Лев Толстой - Анна Каренина - русский и английский параллельные тексты
Тут можно читать онлайн Лев Толстой - Анна Каренина - русский и английский параллельные тексты - бесплатно
полную версию книги (целиком) без сокращений.
Жанр: Русская классическая проза.
Здесь Вы можете читать полную версию (весь текст)
онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть),
предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2,
найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации.
Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.
- Название:Анна Каренина - русский и английский параллельные тексты
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Лев Толстой - Анна Каренина - русский и английский параллельные тексты краткое содержание
Анна Каренина - русский и английский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Лев Толстой, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru
«Анна Каренина», один из самых знаменитых романов Льва Толстого, начинается ставшей афоризмом фразой: «Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему». Это книга о вечных ценностях: о любви, о вере, о семье, о человеческом достоинстве.
Анна Каренина - русский и английский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Анна Каренина - русский и английский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно, автор Лев Толстой
Тёмная тема
↓
↑
Сбросить
Интервал:
↓
↑
Закладка:
Сделать
| But Varenka did not even know what Kitty's eyes were asking her. | Но Варенька не понимала даже того, о чем спрашивал ее взгляд Кити. |
| She merely thought that she had to go to see Madame Berthe too that evening, and to make haste home in time for _maman's_ tea at twelve o'clock. | Она помнила только том, что ей нынче нужно еще зайти к m-me Вerthe и поспеть домой к чаю maman, к двенадцати часам. |
| She went indoors, collected her music, and saying good-bye to everyone, was about to go. | Она вошла в комнаты, собрала ноты и, простившись со всеми, собралась уходить. |
| "Allow me to see you home," said the colonel. | -- Позвольте, я провожу вас, -- сказал полковник. |
| "Yes, how can you go alone at night like this?" chimed in the princess. "Anyway, I'll send Parasha." | -- Да как же одной идти теперь ночью? -подтвердила княгиня. -- Я пошлю хоть Парашу. |
| Kitty saw that Varenka could hardly restrain a smile at the idea that she needed an escort. | Кити видела, что Варенька с трудом удерживала улыбку при словах, что ее нужно провожать. |
| "No, I always go about alone and nothing ever happens to me," she said, taking her hat. | -- Нет, я всегда хожу одна, и никогда со мной ничего не бывает, -- сказала она, взяв шляпу. |
| And kissing Kitty once more, without saying what was important, she stepped out courageously with the music under her arm and vanished into the twilight of the summer night, bearing away with her her secret of what was important and what gave her the calm and dignity so much to be envied. | И, поцеловав еще раз Кити и так и не сказав, что было важно, бодрым шагом, с нотами под мышкой, скрылась в полутьме летней ночи, унося с собой свою тайну о том, что важно и что дает ей это завидное спокойствие и достоинство. |
| Chapter 33. | XXXIII. |
| Kitty made the acquaintance of Madame Stahl too, and this acquaintance, together with her friendship with Varenka, did not merely exercise a great influence on her, it also comforted her in her mental distress. | Кити познакомилась и с г-жою Шталь, и знакомство это вместе с дружбою к Вареньке не только имело на нее сильное влияние, но утешало ее в ее горе. |
| She found this comfort through a completely new world being opened to her by means of this acquaintance, a world having nothing in common with her past, an exalted, noble world, from the height of which she could contemplate her past calmly. | Она нашла это утешение в том, что ей благодаря этому знакомству открылся совершенно новый мир, не имеющий ничего общего с ее прошедшим, мир возвышенный, прекрасный, с высоты которого можно было спокойно смотреть на это прошедшее. |
| It was revealed to her that besides the instinctive life to which Kitty had given herself up hitherto there was a spiritual life. | Ей открылось то, что, кроме жизни инстинктивной, которой до сих пор отдавалась Кити, была жизнь духовная. |
| This life was disclosed in religion, but a religion having nothing in common with that one which Kitty had known from childhood, and which found expression in litanies and all-night services at the Widow's Home, where one might meet one's friends, and in learning by heart Slavonic texts with the priest. This was a lofty, mysterious religion connected with a whole series of noble thoughts and feelings, which one could do more than merely believe because one was told to, which one could love. | Жизнь эта открывалась религией, но религией, не имеющею ничего общего с тою, которую с детства знала Кити и которая выражалась в обедне и всенощной во Вдовьем Доме, где можно было встретить знакомых, и в изучении с батюшкой наизусть славянских текстов; это была религия возвышенная, таинственная, связанная с рядом прекрасных мыслей и чувств, в которую не только можно было верить, потому что так велено, но которую можно было любить. |
| Kitty found all this out not from words. | Кити узнала все это не из слов. |
| Madame Stahl talked to Kitty as to a charming child that one looks on with pleasure as on the memory of one's youth, and only once she said in passing that in all human sorrows nothing gives comfort but love and faith, and that in the sight of Christ's compassion for us no sorrow is trifling--and immediately talked of other things. | Мадам Шталь говорила с Кити, как с милым ребенком, на которого любуешься, как на воспоминание своей молодости, и только один раз упомянула о том, что во всех людских горестях утешение дает лишь любовь и вера и что для сострадания к нам Христа нет ничтожных горестей, и тотчас же перевела разговор на другое. |
| But in every gesture of Madame Stahl, in every word, in every heavenly--as Kitty called it--look, and above all in the whole story of her life, which she heard from Varenka, Kitty recognized that something "that was important," of which, till then, she had known nothing. | Но Кити в каждом ее движении, в каждом слове, в каждом небесном, как называла Кити, взгляде ее, в особенности во всей истории ее жизни, которую она знала чрез Вареньку, во всем узнавала то, "что было важно" и чего она до сих пор не знала. |
| Yet, elevated as Madame Stahl's character was, touching as was her story, and exalted and moving as was her speech, Kitty could not help detecting in her some traits which perplexed her. | Но как ни возвышен был характер мадам Шталь, как ни трогательна вся ее история, как ни возвышенна и нежна ее речь, Кити невольно подметила в ней такие черты, которые смущали ее. |
| She noticed that when questioning her about her family, Madame Stahl had smiled contemptuously, which was not in accord with Christian meekness. | Она заметила, что, расспрашивая про ее родных, мадам Шталь улыбнулась презрительно, что было противно христианской доброте. |
| She noticed, too, that when she had found a Catholic priest with her, Madame Stahl had studiously kept her face in the shadow of the lamp-shade and had smiled in a peculiar way. | Заметила еще, что, когда она застала у нее католического священника, мадам Шталь старательно держала свое лицо в тени абажура и особенно улыбалась. |
| Trivial as these two observations were, they perplexed her, and she had her doubts as to Madame Stahl. | Как ни ничтожны были эти два замечания, они смущали ее, и она сомневалась в мадам Шталь. |
| But on the other hand Varenka, alone in the world, without friends or relations, with a melancholy disappointment in the past, desiring nothing, regretting nothing, was just that perfection of which Kitty dared hardly dream. | Но зато Варенька, одинокая, без родных, без друзей, с грустным разочарованием, ничего не желавшая, ничего не жалевшая, была тем самым совершенством, о котором только позволяла себе мечтать Кити. |
| In Varenka she realized that one has but to forget oneself and love others, and one will be calm, happy, and noble. | На Вареньке она поняла, что стоило только забыть себя и любить других, и будешь спокойна, счастлива прекрасна. |
| And that was what Kitty longed to be. | И такою хотела быть Кити. |
| Seeing now clearly what was _the most important_, Kitty was not satisfied with being enthusiastic over it; she at once gave herself up with her whole soul to the new life that was opening to her. | Поняв теперь ясно, что было самое важное, Кити не удовольствовалась тем, чтобы восхищаться этим, но тотчас же всею душою отдалась этой новой, открывшейся ей жизни. |
| From Varenka's accounts of the doings of Madame Stahl and other people whom she mentioned, Kitty had already constructed the plan of her own future life. | По рассказам Вареньки о том, что делала мадам Шталь и другие, кого она называла, Кити уже составила себе счастливый план будущей жизни. |
| She would, like Madame Stahl's niece, Aline, of whom Varenka had talked to her a great deal, seek out those who were in trouble, wherever she might be living, help them as far as she could, give them the Gospel, read the Gospel to the sick, to criminals, to the dying. | Она так же, как и племянница г-жи Шталь, Aline, про которую ей много рассказывала Варенька, будет, где бы ни жила, отыскивать несчастных, помогать и сколько можно, раздавать Евангелие, читать Евангелие больным, преступникам, умирающим. |
| The idea of reading the Gospel to criminals, as Aline did, particularly fascinated Kitty. | Мысль чтения Евангелия преступникам, как это делала Aline, особенно прельщала Кити. |
| But all these were secret dreams, of which Kitty did not talk either to her mother or to Varenka. | Но все это были тайные мечты, которые Кити не высказывала ни матери, ни Вареньке. |
| While awaiting the time for carrying out her plans on a large scale, however, Kitty, even then at the springs, where there were so many people ill and unhappy, readily found a chance for practicing her new principles in imitation of Varenka. | Впрочем, в ожидании поры исполнять в больших размерах свои планы, Кити и теперь, на водах, где было столько больных и несчастных, легко нашла случай прилагать свои новые правила, подражая Вареньке. |
| At first the princess noticed nothing but that Kitty was much under the influence of her _engouement_, as she called it, for Madame Stahl, and still more for Varenka. | Сначала княгиня замечала только, что Кити находится под сильным влиянием своего engouement, как она называла, к госпоже Шталь и в особеннос-- ти к Вареньке. |
| She saw that Kitty did not merely imitate Varenka in her conduct, but unconsciously imitated her in her manner of walking, of talking, of blinking her eyes. | Она видела, что Кити не только подражает Вареньке в ее деятельности, но невольно подражает ей в ее манере ходить, говорить и мигать глазами. |
| But later on the princess noticed that, apart from this adoration, some kind of serious spiritual change was taking place in her daughter. | Но потом княгиня заметила, что в дочери, независимо от этого очарования, совершается какой-то серьезный душевный переворот. |
| The princess saw that in the evenings Kitty read a French testament that Madame Stahl had given her--a thing she had never done before; that she avoided society acquaintances and associated with the sick people who were under Varenka's protection, and especially one poor family, that of a sick painter, Petrov. | Княгиня видела, что Кити читает по вечерам французское евангелие, которое ей подарила госпожа Шталь, чего она прежде не делала; что она избегает светских знакомых и сходится с больными, находившимися под покровительством Вареньки, и в особенности с одним бедным семейством больного живописца Петрова. |
| Kitty was unmistakably proud of playing the part of a sister of mercy in that family. | Кити, очевидно, гордилась тем, что исполняла в этом семействе обязанности сестры милосердия. |
| All this was well enough, and the princess had nothing to say against it, especially as Petrov's wife was a perfectly nice sort of woman, and that the German princess, noticing Kitty's devotion, praised her, calling her an angel of consolation. | Все это было хорошо, и княгиня ничего не имела против этого, тем более что жена Петрова была вполне порядочная женщина и что принцесса, заметившая деятельность Кити, хвалила ее, называя ангелом-утешителем. |
| All this would have been very well, if there had been no exaggeration. | Все это было бы очень хорошо, если бы не было излишества. |
| But the princess saw that her daughter was rushing into extremes, and so indeed she told her. | А княгиня видела, что дочь ее впадает в крайность, что она и говорила ей. |
| "_Il ne faut jamais rien outrer_," she said to her. | -- Il ne faut jamais rien outrer, -- говорила она ей. |
| Her daughter made her no reply, only in her heart she thought that one could not talk about exaggeration where Christianity was concerned. | Но дочь ничего ей не отвечала; она только думала в душе, что нельзя говорить об излишестве в деле христианства. |
Тёмная тема
↓
↑
Сбросить
Интервал:
↓
↑
Закладка:
Сделать
Похожие книги на "Анна Каренина - русский и английский параллельные тексты", Лев Толстой
Книги похожие на "Анна Каренина - русский и английский параллельные тексты" читать онлайн бесплатно полные версии.
