша, полетела на ковер. Скользнув в кровать, Циона обняла его:

– Паспорт под матрацем, потом я его спрячу в гардеробной. Джон туда не заглядывает. Скоро все закончится, какое счастье… – пеньюар распахнулся, Циона раздвинула ноги. Вдохнув запах сандала, девушка закрыла глаза: «Я найду Макса. Еще не знаю, как, но найду».

На дубовом столе мистера Бромли поселился неуклюже сшитый из желтого фетра цыпленок. Рядом стояло цветное фото: «Милому дедушке от любящей внучки Леоны!». Адвокат взглянул на пышное, отделанное кружевами платьице, на серебристую корону, в светлых волосах девочки:

– Словно она фея из фильма, о Питере Пэне. Луизу пришлось три раза водить в кино… – он улыбнулся, – только Леона изображает не фею, а королеву… – дочь написала:

– Леона играла царицу Эстер, в спектакле, на Пурим. Ей нравится в воскресных классах, в синагоге, а следующим годом она пойдет в школу Общества Друзей… – школа помещалась рядом с особняком Зильберов, на Перл-стрит:

– У квакеров хорошее образование… – Бромли хмыкнул: «Это верно», – школа основана в прошлом веке, у нее отличная репутация. Марк весной покидает бизнес, – дочь нарисовала смешную рожицу, – практика останется под именем Зильбера, но управлять делами начну я… – Бромли гордился дочерью:

– В тридцать лет. Кэтрин молодец, ничего не скажешь. Там полсотни работников. Конечно, это потогонное предприятие, но нельзя не признать, что мой зять, не только успешный адвокат, но и отличный делец… – он вернулся к письму:

– Марк будет водить Леону в школу, здесь всего четверть часа пешком. Он собирается делать с ней уроки, и заседать в благотворительных комитетах. Миссис Блюма уговаривает его написать книгу, о старом Нью-Йорке, о эмигрантской жизни… – вот уже пару лет зять печатал колонку с юридическими советами, в New York Post:

– Желтая газета, – вспомнил Бромли, – но у публики колонка имеет большой успех. У него бойкое перо… – дочь приписала:

– В общем, как говорит Марк, он хочет насладиться законным отдыхом. Мы с нетерпением ожидаем скорой встречи, милый папа. Леона передает привет бабушке, дедушке и кузине… – дочь прислала фото, сделанные в саду особняка. Внучка пыталась удержать сразу двух котов, у ее ног лежала собака:

– Видно, что они счастливы, – тихо сказала Бромли жена, разглядывая альбом, – дожить бы до свадеб девочек, милый… – он поцеловал седой ввисок:

– Еще двадцать лет. Доживем. В любом случае, мы увидимся летом… – в июле дочь с семьей прилетала в Англию. Бромли отметил себе в записной книжке:

– Поговорить с его светлостью насчет сдачи дома в Саутенде.

– Он будет распродавать недвижимость, – решил адвокат, – у него теперь двое детей. Леди Полине потребуется приданое. Все имущество перейдет ее старшему брату, по майорату. Нет, надо выбрать небольшой домик на побережье. Луизе нужен морской воздух… – он кинул взгляд на светлые волосы внучки. Устроившись в большом кресле, у книжных полок, Луиза углубилась в иллюстрированное издание «Винни Пуха»:

– Они похожи, с Леоной, – понял Бромли, – только Леона мне напоминает еще кого-то… – вторая внучка, странным образом, смахивала на миссис Марту Кроу:

– Очерк лица у нее такой же, смелый… – подумав о миссис Марте, адвокат поднял трубку внутреннего телефона:

– Мистер Волков приехал? Пусть зайдет ко мне… – Бромли явился на работу, во второй день пасхальных каникул, из-за нелюбви к пустому времяпровождению. Через час его и Луизу ждал профессор, окулист, в педиатрическом госпитале на Грейт-Ормонд-стрит:

– Видимо, без очков ей не обойтись, – он поправил пенсне, – я тоже в ее возрасте первые очки надел. Наследственность, ничего не поделаешь… – после визита к врачу дед обещал Луизе зоопарк и пятичасовой чай, в Fortnum and Mason. Бромли повертел конверт, на столе:

– Заодно отдам ему билеты. Еще чего не хватало, ходить на всякую новомодную ересь, где королева Елизавета появится в бикини, или того хуже… – Бромли, патрону оперы в Ковент-Гарден присылали билеты на новые постановки. Он не доверял мистеру Бриттену:

– После Бетховена, и композиторов достойных не было. Вагнер слишком шумный. Хотя Чайковский неплох, надо признать… – он вызвал мистера Волкова из Мейденхеда, следуя письму, полученному конторой за два дня до Пасхи.

Прочитав послание, Бромли решил, что мистер Визенталь, из Австрии, видимо, разослал текст во все юридические фирмы в бывших союзных державах:

– Бедняга ничего не добьется, – подумал Бромли, – никому не интересны беглые нацисты… – мистер Визенталь, выживший в гетто и четырех концлагерях, освобожденный американцами из Маутхаузена, настаивал, что у него есть сведения о местонахождении бывшего эсэсовца, палача еврейского народа, как выражался автор, Адольфа Эйхмана. Бромли едва не отправил конверт в корзину, однако зацепился за название одного из лагерей: