Нелли Шульман - Вельяминовы. Время бури. Часть третья. Том пятый

– Это могло быть северное сияние, – она задумалась, – но летом его не увидишь. Но я видела, в стороне скал. Кроме того, магнитная стрелка там пляшет, как сумасшедшая… – пользуясь правом заказывать любые книги, Констанца потребовала себе отчеты ученых, изучавших, до революции, верования и обряды местных жителей:

– Место считалось священным, запрещенным для посещения, как Айерс-рок, в Австралии. Такое отношение к природным феноменам очень распространено среди примитивных племен. Но туда надо отправить большую экспедицию… – Констанца напомнила себе, что сначала надо вырваться из СССР и найти Степана. Она налила Розе кофе:

– Я потом сбегаю в додж, успокою Натали. Нельзя рисковать, здесь никто не знает, что они с Лючией родственницы. Гаврилов не обременяет себя чтением папок технического персонала… – полутьму прорезал свет фар, Роза подняла бровь:

– Еще семи не пробило, а мадам Соболева куда-то собралась. Наверное, опять встречать самолет. Полковника я сегодня рано разбудила, он в канцелярии сидит… – через мерзлые разводы на стекле, Роза рассмотрела светлые волосы женщины, прикрытые собольей шапочкой. Она взяла руку Констанцы:

– Наш план, все равно, отменять нельзя… – доктор Кроу подняла глаза цвета патоки:

– У нее морщины, – поняла Роза, – а ей год до тридцати. У Марты тоже так было. Пусть прекратятся страдания, пожалуйста… – попросила Роза, – мы так ждали мира, на войне, а вышло по-другому… – Констанца прикурила свежую сигарету, от окурка:

– Никто и не… – тишину виллы прорезал низкий, звериный крик. Роза услышала плач дочерей, из детской:

– Фрау Луиза с ними, она успокоит девочек. Господи, пусть с Лючией и малышом ничего не случится… – дверь спальни распахнулась, властный голос профессора приказал:

– Фрау Роза, немедленно сюда… – выронив чашку на выложенный муранской плиткой пол, Роза побежала в спальню.

Устроив Лючию в спальне, Роза попросила горничную перевезти в комнату прибор, сделанный Констанцей, как она говорила, ради отдыха от работы:

– Технология известна с довоенных времен, – рассеянно сказала доктор Кроу, – в тридцать третьем году в Германии выдали патент на инфракрасный обогреватель. Вообще за такими приборами будущее… – Констанца помолчала, – впрочем, армия их тоже использует. Но, хотя бы, не в боевых целях… – перед обогревателем фрау Луиза развесила наскоро нарезанные куски ткани. Горничная принесла и чепчики девочек:

– Хорошо, что я ничего не выбрасываю, фрау Роза, – заметила немка, – малышки растут. Я думала, что… – смешавшись, она не закончила: «Простите». Роза понимала, о чем говорит горничная:

– Она считает, что у меня появятся еще дети, от чекистской твари. Как говорится, только через мой труп… – у камина стояли тазы и кувшины, с горячей водой.

Гудело пламя, к запаху кедра примешивался острый аромат свежей крови. Роза не видела кровать, где лежала Лючия. Медики из Де-Кастри, присланные сюда по распоряжению Гаврилова, столпились у балдахина. Она слышала резкие, четкие приказы профессора, на русском языке. Роза разобрала слово «кровь»:

– У Лючии сильное кровотечение. Они привезли запасы, поставили капельницу, но крови может не хватит… – кто-то сказал: «Экзитус». Роза закусила губу. Профессор выматерился, прибавив еще что-то, по-русски. Мат Роза узнавала хорошо:

– Лючия не умрет, она не может умереть. Она без сознания, она не видела, кто родился… – родился изящный, крохотный мальчик, с рыжеватыми, испачканными кровью волосами. Глазки запухли, он обиженно скулил, словно раненый зверек. Завернув мальчика в нагретую пеленку, Роза сунула его под бархатный халат. Потыкавшись в грудь, жалобно застонав, новорожденный нашел сосок:

– Малыш такой легкий… – Роза осторожно покачала мальчика, – профессор сказал, что он весит ровно два килограмма… – передавая ей ребенка, врач добавил, по-немецки:

– Коллеги из Де-Кастри привезли детскую смесь, мадам Роза… – она забрала малыша:

– Ни о какой смеси и речи быть не может, профессор. Я кормлю, у меня есть молоко…

Сначала мальчик сосал вяло, но, согревшись, оживился:

– Он здоров, просто очень маленький. Но как с ним лететь, в мороз, через море… – у кровати засуетились, – Лючия может долго не встать с постели… – профессор наклонился к изголовью:

– Лючия пришла в себя. Сейчас она узнает, что родился мальчик. Она назовет сына Паоло, в честь отца… – Роза, упорно, повторяла себе, что все будет хорошо:

– Ребенок родился, мы выберемся отсюда. Пусть придется отложить побег, неважно. До полугода детей не отправляют в Дом Малютки, на материк, а оставляют с матерями. Лючии положено освобождение от работы, дополнительный паек…

Роза, сначала, не поняла, зачем уходят медики, зачем из спальни вывезли стол на колесиках, с разложенными инструментами.

Тяжелые капли крови медленно падали в прозрачную трубку, иголку воткнули в худую, бледную руку Лючии. Она лежала, с закрытыми глазами, раздвинутые ноги с подсунутым под них тазом, скрывала грубая простыня, со штампами: «МГБ СССР»:

– Казенная, из Де-Кастри привезли, – поняла Роза, – фрау Луиза перестелила постель… – выпустив сосок, забеспокоившись, мальчик тоненько закричал:

– Фрау Роза, – услышала она тихий голос профессора, – принесите дитя. Фрау Лючия пришла в себя, ненадолго… – Роза поднялась:

– Надо отправить додж в медицинскую часть, доставить еще запасы. Возьмите кровь у меня, у… – она осеклась:

– Натали конвой не пустит в особняк. Надо просить Констанцу, она даст кровь Лючии… – врач покачал головой:

– Мы не можем остановить кровотечение. Плацента приросла, что бы мы ни делали, фрау Лючия умрет даже в стационаре. Покажите ей малыша, она сейчас впадет в забытье… – не стирая слез со щек, Роза присела на кровать.

Взяв левую, свободную от капельницы руку Лючии, она сунула пальцы женщины за пазуху халата. Роза почувствовала смертельный холод, узкой ладони Лючии, тонкого запястья,

– Вот он, моя милая. Он здоровый мальчик, только маленький, и он рыжий, как Россо… – мать гладила сына по голове. Посиневшие губы Лючии задвигались, она попыталась приподняться:

– Я его никогда не брошу, – шепнула Роза подруге, – и у него есть тетя. У него есть отец. Мы найдем Россо, если он жив… – Лючия, одним дыханием, велела:

– Окрести… – Роза едва улавливала почти неслышные слова, – окрести сейчас, при мне. Чтобы я видела. Его зовут Паоло, Паоло… – Роза сглотнула:

– Конечно, милая… – Лючия потребовала:

– Позови восприемницу. Тебе нельзя, ты… – она сползла на подушки. Роза едва успела удержать ее за руку:

– Доктор, на нижней кухне… – она замялась, – в общем, обычная наша гостья. Приведите ее, пожалуйста… – длинные ресницы Лючии дрогнули: