Михаил Булгаков - Белая гвардия - русский и английский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Михаил Булгаков - Белая гвардия - русский и английский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Советская классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Белая гвардия - русский и английский параллельные тексты
Автор:

Михаил Булгаков
Жанр:

Советская классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

4/5. Голосов: 11
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
80

1

2

3

4

5

Михаил Булгаков - Белая гвардия - русский и английский параллельные тексты краткое содержание

Белая гвардия - русский и английский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Михаил Булгаков, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

«Белая гвардия» — не просто роман, но своеобразная «хроника времени» — хроника, увиденная через призму восприятия «детей страшных лет России». Трагедия издерганной дворянской семьи, задыхающейся в кровавом водовороте гражданской войны, под пером Булгакова обретает черты эпической трагедии всей русской интеллигенции — трагедии, отголоски которой доносятся до нас и теперь…

Белая гвардия - русский и английский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Белая гвардия - русский и английский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Михаил Булгаков

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

But the day did not warm up; instead it showed signs of being damp, with an impenetrable veil suspended low over the whole land of the Ukraine.	Но день особенно не разгорался, обещал быть серым, с непроницаемой завесой не очень высоко над Украиной.
Ten miles from the City Colonel Kozyr-Leshko awoke exactly at daybreak as a thin, sour, vaporous light crept through the dim little window of a peasant shack in the village of Popelyukha.	Полковник Козырь-Лешко проснулся в пятнадцати верстах от Г орода именно на рассвете, когда кисленький парный светик пролез в подслеповатое оконце хаты в деревне Попелюхе.
Kozyr's awakening coincided with the word:	Пробуждение Козыря совпало со словом:
' Advance.'	- Диспозиция.
At first he thought that he was seeing the word in a very vivid dream and even tried to brush it away with his hand as something chill and threatening.	Первоначально ему показалось, что он увидел его в очень теплом сне и даже хотел отстранить рукой, как холодное слово.
But the word swelled up and crept into the shack along with a crumpled envelope and the repulsive red pimples on the face of an orderly.	Но слово распухло, влезло в хату вместе с отвратительными красными прыщами на лице ординарца и смятым конвертом.
Kozyr pulled a map out of a gridded mica map-case and spread it out under the window. He found the village of Borkhuny, then Bely Hai, and from these used his fingernail to trace the route along the maze of roads, their edges dotted with woods like so many flies, leading to a huge black blob the City.	Из сумки со слюдой и сеткой Козырь вытащил под оконцем карту, нашел на ней деревню Борхуны, за Борхунами нашел Белый Гай, проверил ногтем рогулю дорог, усеянную, словно мухами, точками кустарников по бокам, а затем и огромное черное пятно - Город.
Added to the powerful smell of Kozyr's cheap tobacco, the shack reeked of homegrown shag from the owner of the red pimples, who assumed that the war would not be lost if he smoked in the colonel's presence.	Воняло махоркой от владельца красных прыщей, полагавшего, что курить можно и при Козыре и от этого война ничуть не пострадает, и крепким второсортным табаком, который курил сам Козырь.
Faced with the immediate prospect of going into battle, Kozyr was thoroughly cheerful.	Козырю сию минуту предстояло воевать.
He gave a huge yawn and jingled his complicated harness as he slung the straps over his shoulders.	Он отнесся к этому бодро, широко зевнул и забренчал сложной сбруей, перекидывая ремни через плечи.
He had slept last night in his greatcoat without even taking off his spurs.	Спал он в шинели эту ночь, даже не снимая шпор.
A peasant woman sidled in with an earthenware pot of milk.	Баба завертелась с кринкой молока.
Kozyr had never drunk milk before and did not wish to start now.	Никогда Козырь молока не пил и сейчас не стал.
Some children crept up.	Откуда-то приползли ребята.
One of them, the smallest, with a completely bare bottom, crawled along the bench and reached out for Kozyr's Mauser, but could not get his hands on it before Kozyr had put the pistol into his holster.	И один из них, самый маленький, полз по лавке совершенно голым задом, подбираясь к Козыреву маузеру. И не добрался, потому что Козырь маузер пристроил на себя.
Before 1914 Kozyr had spent all his life as a village schoolmaster.	Всю свою жизнь до 1914 года Козырь был сельским учителем.
Mobilised into a regiment of dragoons at the outbreak of war, in 1917 he had been commissioned.	В четырнадцатом году попал на войну в драгунский полк и к 1917 году был произведен в офицеры.

And now the dawn of December 14th 1918, found Kozyr a colonel in Petlyura's army and no one on earth (least of all Kozyr himself) could have said how it had happened.	А рассвет четырнадцатого декабря восемнадцатого года под оконцем застал Козыря полковником петлюровской армии, и никто в мире (и менее всего сам Козырь) не мог бы сказать, как это случилось.
It had come about because war was Kozyr's true vocation and his years of teaching school had been nothing more than a protracted and serious mistake.	А произошло это потому, что война для него, Козыря, была призванием, а учительство лишь долгой и крупной ошибкой.
This, of course, is something that happens more often than not in life.	Так, впрочем, чаще всего и бывает в нашей жизни.
A man may be engaged in some occupation for twenty whole years, such as studying Roman law, and then in the twenty-first year it suddenly transpires that Roman law is a complete waste of time, that he not only doesn't understand it and dislikes it too, but that he is really a born gardener and has an unquenchable love of flowers.	Целых лет двадцать человек занимается каким-нибудь делом, например, читает римское право, а на двадцать первом - вдруг оказывается, что римское право ни при чем, что он даже не понимает его и не любит, а на самом деле он тонкий садовод и горит любовью к цветам.
This is presumably the result of some imperfection in our social system, which seems to ensure that people frequently only find their proper metier towards the end of their lives.	Происходит это, надо полагать, от несовершенства нашего социального строя, при котором люди сплошь и рядом попадают на свое место только к концу жизни.
Kozyr had found his at the age of forty-five.	Козырь попал к сорока пяти годам.
Until then he had been a bad teacher, boring and cruel to his pupils.	А до тех пор был плохим учителем, жестоким и скучным.
'Right, tell the boys to get out of those shacks and stand to their horses', said Kozyr in Ukrainian and tightened the creaking belt around his stomach.	- А ну-те, скажить хлопцам, щоб выбирались с хат, тай по коням, - произнес Козырь и перетянул хрустнувший ремень на животе.
Smoke was beginning to curl up from the chimneys of Popel-yukha as Colonel Kozyr's cavalry regiment, four hundred sabres strong, rode out of the village.	Курились белые хатки в деревне Попелюхе, и выезжал строй полковника Козыря сабелюк на четыреста.
An aroma of shag floated above the ranks, Kozyr's fifteen-hand bay stallion prancing nervously ahead of them, whilst strung out for a quarter of a mile behind the regiment creaked the waggons of the baggage train.	В рядах над строем курилась махорка, и нервно ходил под Козырем гнедой пятивершковый жеребец. Скрипели дровни обоза, на полверсты тянулись за полком.
As soon as they had trotted clear of Popelyukha a two-color standard was unfurled at the head of the column of horsemen - one yellow strip and one blue strip of bunting tacked to a lance-shaft.	Полк качался в седлах, и тотчас же за Попелюхой развернулся в голове конной колонны двухцветный прапор - плат голубой, плат желтый, на древке.
Kozyr could not abide tea and preferred to breakfast on a swig of vodka.	Козырь чаю не терпел и всему на свете предпочитал утром глоток водки.
He loved 'Imperial' vodka, which had been unobtainable for four years, but which had reappeared all over the Ukraine under the Hetman's regime.	Царскую водку любил. Не было ее четыре года, а при гетманщине появилась на всей Украине.
Like a burst of flame the vodka poured out of Kozyr's gray army canteen and through his veins.	Прошла водка из серой баклажки по жилам Козыря веселым пламенем.

In the ranks, too, a liquid breakfast was the order of the day, drunk from canteens looted from the stores at Belaya Tserkov; as soon as the vodka began to take effect an accordion struck up at the head of the column and a falsetto voice started a refrain which was at once taken up by a bass chorus.	Прошла водка и по рядам из манерок, взятых еще со склада в Белой Церкви, и лишь прошла, ударила в голове колонны трехрядная итальянка и запел фальцет: Гай за гаем, гаем, Гаем зелененьким... А в пятом ряду рванули басы: Там орала дивчиненька Воликом черненьким... Орала... орала, Не вмила гукаты. Тай наняла казаченька На скрипочке граты. - Фью... ах! Ах, тах, тах!.. - засвистал и защелкал веселым соловьем всадник у прапора.
The trooper carrying the colors whistled and flicked his whip, lances and shaggy black braided fur caps bobbing in time to the song.	Закачались пики, и тряслись черные шлыки гробового цвета с позументом и гробовыми кистями.
The snow crunched under a thousand iron-shod hoofs.	Хрустел снег под тысячью кованых копыт.
A drum gaily tapped out the cadence.	Ударил радостный торбан.
'Fine!	- Так его!
Cheerful does it, lads', said Kozyr approvingly.	Не журись, хлопцы, - одобрительно сказал Козырь.
And the whip cracked and whistled its melody over the snowbound Ukrainian fields.	И завился винтом соловей по снежным украинским полям.
As they passed through Bely Hai the mist was clearing, the roads were black with troops and the snow crunching under the weight of marching feet.	Прошли Белый Г ай, раздернулась завеса тумана, и по всем дорогам зачернело, зашевелилось, захрустело.
At the crossroads in Bely Hai the cavalry column halted to let pass a fifteen-hundred-strong body of infantry.	У Гая на скрещении дорог пропустили вперед себя тысячи с полторы людей в рядах пехоты.
The men in the leading ranks all wore identical blue long-skirted tunics of good quality German cloth; they were thin-laced, wiry, active little men who carried their weapons like trained troops: Galicians.	Были эти люди одеты в передних шеренгах в синие одинакие жупаны добротного германского сукна, были тоньше лицами, подвижнее, умело несли винтовки - галичане.
In the rear ranks came men dressed in long heel-length hospital robes, belted in with yellow rawhide straps.	А в задних рядах шли одетые в длинные до пят больничные халаты, подпоясанные желтыми сыромятными ремнями.
On their heads, bouncing atop their fur caps, were battered German army helmets and their hob-nailed boots pounded the snow beneath them.	И на головах у всех колыхались германские разлапанные шлемы поверх папах. Кованые боты уминали снег.
The white roads leading to the City were beginning to blacken with advancing troops.	От силы начали чернеть белые пути к Городу.
'Hurrah!' - the passing infantry shouted in salute to the yellow and blue ensign.	- Слава! - кричала проходящая пехота желто-блакитному прапору.
' Hurrah!' echoed the woods and fields of Bely Hai.	- Слава! - гукал Гай перелесками.
The cry was taken up by the guns to the rear and on the left of the marching column.	Славе ответили пушки позади и на левой руке.
Under cover of night the commander of the support troops, Colonel Toropets, had already moved two batteries into the forest around the City.	Командир корпуса облоги, полковник Торопец, еще в ночь послал две батареи к Городскому лесу.