Нелли Шульман - Вельяминовы. Время бури. Часть третья. Том шестой

– Я не даю названия своим проектам, но «Сирена» звучит отлично. Во всех отношениях, если можно так выразиться. Это чистая акустика, никто, ни о чем не догадается… – отчеркнув столбец, Констанца завела второй список технических материалов.

Зеленый огонек замерцал на шкале приемника:

Мягкий голос диктора несся над пустынными равнинами Патагонии, над заснеженными склонами гор:

– В Лондоне четыре часа утра. Для тех, кто поднимается с постели, или еще не ложился, в жаркую ночь середины лета, час классической музыки. Последняя запись трагически погибшего, в расцвете творческих сил, лауреата конкурса Шопена, мистера Самуила Авербаха. Гендель, соната для двух скрипок и фортепьяно, соль минор… – Максимилиан узнал музыку:

– В Будапеште я пригласил оркестрантов, из оперы. Цецилия сидела за пианино, они играли эту сонату… – он оглянулся на приоткрытую дверь. Старший племянник мирно спал. Максимилиан был уверен, что мальчика не разбудит шум автомобильных моторов и лай собак.

Длинные пальцы постучали сигарой по краю пепельницы:

– Вальтер справится, у него большой опыт таких акций. Нельзя его винить, он оперативный работник, он никогда не видел фото мерзавцев. Мы не рассылали снимки в местные отделения гестапо, он не мог узнать герра Питера и так называемого мистера О’Малли… – Макс покривился. Судя по сведениям от Вальтера, бывший чикагский журналист переродился в аргентинского дельца, сеньора Герреру. Максу не нравилось, что Геррера болтался в Швейцарии:

– Банкиры сохранят тайну, они получают хорошие деньги, но люди, все равно, сплетничают. Не зря так называемый герр Франц изображает из себя ценителя искусств, коллекционера… – Максимилиан продавал картины дегенеративных художников через доверенных дилеров, но понимал, что среди завсегдатаев галерей и аукционов могут пойти слухи. Он взглянул на прочный, серый футляр, на отполированном орехе радиоприемника:

– С Ван Эйком я никогда не расстанусь, как не расстанусь с моей драгоценностью. И я сохраню кольцо, оно предназначается моей невесте, Цецилии… – теперь Макс не сомневался в том, кто такой танкист Нойман. Фон Рабе почувствовал смутную тревогу:

– Он тоже где-то здесь, но, как я сказал Вальтеру, незачем пороть горячку, и эвакуировать комплекс. Перед нами вовсе не операция союзников, то есть бывших союзников, а инициатива одиночек. У нас здесь сидит полк СС. Ребята отыщут трех товарищей по оружию… – его светлость, Вальтеру на глаза не показывался. Приглушив звук в приемнике, Макс рассматривал карту окрестностей озера Фаньяно:

– Он, наверняка, тоже сюда прилетел. Эти двое собирались сесть на коммерческий рейс, однако они могли навести тень на плетень, как говорится… – первый отряд отправился в окрестности «Горного приюта». Второй группе Макс поручил обследовать заброшенный аэродром аргентинских ВВС, на северном берегу озера. Он прислушался к рычанию грузовиков:

– Туда нет никакой дороги, ребята возьмут катера. В общем, я не успокоюсь, пока не увижу три трупа. Но вообще, их лучше взять живыми, и поговорить с ними, начистоту. Неужели, Холланд, действительно, рискнул жизнью, записался в отряд к Барбье, чтобы найти Эмму? На базу их могла навести проклятая Монахиня, если она выжила и добралась до Лондона. Она знает и о Валгалле, и о последнем плацдарме. Она тоже может быть здесь … – Максимилиан пыхнул сигаретой. Его не оставляло странное, беспокойное чувство:

– Что они намереваются сделать, втроем? Похитить Эмму, отомстить мне? Или их больше, а герр Питер с мистером Горовицем только скауты… – в окне виднелись крупные звезды, над озером. Макс почти ожидал услышать рокот авиационных моторов:

– Союзники могут высадить десант… – он дернул губами, – правильно я сделал, что связался с югом… – поговорив, по рации, с последним плацдармом, Макс приказал перевести тамошний гарнизон в боевую готовность. Он отдал распоряжение летчикам:

– Может случиться так, что нам придется оставить «Орлиное гнездо», – понял он, – но проект «Феникс» не доведен до конца… – он прижался лбом к холодному стеклу:

– Муха мог и не врать. Он дурак, но он преданный дурак. Я избавлюсь от него, и все объясню Эмме. Она меня поймет, она и сама не захочет заботиться об Отто, после такого. Нам нужен наследник фюрера, нужен новый вождь. Мы вырастим мальчика. Эмма пусть выходит замуж за Вальтера и живет спокойно. Отто мы скажем, что его мать умерла, родами… – Максимилиан вздрогнул. Запищал внутренний телефон, на столе. Подняв трубку, он опять ощутил какую-то тревогу. Во дворе метался белый свет фар, он уловил лязг железных, внутренних ворот. До него донесся низкий звук:

– Это помехи, на линии… – он услышал голос начальника особого отделения:

– Я буду через десять минут, – наконец, сказал Макс, – и отдам вам еще кое-какие распоряжения… – он подавил желание, от души, швырнуть трубку на рычаг. Прошагав к креслу, допив залпом коньяк, он взял куртку и шарф. Четверть часа назад, в госпитале, зять стрелял в Эмму:

– Она ранена, но малыш в безопасности… – Макс положив в карман куртки пистолет, – хватит, мерзавец мне больше не нужен…

Нажав на кнопку звонка, ведущего на пост охраны причала, он хлопнул дверью библиотеки.

Маленькие ноги, в подбитых гвоздями ботинках, легко, уверенно, ступали по заледенелым камням. Марта надвинула вязаную шапку почти на глаза, замотав рот и нос кашемировым шарфом. Уходя в разведку, она не взяла ничего, кроме стального термоса с кофе и фонарика:

– Карту я помню, – успокоила Марта отца, – следуйте за мной, держите расстояние метров в пятьсот… – она помигала лампочкой:

– Даже в метели вы увидите мою морзянку… – поднявшаяся пурга несла в лицо мокрый снег, но температура была выше гималайской:

– Это и не мороз вовсе, – усмехнулась Марта, – примерно минус десять градусов… – оставив самолет на заброшенной, растрескавшейся взлетной полосе, они обогнули озеро Фаньяно с востока, следуя почти незаметной, горной тропе. Марта помнила, что на Огненной Земле живут индейцы. Сидя в расселине, у разожженного костра, она ждала, пока Джон зальет в ее флягу кофе:

– Однако индейцев очень мало, – заметила Марта, – колонизируя Патагонию, конкистадоры истребили почти все местное население. Я не думаю, что на пути нам встретится какое-то племя… – пока что они не увидели ни следов индейцев, ни признаков поселений:

– Но на военной карте отметили гостиницу, на восточном берегу озера, – Марта огляделась, – мне кажется, что фон Рабе, если он здесь, мог обосноваться именно в отеле. В Швейцарии заказывали горнолыжное снаряжение для патагонской гостиницы. Контора сеньора Джулио постоянно гнала контейнеры на юг… – тропа проходила метрах в ста от скрытой метелью, темной воды озера Фаньяно.