Михаил Булгаков - Белая гвардия - русский и английский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Михаил Булгаков - Белая гвардия - русский и английский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Советская классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Белая гвардия - русский и английский параллельные тексты
Автор:

Михаил Булгаков
Жанр:

Советская классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

4/5. Голосов: 11
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
80

1

2

3

4

5

Михаил Булгаков - Белая гвардия - русский и английский параллельные тексты краткое содержание

Белая гвардия - русский и английский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Михаил Булгаков, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

«Белая гвардия» — не просто роман, но своеобразная «хроника времени» — хроника, увиденная через призму восприятия «детей страшных лет России». Трагедия издерганной дворянской семьи, задыхающейся в кровавом водовороте гражданской войны, под пером Булгакова обретает черты эпической трагедии всей русской интеллигенции — трагедии, отголоски которой доносятся до нас и теперь…

Белая гвардия - русский и английский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Белая гвардия - русский и английский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Михаил Булгаков

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

From the drawer of a small, delicate, ladies' writing-desk he took out a thin book printed on horrible gray paper.	Он вынул из ящика маленького дамского письменного стола тонкую книгу, отпечатанную на сквернейшей серой бумаге.
On the cover was printed in red letters:	На обложке ее было напечатано красными буквами:
FANTOMISTS- FUTURISTS	ФАНТОМИСТЫ - ФУТУРИСТЫ.
Verses by:	Стихи:
M. SHPOLYANSKY	М.ШПОЛЯНСКОГО.
B. FRIEDMAN	Б.ФРИДМАНА.
V. SHARKEVICH	В.ШАРКЕВИЧА.
I. RUSAKOV	И.РУСАКОВА.
Moscow, 1918.	Москва, 1918
The wretched man opened the book at page thirteen and read the familiar lines:	На странице тринадцатой раскрыл бедный больной книгу и увидал знакомые строки:
Ivan Rusakov	Ив.Русаков
DIVINE RAVINE	БОГОВО ЛОГОВО
Heaven's above - They say. And there in heaven, Deep in a vaporous Ravine,	Раскинут в небе Дымный лог.
Like a shaggy old bear Licking his paws,	Как зверь, сосущий лапу,
Lurks the daddy of us all - God.	Великий сущий папа
Time to shoot the hairy old Contrary old Bear	Медведь мохнатый Бог.
In his lair:	В берлоге Логе
Shoot God.	Бейте бога.
When the shooting starts	Звук алый
Use my words as bullets,	Беговой битвы
Crimson with hate.	Встречаю матерной молитвой.
'A-a-a-ah', moaned the syphilitic creature, grinding his teeth in pain. 'Oh, God', he muttered in unbearable agony.	- Ах-а-ах, - стиснув зубы, болезненно застонал больной. - Ах, - повторил он в неизбывной муке.
Suddenly, his face contorting, he spat on the page of verse and threw the book to the floor, then knelt down, and crossing himself rapidly with trembling fingers, bowing until his cold forehead touched the dusty parquet floor, he began to pray, raising his eyes to the black, joyless window:	Он с искаженным лицом вдруг плюнул на страницу со стихотворением и бросил книгу на пол, потом опустился на колени и, крестясь мелкими дрожащими крестами, кланяясь и касаясь холодным лбом пыльного паркета, стал молиться, возводя глаза к черному безотрадному окну:
'Oh Lord, forgive me and have mercy on me for having written those foul words.	- Господи, прости меня и помилуй за то, что я написал эти гнусные слова.
But why art Thou so cruel?	Но зачем же ты так жесток?
Why?	Зачем?

I know Thou hast punished me - oh how terribly Thou hast punished me!	Я знаю, что ты меня наказал. О, как страшно ты меня наказал!
Look at my skin.	Посмотри, пожалуйста, на мою кожу.
I swear to Thee by all that is holy, all that is dear to me in this world, by the memory of my dead mother -I have been punished enough.	Клянусь тебе всем святым, всем дорогим на свете, памятью мамы-покойницы - я достаточно наказан.
I believe in Thee!	Я верю в тебя!
I believe with all my soul, my body, with every fibre of my brain.	Верю душой, телом, каждой нитью мозга.
I believe and I seek refuge only in Thee, for there is no one in the whole world who can help me.	Верю и прибегаю только к тебе, потому что нигде на свете нет никого, кто бы мог мне помочь.
I have no one to turn to save Thee.	У меня нет надежды ни на кого, кроме как на тебя.
Forgive me, and grant that I be healed!	Прости меня и сделай так, чтобы лекарства мне помогли!
Forgive me for denying Thee: if there were no God I should now be no more than a lousy dog, a creature without hope.	Прости меня, что я решил, будто бы тебя нет: если бы тебя не было, я был бы сейчас жалкой паршивой собакой без надежды.
But I am a man and my only strength is in Thee and I may turn to Thee in prayer in my hour of need.	Но я человек и силен только потому, что ты существуешь, и во всякую минуту я могу обратиться к тебе с мольбой о помощи.
And I believe Thou wilt hear my prayer, Thou wilt pardon me and cure me.	И я верю, что ты услышишь мои мольбы, простишь меня и вылечишь.
Cure me, oh Lord, forget about the filth I have written in a moment of insanity, when I was drunk on brandy and drugged with cocaine.	Излечи меня, о господи, забудь о той гнусности, которую я написал в припадке безумия, пьяный, под кокаином.
Do not let me rot, and I swear I shall become a man again.	Не дай мне сгнить, и я клянусь, что я вновь стану человеком.
Fortify me, save me from cocaine, save me from weakness of spirit and save me from Mikhail Shpolyansky!'	Укрепи мои силы, избавь меня от кокаина, избавь от слабости духа и избавь меня от Михаила Семеновича Шполянского!
The candle flickered out as the room grew cold and dawn drew near. The rash spread over the sick man's skin, but his soul was much relieved. #	Свеча наплывала, в комнате холодело, под утро кожа больного покрылась мелкими пупырышками, и на душе у больного значительно полегчало.
Mikhail Shpolyansky spent the rest of the night on Malo-Provalnaya Street, in a large room with a low ceiling and an old portrait from which, slightly dulled by a patina of time, shone a pair of the epaulettes worn in the 1840's.	Михаил же Семенович Шполянский провел остаток ночи на Малой-Провальной улице в большой комнате с низким потолком и старым портретом, на котором тускло глядели, тронутые временем, эполеты сороковых годов.
Coatless, wearing nothing but a white lawn shirt and a handsome black vest with a deeply cut front, Shpolyansky was seated on a narrow little footstool and talking to a woman with a pale, matte complexion:	Михаил Семенович без пиджака, в одной белой зефирной сорочке, поверх которой красовался черный с большим вырезом жилет, сидел на узенькой козетке и говорил женщине с бледным и матовым лицом такие слова:

'Julia, I have finally made up my mind. I'm going to join the Hetman's armored-car troop.'	- Ну, Юлия, я окончательно решил и поступаю к этой сволочи - гетману в броневой дивизион.
Her body still vibrating with Shpolyansky's passionate love-making, wrapping herself in a fluffy gray shawl, the woman replied:	После этого женщина, кутающаяся в серый пуховый платок, истерзанная полчаса тому назад и смятая поцелуями страстного Онегина, ответила так:
'I'm sorry, but I don't understand what you're doing and I never have.'	- Я очень жалею, что никогда я не понимала и не могу понимать твоих планов.
Shpolyansky lifted a brandy glass from the little table in front of his stool, sniffed the aromatic cognac, gulped it down and said:	Михаил Семенович взял со столика перед козеткой стянутую в талии рюмочку душистого коньяку, хлебнул и молвил:
'Don't bother to try.' *	-И не нужно.
Two days later Mikhail Shpolyansky was transformed.	Через два дня после этого разговора Михаил Семеныч преобразился.
Instead of a top hat he now wore an officer's forage cap, instead of his civilian greatcoat a short combat jerkin with crumpled field-service shoulder straps, gauntlets on his hands and gaiters on his legs.	Вместо цилиндра на нем оказалась фуражка блином, с офицерской кокардой, вместо штатского платья - короткий полушубок до колен и на нем смятые защитные погоны. Руки в перчатках с раструбами, как у Марселя в "Гугенотах", ноги в гетрах.
He was covered from head to foot in engine oil (even his face) and, for some reason, in soot.	Весь Михаил Семенович с ног до головы был вымазан в машинном масле (даже лицо) и почему-то в саже.
On December 9th two of the armored cars went into action with remarkable success.	Один раз, и именно девятого декабря, две машины ходили в бой под Городом и, нужно сказать, успех имели чрезвычайный.
They rumbled about fifteen miles out along the highway and no sooner had they loosed off a few of their three-inch shells and fired a few bursts from their machine-guns than Petlyura's advance troops broke and ran.	Они проползли верст двадцать по шоссе, и после первых же их трехдюймовых ударов и пулеметного воя петлюровские цепи бежали от них.
The successful armored-car detachment commander, a pink-faced enthusiast called Ensign Strashkevich, swore to Shpolyansky that if all four cars were sent into action at once they could defend the whole City unaided.	Прапорщик Страшкевич, румяный энтузиаст и командир четвертой машины, клялся Михаилу Семеновичу, что все четыре машины, ежели бы их выпустить разом, одни могли бы отстоять Город.
This conversation took place on the evening of the ninth, and at twilight on the eleventh Shpolyansky, who was officer of the day, gathered Shchur and Kopylov and their crews -two gunlayers, two drivers and a mechanic - around him and said:	Разговор этот происходил девятого вечером, а одиннадцатого в группе Щура, Копылова и других (наводчики, два шофера и механик) Шполянский, дежурный по дивизиону, говорил в сумерки так:
'You must realise that the chief question is: are we doing right to stand by this Hetman?	- Вы знаете, друзья, в сущности говоря, большой вопрос, правильно ли мы делаем, отстаивая этого гетмана.
In his hands this armored-car troop is nothing but an expensive and dangerous toy, which he is using to impose a regime of the blackest reaction.	Мы представляем собой в его руках не что иное, как дорогую и опасную игрушку, при помощи которой он насаждает самую черную реакцию.