Николай Гоголь - Тарас Бульба - русский и английский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Николай Гоголь - Тарас Бульба - русский и английский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Русская классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Тарас Бульба - русский и английский параллельные тексты
Автор:

Николай Гоголь
Жанр:

Русская классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

3/5. Голосов: 11
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
60

1

2

3

4

5

Николай Гоголь - Тарас Бульба - русский и английский параллельные тексты краткое содержание

Тарас Бульба - русский и английский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Николай Гоголь, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Известная повесть Н.В.Гоголя из цикла «Миргород», при создании которой автор широко использовал различные исторические источники: мемуары, летописи, исследования, фольклорные материалы.
«Тарас Бульба» давно входит в школьную программу. Но хорошо бы иметь в виду, что для прочтения этой повести нужна мудрость, редко свойственная юному возрасту. Впрочем, наверное, это лишнее замечание: с классикой всегда так бывает.

Тарас Бульба - русский и английский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Тарас Бульба - русский и английский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Николай Гоголь

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

The difference was that, instead of being forced to the companionship of school, they themselves had deserted their fathers and mothers and fled from their homes; that here were those about whose neck a rope had already been wound, and who, instead of pale death, had seen life, and life in all its intensity; those who, from generous habits, could never keep a coin in their pockets; those who had thitherto regarded a ducat as wealth, and whose pockets, thanks to the Jew revenue-farmers, could have been turned wrong side out without any danger of anything falling from them.	Разница та, что вместо насильной воли, соединившей их в школе, они сами собою кинули отцов и матерей и бежали из родительских домов; что здесь были те, у которых уже моталась около шеи веревка и которые вместо бледной смерти увидели жизнь - и жизнь во всем разгуле; что здесь были те, которые, по благородному обычаю, не могли удержать в кармане своем копейки; что здесь были те, которые дотоле червонец считали богатством, у которых, по милости арендаторов-жидов, карманы можно было выворотить без всякого опасения что-нибудь выронить.
Here were students who could not endure the academic rod, and had not carried away a single letter from the schools; but with them were also some who knew about Horace, Cicero, and the Roman Republic.	Здесь были все бурсаки, не вытерпевшие академических лоз и не вынесшие из школы ни одной буквы; но вместе с ними здесь были и те, которые знали, что такое Гораций, Цицерон и Римская республика.
There were many leaders who afterwards distinguished themselves in the king's armies; and there were numerous clever partisans who cherished a magnanimous conviction that it was of no consequence where they fought, so long as they did fight, since it was a disgrace to an honourable man to live without fighting.	Тут было много тех офицеров, которые потом отличались в королевских войсках; тут было множество образовавшихся опытных партизанов, которые имели благородное убеждение мыслить, что все равно, где бы ни воевать, только бы воевать, потому что неприлично благородному человеку быть без битвы.
There were many who had come to the Setch for the sake of being able to say afterwards that they had been there and were therefore hardened warriors.	Много было и таких, которые пришли на Сечь с тем, чтобы потом сказать, что они были на Сечи и уже закаленные рыцари.
But who was not there?	Но кого тут не было?
This strange republic was a necessary outgrowth of the epoch.	Эта странная республика была именно потребностию того века.
Lovers of a warlike life, of golden beakers and rich brocades, of ducats and gold pieces, could always find employment there.	Охотники до военной жизни, до золотых кубков, богатых парчей, дукатов и реалов во всякое время могли найти здесь работу.
The lovers of women alone could find naught, for no woman dared show herself even in the suburbs of the Setch.	Одни только обожатели женщин не могли найти здесь ничего, потому что даже в предместье Сечи не смела показываться ни одна женщина.
It seemed exceedingly strange to Ostap and Andrii that, although a crowd of people had come to the Setch with them, not a soul inquired, "Whence come these men? who are they? and what are their names?"	Остапу и Андрию казалось чрезвычайно странным, что при них же приходила на Сечь гибель народа, и хоть бы кто-нибудь спросил: откуда эти люди, кто они и как их зовут.
They had come thither as though returning to a home whence they had departed only an hour before.	Они приходили сюда, как будто бы возвращаясь в свой собственный дом, из которого только за час пред тем вышли.
The new-comer merely presented himself to the Koschevoi, or head chief of the Setch, who generally said,	Пришедший являлся только к кошевому ; который обыкновенно говорил:
"Welcome!	- Здравствуй!

Do you believe in Christ?"-"I do," replied the new-comer.	Что, во Христа веруешь? -Верую! - отвечал приходивший.
"And do you believe in the Holy Trinity?"-"I do."-"And do you go to church?"-"I do."	- И в троицу святую веруешь? - Верую! - И в церковь ходишь? - Хожу!
"Now cross yourself."	- А ну, перекрестись!
The new-comer crossed himself.	Пришедший крестился.
"Very good," replied the Koschevoi; "enter the kuren where you have most acquaintances."	- Ну, хорошо, - отвечал кошевой, - ступай же в который сам знаешь курень.
This concluded the ceremony.	Этим оканчивалась вся церемония.
And all the Setch prayed in one church, and were willing to defend it to their last drop of blood, although they would not hearken to aught about fasting or abstinence.	И вся Сечь молилась в одной церкви и готова была защищать ее до последней капли крови, хотя и слышать не хотела о посте и воздержании.
Jews, Armenians, and Tatars, inspired by strong avarice, took the liberty of living and trading in the suburbs; for the Zaporozhtzi never cared for bargaining, and paid whatever money their hand chanced to grasp in their pocket.	Только побуждаемые сильною корыстию жиды, армяне и татары осмеливались жить и торговать в предместье, потому что запорожцы никогда не любили торговаться, а сколько рука вынула из кармана денег, столько и платили.
Moreover, the lot of these gain-loving traders was pitiable in the extreme.	Впрочем, участь этих корыстолюбивых торгашей была очень жалка.
They resembled people settled at the foot of Vesuvius; for when the Zaporozhtzi lacked money, these bold adventurers broke down their booths and took everything gratis.	Они были похожи на тех, которые селились у подошвы Везувия, потому что как только у запорожцев не ставало денег, то удалые разбивали их лавочки и брали всегда даром.
The Setch consisted of over sixty kurens, each of which greatly resembled a separate independent republic, but still more a school or seminary of children, always ready for anything.	Сечь состояла из шестидесяти с лишком куреней, которые очень походили на отдельные, независимые республики, а еще более походили на школу и бурсу детей, живущих на всем готовом.
No one had any occupation; no one retained anything for himself; everything was in the hands of the hetman of the kuren, who, on that account, generally bore the title of "father."	Никто ничем не заводился и не держал у себя. Все было на руках у куренного атамана, который за это обыкновенно носил название батька.
In his hands were deposited the money, clothes, all the provisions, oatmeal, grain, even the firewood. They gave him money to take care of.	У него были на руках деньги, платья, весь харч, саламата, каша и даже топливо; ему отдавали деньги под сохран.
Quarrels amongst the inhabitants of the kuren were not unfrequent; and in such cases they proceeded at once to blows.	Нередко происходила ссора у куреней с куренями. В таком случае дело тот же час доходило до драки.
The inhabitants of the kuren swarmed into the square, and smote each other with their fists, until one side had finally gained the upper hand, when the revelry began.	Курени покрывали площадь и кулаками ломали друг другу бока, пока одни не пересиливали наконец и не брали верх, и тогда начиналась гульня.
Such was the Setch, which had such an attraction for young men.	Такова была эта Сечь, имевшая столько приманок для молодых людей.

Ostap and Andrii flung themselves into this sea of dissipation with all the ardour of youth, forgot in a trice their father's house, the seminary, and all which had hitherto exercised their minds, and gave themselves wholly up to their new life.	Остап и Андрий кинулись со всею пылкостию юношей в это разгульное море и забыли вмиг и отцовский дом, и бурсу, и все, что волновало прежде душу, и предались новой жизни.
Everything interested them-the jovial habits of the Setch, and its chaotic morals and laws, which even seemed to them too strict for such a free republic.	Все занимало их: разгульные обычаи Сечи и немногосложная управа и законы, которые казались им иногда даже слишком строгими среди такой своевольной республики.
If a Cossack stole the smallest trifle, it was considered a disgrace to the whole Cossack community. He was bound to the pillar of shame, and a club was laid beside him, with which each passer-by was bound to deal him a blow until in this manner he was beaten to death.	Если козак проворовался, украл какую-нибудь безделицу, это считалось уже поношением всему козачеству: его, как бесчестного, привязывали к позорному столбу и клали возле него дубину, которою всякий проходящий обязан был нанести ему удар, пока таким образом не забивали его насмерть.
He who did not pay his debts was chained to a cannon, until some one of his comrades should decide to ransom him by paying his debts for him.	Не платившего должника приковывали цепью к пушке, где должен был он сидеть до тех пор, пока кто-нибудь из товарищей не решался его выкупить и заплатить за него долг.
But what made the deepest impression on Andrii was the terrible punishment decreed for murder.	Но более всего произвела впечатленья на Андрия страшная казнь, определенная за смертоубийство.
A hole was dug in his presence, the murderer was lowered alive into it, and over him was placed a coffin containing the body of the man he had killed, after which the earth was thrown upon both.	Тут же, при нем, вырыли яму, опустили туда живого убийцу и сверх него поставили гроб, заключавший тело им убиенного, и потом обоих засыпали землею.
Long afterwards the fearful ceremony of this horrible execution haunted his mind, and the man who had been buried alive appeared to him with his terrible coffin.	Долго потом все чудился ему страшный обряд казни и все представлялся этот заживо засыпанный человек вместе с ужасным гробом.
Both the young Cossacks soon took a good standing among their fellows.	Скоро оба молодые козака стали на хорошем счету у козаков.
They often sallied out upon the steppe with comrades from their kuren, and sometimes too with the whole kuren or with neighbouring kurens, to shoot the innumerable steppe-birds of every sort, deer, and goats. Or they went out upon the lakes, the river, and its tributaries allotted to each kuren, to throw their nets and draw out rich prey for the enjoyment of the whole kuren.	Часто вместе с другими товарищами своего куреня, а иногда со всем куренем и с соседними куренями выступали они в степи для стрельбы несметного числа всех возможных степных птиц, оленей и коз или же выходили на озера, реки и протоки, отведенные по жребию каждому куреню, закидывать невода, сети и тащить богатые тони на продовольствие всего куреня.
Although unversed in any trade exercised by a Cossack, they were soon remarked among the other youths for their obstinate bravery and daring in everything.	Хотя и не было тут науки, на которой пробуется козак, но они стали уже заметны между другими молодыми прямою удалью и удачливостью во всем.
Skilfully and accurately they fired at the mark, and swam the Dnieper against the current-a deed for which the novice was triumphantly received into the circle of Cossacks.	Бойко и метко стреляли в цель, переплывали Днепр против течения - дело, за которое новичок принимался торжественно в козацкие круги.
But old Taras was planning a different sphere of activity for them.	Но старый Тарас готовил другую им деятельность.