Нелли Шульман - Вельяминовы. Время бури. Часть третья. Том четвертый

– Или появлялся, но мы об этом никогда не узнаем, как Марта не узнает, что случилось с ее матерью и братом, с ее отцом… – Меир поскреб покрытую бородой щеку:

– Надо ложиться спать. Понятно, что Дебора не звонила ребе… – трубка подпрыгнула, он вздрогнул. Ринчен, заворчав, заворочался.

Мистер Фельдблюм жил тихо, никого к себе не приглашая. Собаку надежно скрывали высокие стены заднего дворика:

– Иначе могли бы появиться вопросы. Хасиды не держат домашних животных, не ходят в кино… – избегая подозрений, Меир не водил Еву в бруклинские кинотеатры. Он забирал дочь и племянника из воскресных классов и вез их куда-нибудь в Квинс. Деборе звонил ребе, она подхватывала Аарона из кинотеатра. По дороге Меир покупал малышам кошерные сладости и лимонад. Пока Ева и Аарон следили за приключениями Дональда Дака, он брал чашку кофе, у скромного прилавка в вестибюле:

– Я видел афишу, – Меир снял трубку, – в апреле пойдет многосерийный фильм, «Черная Вдова». Правитель восточной державы посылает в Америку агентов, чтобы украсть секрет атомной бомбы… – он убеждал себя, что звонит торговец страховками или какой-нибудь, очередной, дрянью:

– Только у нас, единственная возможность, как они говорят. Они и вечером не стесняются людей беспокоить. Впрочем, они получают процент с продаж… – в трубке Меира ждал знакомый голос. Выслушав, коротко поблагодарив, он закурил еще одну сигарету. Потянув со стола блокнот, Меир открыл чистую страницу:

– Завтра в пять вечера, в Бруклинской Публичной Библиотеке. Отпрошусь с работы, как в школьные времена, сделаю вид, что у меня зуб заболел. Посмотрим, что понадобилось Мэтью в наших краях. Но с оружием мистер Фельдблюм туда, разумеется, не пойдет… – потрепав Ринчена за ушами, Меир отправился в ванную.

Расплавленный, горячий сыр капал на большую тарелку.

Деревянные столы в пиццерии «У Джона», с конца двадцатых годов обосновавшейся на Бликер-стрит, в Нижнем Манхэттене, пестрили вырезанными надписями, сердцами со стрелой, инициалами и чернильными пятнами. Пиццу в забегаловке готовили на манер нью-йоркских итальянцев. Сицилийцы привезли в западное полушарие свою фокаччу. «У Джона» лепешки выпекали в дровяных печах, щедро шлепая сверху томатный соус, добавляя острый сыр пекорино романо, овощи, и жгучую салями. К столу приносили противень, кусками пиццу не подавали и чеки тоже не принимали:

– Убери чековую книжку, Аллен, – распорядился Донован, изучая этикетку на бутылке вина, – и вообще, ты гость города, так сказать… – окно кабинки выходило на запруженную такси и машинами Бликер-стрит. Сеял мелкий, надоедливый снежок. Клерки, из окрестных небоскребов, где помещались банки, адвокатские и бухгалтерские конторы, разбегались по дешевым заведениям, на ланч. В такси и лимузинах сидели партнеры юридических практик, банкиры и аудиторы. Их ждали роскошные рестораны, у Парка или на Верхнем Ист-Сайде:

– Крахмальные салфетки, и столовое серебро, а не пицца без скатерти, и тупые ножи… – Даллес, упорно, пилил ножом свой кусок. За стеной кабинки гомонили посетители:

– Пиццу надо есть руками, Аллен… – наставительно сказал Дикий Билл, – поверь человеку, посещавшему домашние обеды у итальянских соседей, в родном Буффало… – он, весело, добавил:

– В твоем захолустье, Уотертауне, пиццы не найдешь. Давай стакан. Молодое фраскати, прошлогоднего урожая. У мистера Сассо, хозяина… – он кивнул в сторону коридора, – хорошие связи с родиной. Как говорят в Италии, в стакане фраскати весь вкус Рима… – белое вино пахло жаркой, нагретой землей, осенним солнцем:

– Коммунистический напиток… – подмигнул Донован гостю, – учитывая нынешний состав итальянского правительства. Впрочем, и ребята… – он махнул в окно, – томящиеся в пробках, в ожидании устриц, тоже закажут коммунистическое бордо, из Франции… – бросив терзать пиццу, Даллес, опасливо, взялся холеными пальцами за кусок.

– Мы могли бы встретиться в Устричном Баре, на вокзале Гранд-Централ… – пробормотал он.

Попивая вино, дожевывая пиццу, Донован отозвался:

– Во-первых, здесь три минуты хода от моей конторы. Я больше не правительственный бездельник. Мне платят клиенты, я не могу позволить себе трехчасовые ланчи. Город стоит в пробке, впрочем, когда он в ней не стоит? А во-вторых… – он закурил, – ты вряд ли хочешь объявлять всем и каждому, что находишься в Нью-Йорке? Неизвестно, кто еще посещает Устричный Бар… – Даллес достал трубку:

– Не думаю, что Ягненок пойдет есть устрицы, – желчно сказал он, – но вообще Гувер настаивает, что он заглянет в Нью-Йорк, с чужим паспортом, навестит племянника и невестку… – Донован вытянул ноги:

– Пока что Утка, как вы ее называете, принимает другого родственника… – он распорядился: «Давай материалы».

Квартиру Горовицей поставили под наблюдение, переписку вдовы капеллана читали, но местное отделение ФБР, несмотря на настойчивые распоряжения из Вашингтона, пока не снабдило апартаменты жучками.

– Ребята тянут время, отделываются техническими причинами задержки… – Донован шелестел бумагами, – я знаю, почему они волынят. Корпоративная солидарность. Гувер может наизнанку вывернуться, но он имеет дело с парнями, прошедшими фронт. Парни не верят, в предательство капеллана, не верят, что Ягненок работает на русских… – Донован и сам, все меньше, верил в такое:

– Мы загнали миссис Анну на край земли, вернее, под землю. Оттуда ей с русскими никак не связаться… – прежде чем приступить к отчету поста у квартиры Утки, Донован поинтересовался:

– Как проходят допросы? Он сказал, хоть что-нибудь… – Даллес протер пенсне:

– Наша общая знакомая отлично справляется, однако пока он отделывается костями, а не мясом, если можно так выразиться… – пребывая в отсутствующем на карте ущелье, Каммлер много и охотно разговаривал о строительных объектах, находящихся на территориях, куда союзникам хода не было. На Аляску, от британцев, привезли карту Совиных Гор. Обергруппенфюрер показал расположение тайных хранилищ оружия. Даллеса не интересовали ржавые пулеметы и банки с газом Циклон-Б. Он пыхнул почти пустой трубкой:

– Известный тебе пленный настаивает, что ровным счетом ничего не знает, ни о якобы ракетах, на острове Эллсмир, ни о том, где находятся его беглые коллеги… – Каммлер утверждал, что после известия о капитуляции Германии тайно добрался из Праги в бывший рейх:

– Я купил поддельные документы и попытался уйти от ответственности, спрятаться под чужим именем… – миссис Анна рекомендовала использование фармацевтических средств:

– Ее саму так допрашивали, на Лубянке, летом сорок первого года, если верить ее биографии… – Даллес вздохнул: «Если верить».