Нелли Шульман - Вельяминовы. Время бури. Часть третья. Том первый

– Программу курировал обергруппенфюрер Каммлер, приятель фон Рабе… – Джон, незаметно, дернул щекой, – Каммлера видели в Праге, в начале мая… – сведения пришли от русских.

Десять дней назад танкисты Красной Армии взяли в плен генерала Власова. Глава РОА ехал в Плзень, в расположение американских частей, обговаривать условия капитуляции. В отличие от казаков, власовцы не считались частью вермахта, и подлежали передаче русским. Джон не сомневался, что многие коллаборационисты осядут на западе:

– Арестованные в прошлом году во Франции коллаборационисты, сейчас кофе со сливками пьют, по тюрьмам. Власову американцы, наверняка, предлагали особое обращение. Слишком он много знает. Например, где сейчас Гиммлер или Борман… – нацистских бонз, как и главу гестапо, Мюллера, пока не нашли. Болтали о пластических операциях, о тайной дороге, через католические монастыри, в Баварию, Австрию и Италию:

– Франко самолет за Власовым высылал, был готов предоставить убежище. После войны нам с Меиром придется навестить Испанию, как в старые времена. Только Мишеля с нами не будет, и Стивену в Мадриде нечего делать… – полковник Кроу покуривал, щуря на солнце единственный глаз. Джон сдул пену с пива:

– В общем, единственное, что мы получили от русских, подтверждение Власова, о встрече с Каммлером в Праге. Где сейчас бонза, неизвестно, как неизвестно, куда делась тяжелая вода, с цехов «Шкоды» … – Джон подозревал, что емкости с тяжелой водой находятся рядом с обергруппенфюрером Гансом Каммлером. Гейзенберг настаивал, что понятия не имел об опытах, в подземных цехах «Шкоды». Джон не очень верил в правдивость герра Вернера, но нельзя было пытать нобелевского лауреата:

– Впрочем, он все равно в руках американцев, как и фон Браун… – кузен Стивен помолчал: «Думаешь, под Прагой держали тяжелую воду?»

Джон велел кельнеру: «Баранину, пожалуйста!». Откинувшись на спинку деревянной, резной скамьи, он кисло заметил:

– А иначе зачем танкисты Паттона побили все рекорды скорости? Они оказались на «Шкоде», когда русские еще топтались под Прагой. Они презрели ялтинские договоренности, залезли в будущую советскую зону оккупации, но все равно, остались ни с чем… – Джон заставлял себя не думать об Эмме и Воронове:

– Она ему не жена, венчание было фарсом. Он не посмеет ничего сделать. Максимилиан мне солгал. Эмма жива, жива… – после окончательной капитуляции Германии отряд коммандо, во главе с Джоном, вернувшимся из Берлина, обыскал побережье Северного моря, в британской зоне оккупации. Никаких подводных лодок они не нашли. Гросс-адмирал Дёниц, сидевший в люнебургском лагере, на допросах клялся, что ничего не знает о планах Гиммлера или Бормана.

– Ваша светлость… – Дёниц, упорно, пользовался титулом Джона, – я военный моряк. Я не влезал в дела СС, зверей, головорезов… – Дёниц поморщился, – мое членство в НСДАП чисто номинальная вещь… – то же самое говорили и остальные офицеры.

Джон ожидал, что на юге, у американцев, Геринг тоже настаивает на своей непричастности к преступлениям нацизма:

– Они все свалят на мертвецов, – угрюмо подумал Джон, – на Гитлера, Бормана, Гиммлера. То есть только Гитлер мертв, а остальные неизвестно где… – по набережной бродили журналисты, с камерами. Кельнер поставил перед ними блюдо с бараниной, Джон заметил:

– Меир сейчас Геринга допрашивает. Нацистский бонза, наверное, и не предполагал, что сдастся в плен еврею… – вчера Джон получил письмо от Питера. Кузен досрочно выписывался из госпиталя, и ехал на запад, в Рур:

– Мы организовываем союзный совет, по управлению экономикой, в зоне британской, американской и французской оккупаций. Думаю, работа затянется до осени. Нам надо встретиться, обсудить семейные дела… – семейными делами были Уильям и Констанца. Джон внес в блокнот имя майора Журавлева, из СМЕРШа. Написав Меиру, на юг, сообщив о берлинском знакомстве, он вспомнил:

– Кепка. Меир с ним встречался, в Тегеране. Еще бы узнать, как его зовут. Он, наверняка, какой-то крупный чин, с Лубянки… – пристально взглянув на кузена, Джон велел:

– Не только в полете будьте осторожнее, но и в Лондоне, и на базе тоже… – полковник Кроу получил отпуск, на месяц. Он вез в Британию капитана и миссис Мозес. Абрахам и Мирьям ждали самолета в Ганновере. Они обвенчались, у армейского капеллана, но не хотели проводить медовый месяц в Германии:

– Я бы тоже не захотел, после Равенсбрюка, – со вздохом, подумал Джон.

Разрезая нежную баранину, Стивен удивился:

– В Британии чего бояться? На базе безопасно. Абрахам и Мирьям у нас поживут, покажем им Лондон. Навестим дядю Джованни и миссис Клару, с малышкой… – капитан Мозес с женой возвращался в США. Япония пока не капитулировала. Абрахама переводили на Гавайи, сражаться против императорской авиации:

– Русские тоже войну Японии объявляют, – Джон жевал баранину, – но хорошо, что Стивен в СССР не просится. Понимает, что там ему показываться нельзя… – майор не хотел распространяться о предполагаемом кроте, в британской разведке:

– Я тебе говорил, – наставительно сказал Джон, – мы понятия не имеем, где сейчас твоя свояченица, миссис Анна. Ясно, что русские ее ищут, пытаясь выйти на Лизу. Они знают, кто такая Лиза, и знают, кем, на самом деле, был полковник Воронов. Не забывай, мистер Степан у них, с Констанцей. Никуда из Британии не двигайтесь. На Тихий океан тебя не посылают, будешь внутри страны летать… – Стивен садился за штурвал личного самолета короля Георга:

– Я и Черчилля собираюсь возить, – заметил полковник, – по его просьбе… – Джон отодвинул блюдо с бараньими костями:

– Вози, но не дальше Шотландии… – майор Холланд понимал, что, по официальным каналам, русские никакими сведениями о Констанце не поделятся:

– Уильям ребенок. Его русские отпустят, для чего им малыш? С Констанцей дело обстоит сложнее… – от Авербаха, из Польши, пока никаких известий не приходило. Бреслау находился на территории, оккупированной русскими:

– Звезда рискует, – невесело сказал себе Джон, – советские органы, как они это называют, арестовывают командиров Армии Крайовой. Из Польши тоже все на запад бегут… – в Люнебург тянулись бесконечные колонны беженцев с востока.

Пока советская администрация не препятствовала переходу из своей зоны оккупации в союзную, но, как выражался Джон, скоро лавочку должны были прикрыть:

– Русские проведут границу, запретят местному населению покидать Восточную Германию. А Берлин? – спросил он себя:

– Они не разделят Берлин, столицу страны… – принесли хорошо сваренный, крепкий кофе, и булочки с корицей. Джон разломил свежую выпечку, на набережную выехал штабной виллис, с военными полицейскими. Лейтенант, из люнебургского лагеря, приподнявшись, помахал: