Михаил Булгаков - Белая гвардия - русский и английский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Михаил Булгаков - Белая гвардия - русский и английский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Советская классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Белая гвардия - русский и английский параллельные тексты
Автор:

Михаил Булгаков
Жанр:

Советская классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

4/5. Голосов: 11
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
80

1

2

3

4

5

Михаил Булгаков - Белая гвардия - русский и английский параллельные тексты краткое содержание

Белая гвардия - русский и английский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Михаил Булгаков, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

«Белая гвардия» — не просто роман, но своеобразная «хроника времени» — хроника, увиденная через призму восприятия «детей страшных лет России». Трагедия издерганной дворянской семьи, задыхающейся в кровавом водовороте гражданской войны, под пером Булгакова обретает черты эпической трагедии всей русской интеллигенции — трагедии, отголоски которой доносятся до нас и теперь…

Белая гвардия - русский и английский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Белая гвардия - русский и английский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Михаил Булгаков

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

'Obviously we must open up the rest of the window', said Nikolka, as he jumped down from the window-ledge.	- Ясное дело, надо окно вскрывать, - сказал Николка, слезая с подоконника.
Having paid suitable tribute to Nikolka's intelligence and ingenuity, Lariosik set about unsealing the main casement.	Лариосик отдал дань уму и находчивости Николки, после чего приступил к распечатыванию окна.
This back-breaking work took at least half an hour, as the swollen frames refused to open.	Эта каторжная работа заняла не менее полчаса, распухшие рамы не хотели открываться.
Finally they managed to open first one side and then the other, in the course of which the glass on Lariosik's side shattered in a long, web-like crack.	Но, в конце концов, все-таки удалось открыть сперва первую, а потом и вторую, причем на Лариосиковой стороне лопнуло длинной извилистой трещиной стекло.
' Put the light out!' Nikolka ordered.	- Потушите свет! - скомандовал Николка"
The light went out, and a freezing blast of air lashed into the room.	Свет погас, и страшнейший мороз хлынул в комнату.
Nikolka eased himself half way out into the icy black space and hooked the loop round one of the spikes, from which the tin hung at the end of a two foot length of cord.	Николка высунулся до половины в черное обледенелое пространство и зацепил верхнюю петлю за костыль. Коробка прекрасно повисла на двухаршинном шпагате.
Nothing was visible from the street, since the fireproof wall of No. 13 was built at an angle to the street. The very narrow gap between the two houses was covered by the large signboard belonging to a dressmaker's workshop in No. 11. The tin could only be seen by someone actually climbing into the gap, which no one was likely to do before spring thanks to the huge piles of snow which had been shovelled out of the yard, forming an ideal fence in front of the house. The chief advantage of the hiding place, however, was that it could be checked without opening the main casement of the window: one only had to open the little pane at the top, push one's hand through and feel for the cord, taut as a 'cello string.	С улицы заметить никак нельзя, потому что брандмауэр 13-го номера подходит к улице косо, не под прямым углом, и потому, что высоко висит вывеска швейной мастерской. Можно заметить только если залезть в щель. Но никто не залезет ранее весны, потому что со двора намело гигантские сугробы, а с улицы прекраснейший забор и, главное, идеально то, что можно контролировать, не открывая окна; просунул руку в форточку, и готово: можно потрогать шпагат, как струну.
Perfect.	Отлично.
The light was switched on again, and kneading the putty which Anyuta had left over from the fall, Nikolka sealed up the casement again.	Вновь зажегся свет, и, размяв на подоконнике замазку, оставшуюся с осени у Анюты, Николка замазал окно наново.
Even if by some miracle the tin were found, they would always be ready with the answer:	Даже если бы каким-нибудь чудом и нашли, то всегда готов ответ:
'What?	"Позвольте?
Whose box?	Это чья же коробка?
What revolvers, Tsarevich . . . ?	Ах, револьверы... наследник?..
Impossible!	- Ничего подобного!
No idea.	Знать не знаю и ведать не ведаю.
God only knows who put it out there!	Черт его знает, кто повесил!

Somebody must have climbed up on the roof and hung it from there.	С крыши залезли и повесили.
Not many other people around here?	Мало ли кругом народу?
Well, so what?	Так то-с.
We're peaceful, law abiding folk, why should we want a picture of the Tsarevich . . .'	Мы люди мирные, никаких наследников..."
'A perfect job, brilliantly done, I swear it', said Lariosik.	- Идеально сделано, клянусь богом, - говорил Лариосик.
It could not have been better - easy to reach, yet outside the apartment. *	Как не идеально! Вещь под руками и в то же время вне квартиры.
It was three o'clock in the morning.	Было три часа ночи.
Evidently no one would be coming tonight.	В эту ночь, по-видимому, никто не придет.
Her eyelids heavy with exhaustion Elena tiptoed out into the dining-room.	Елена с тяжелыми истомленными веками вышла на цыпочках в столовую.
It was Nikolka's turn to take over from her by Alexei's bedside.	Николка должен был ее сменить.
He would keep watch from three till six, then Lariosik from six till nine.	Николка с трех до шести, а с шести до девяти Лариосик.
They spoke in whispers.	Говорили шепотом.
'So if anyone asks, he's got typhus', Elena whispered. 'We must stick to that story, because Wanda has already been up from downstairs trying to find out what's the matter with Alexei.	- Значит так: тиф, - шептала Елена, - имейте в виду, что сегодня забегала уже Ванда, справлялась, что такое с Алексеем Васильевичем.
I said it was suspected typhus.	Я сказала, может быть, тиф...
She probably didn't believe me, because she gave me a very funny look . . . and she kept on asking questions -how were we, where had we all been, wasn't one of us wounded.	Вероятно она не поверила, уж очень у нее глазки бегали... Все расспрашивала, - как у нас, да где были наши, да не ранили ли кого.
Not a word about his being wounded.'	Насчет раны ни звука.
'No, of course not', Nikolka gestured forcibly. 'Vasilisa is the biggest coward in the world!	- Ни, ни, ни, - Николка даже руками замахал, -Василиса такой трус, какого свет не видал!
If anything happened he'd babble to anybody that Alexei had been wounded if it meant saving his own skin.'	Ежели в случае чего, он так и ляпнет кому угодно, что Алексея ранили, лишь бы только себя выгородить.
' The swine!' said Lariosik. 'What a filthy thing to do.'	- Подлец, - сказал Лариосик, - это подло!
Alexei lay in a coma.	В полном тумане лежал Турбин.
After the injection his expression had become quite calm, his features looked sharper and finer.	Лицо его после укола было совершенно спокойно, черты лица обострились и утончились.
The soothing poison coursed through his bloodstream and kept vigil.	В крови ходил и сторожил успокоительный яд.

The gray figures had ceased to act as though they belonged to his room, they departed about their affairs, the mortar had finally been removed altogether.	Серые фигуры перестали распоряжаться, как у себя дома, разошлись по своим делишкам, окончательно убрали пушку.
Whenever strangers did appear they now behaved decently, fitting in with the people and things which belonged legitimately in the Turbins' apartment.	Если кто даже совершенно посторонний и появлялся, то все-таки вел себя прилично, стараясь связаться с людьми и вещами, коих законное место всегда в квартире Турбиных.
Once Colonel Malyshev appeared and sat down in an armchair, but he smiled as much as to say that all would be for the best. He no longer growled menacingly, no longer filled the room with heaps of paper.	Раз появился полковник Малышев, посидел в кресле, но улыбался таким образом, что все, мол, хорошо и будет к лучшему, а не бубнил грозно и зловеще и не набивал комнату бумагой.
It was true he did burn some documents, but he refrained from touching Alexei's framed diplomas and the picture of his mother, and he did his burning in the pleasant blue flame of a spirit lamp, which was reassuring because the lighting of the spirit lamp was usually followed by an injection.	Правда, он жег документы, но не посмел тронуть диплом Турбина и карточки матери, да и жег на приятном и совершенно синеньком огне от спирта, а это огонь успокоительный, потому что за ним, обычно, следует укол.
Madame Anjou's telephone bell rang constantly.	Часто звонил звоночек к мадам Анжу.
'Rrring . . .' said Alexei, trying to pass on the sound of the telephone bell to the person sitting in the armchair, who was by turns Nikolka, then a stranger with mongoloid eyes (the drug kept Alexei from protesting at this intrusion), then the wretched Maxim, the school janitor, gray and trembling. 'Rrring', murmured the wounded man softly, as he tried to make a moving picture out of the writhing shadows, a difficult and agonising picture but one with an unusual, delightful but painful ending.	- Брынь... - говорил Турбин, намереваясь передать звук звонка тому, кто сидел в кресле, а сидели по очереди то Николка, то неизвестный с глазами монгола (не смел буянить вследствие укола), то скорбный Максим, седой и дрожащий. - Брынь... -раненый говорил ласково и строил из гибких теней движущуюся картину, мучительную и трудную, но заканчивающуюся необычайным и радостным и больным концом.
On marched the hours, round went the hands on the dining-room clock, and when the short one on the white clock-face pointed to five, he fell into a half-sleep.	Бежали часы, крутилась стрелка в столовой и, когда на белом циферблате короткая и широкая пошла к пяти, настала полудрема.
Alexei stirred occasionally, opening his narrowed eyes and mumbling indistinctly:	Турбин изредка шевелился, открывал прищуренные глаза и неразборчиво бормотал:
'I'll never make it . . . never get to the top of the stairs, I'm getting weaker, I'm going to fall . . .	- По лесенке, по лесенке, по лесенке не добегу, ослабею, упаду...
And she's running so fast . . . boots, on the snow . . .	А ноги ее быстрые... ботики... по снегу...
You'll leave a trail . . . wolves . . .	След оставишь... волки...
Rrring, rrring . . .'	Бррынь... бррынь...
Thirteen	13
The last time that Alexei had heard the sound of a bell ringing was when he had been running out of the back door of Madame Anjou's sensually perfumed boutique.	"Брынь" в последний раз Турбин услыхал, убегая по черному ходу из магазина неизвестно где находящейся и сладострастно пахнущей духами мадам Анжу.
The door bell rang.	Звонок.