Алексей Толстой - Восемнадцатый год - русский и английский параллельные тексты
Тут можно читать онлайн Алексей Толстой - Восемнадцатый год - русский и английский параллельные тексты - бесплатно
полную версию книги (целиком) без сокращений.
Жанр: Советская классическая проза.
Здесь Вы можете читать полную версию (весь текст)
онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть),
предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2,
найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации.
Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.
- Название:Восемнадцатый год - русский и английский параллельные тексты
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:неизвестно
- Год:неизвестен
- ISBN:нет данных
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Алексей Толстой - Восемнадцатый год - русский и английский параллельные тексты краткое содержание
Восемнадцатый год - русский и английский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Алексей Толстой, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru
«Хождение по мукам» – уникальная по яркости и масштабу повествования трилогия, на страницах которой перед читателем предстает картина событий, потрясших весь мир.
Выдающееся произведение А.Н.Толстого показывает Россию в один из самых ярких, сложных и противоречивых периодов ее истории – в тревожное предреволюционное время, в суровые годы революционных потрясений и Гражданской войны.
Выдающееся произведение А.Н.Толстого показывает Россию в один из самых ярких, сложных и противоречивых периодов ее истории – в тревожное предреволюционное время, в суровые годы революционных потрясений и Гражданской войны.
Восемнадцатый год - русский и английский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Восемнадцатый год - русский и английский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно, автор Алексей Толстой
Тёмная тема
↓
↑
Сбросить
Интервал:
↓
↑
Закладка:
Сделать
| After the disasters of Viselki and Ekaterinodar, Sorokin, embittered by failure, chewing the cud of lost military glory, had no more influence with the soldiers, and retreated further and further east, caught like a chip in the vortex of what had once been divisions, brigades and regiments, but was now a mere herd fleeing in panic at the first sound of enemy fire. | Потеряв после разгрома под Выселками и Екатеринодаром влияние в армии, хлебнув хмеля военной славы и озлобленный неудачами, Сорокин отступал все дальше и дальше на восток, крутясь, как щепка, в водовороте того, что еще недавно именовалось дивизиями, бригадами, полками. Теперь это были толпы, бегущие при первых выстрелах противника. |
| The soldiers destroyed everything in the line of their retreat. | Отступая, они все сметали на пути. |
| Their one idea was to get as far as possible from the death whose breath they could feel on their necks-to go anywhere, the farther the better. | Их влекло одни - поскорее оторваться от висящей за плечами смерти, уйти куда глаза глядят. |
| Endless processions of deserters roved the Terek steppe, along the highways of antiquity, now covered with funeral mounds and wormwood. | Нескончаемые толпы дезертиров брели по терским степям, по древней дороге народов, покрытой полынью и курганами. |
| Almost two hundred thousand troops and refugees escaped after the battle of Ekaterinodar. | - Из-под Екатеринодара ушло около двухсот тысяч войск и беженцев. |
| Those who remained were cut to ribbons, hung, or tortured by the Cossacks. | Те, кто остался, были зарублены, повешены, замучены станичниками. |
| Corpses swung from the Lombardy poplars in every Cossack village. | В каждой станице качались трупы на пирамидальных тополях. |
| The Cossacks, now that they no longer feared the return of the Reds, revenged themselves ruthlessly on any who fell into their hands. | Красным мстили теперь без пощады, не опасаясь их возврата. |
| The very word Bolshevik was being stamped out with blood and fire throughout the district. | Во всем краю выжигали самое имя большевиков. |
| Sorokin was a child of the revolution, and sensed its fluctuations with an almost animal instinct. | Сорокин был рожден революцией. Он звериным чутьем понимал ее взлеты и падения. |
| He made no attempt to stem the retreat, knowing that it would be useless. | Он не руководил отступлением, это было бы бесполезно. |
| The stampede towards the east was now at its height, and could only be checked when the Whites relaxed the fury of their pursuit. | Стихия устремлялась на восток, - она остановится, когда у белых ослабнет упорство преследования. |
| All he could do now was to look morosely out of the window of the railway carriage, as the train dragged its length past the scorched steppe, dotted over with the funeral mounds of ancient Pelasgi, Celts, Teutons, Slavs, Khazars.... There was a bodyguard on the train, for passing troops had been heard shouting: | Ему оставалось только мрачно глядеть в окно вагона, ползущего по выжженным степям, мимо курганов древних пелазгов, кельтов, германцев, славян, хозар... Личный конвой охранял его поезд, так как проходившие кричали: |
| "The commanders have betrayed us, mates, sold us for a drink-kill yours as we have killed ours!" | - Братишки, командиры нас продали, пропили, бей командиров, мы своих убили. |
| Chief of Staff Belyakov, on his occasional visits to Sorokin's compartment would sigh and drop a few vague, cautious words as to the impossibility of going on with the struggle. | Начштаба Беляков приходил в купе, вздыхал и осторожно начинал говорить туманные слова о невозможности дальнейшей борьбы. |
| "Revolutions have their phases," he repeated incessantly, passing a hand over his large forehead. "The phase of revolutionary enthusiasm is over, and we have the elemental forces against us. | "Революция имеет свои фазы, - постоянно повторял он, поглаживая ладонью большой лоб, -подъем прошел, против нас выступают уже стихийные силы. |
| It is not the officers we are fighting any more, but the people themselves. | Мы боремся не с офицерами только, а со всем народом. |
| We must try and save the achievements of the revolution from destruction before it is too late... even if it means peace by compromise." And he would quote all sorts of corroboratory examples from history. | Нужно вовремя спасти завоевания революции... Спасти хотя бы компромиссным миром..." И он приводил убедительнейшие примеры из истории... |
| "How much money do you mean to offer me, you Scoundrel?" was Sorokin's only answer to all this. | "За какие деньги хочешь меня купить, подлец?" -только и отвечал на это Сорокин. |
| He would gladly have torn Denikin into pieces if he could only have laid hands on him. | Попадись ему Деникин сейчас в руки - съел бы его живьем. |
| But he was angriest of all with his comrades, the members of the Black Sea Central Executive Committee, who had fled to Pyatigorsk from Ekaterinodar. | Но всего злее разгоралось его сердце на товарищей, членов Черноморского ЦИКа, бежавших из Екатеринодара в Пятигорск. |
| Their sole care had been to find measures for checking Sorokin's dictatorial tendencies. They had disregarded the most urgent orders, interfered in everything, and tried to pry into the innermost being of the Supreme Commander with their Marx-this and Marx-that. | Они только и знали, что "изыскивали меры, обезоруживающие диктаторские намерения Сорокина..." Не исполняли срочных приказов, всюду вмешивались, - лезли со своим Марксом в самую душу главнокомандующего. |
| The blonde Zena once more appeared in Sorokin's lounge car-a mark of Belyakov's care. | В салон-вагоне Сорокина опять появилась Зинка-блондиночка, - в этом чувствовалась забота Белякова. |
| Zena was as rosy and seductive as ever, though now a trifle hoarse; her silk blouses and her guitar had been stolen on the march. | Зинка была все такая же розовенькая и соблазнительная, только голосок ее несколько осип; все ее шелковые кофточки и гитару сперли в обозе. |
| Her bearing towards the Supreme Commander was more independent than it had been before. | Обращение ее с главнокомандующим стало более независимым. |
| During the night, when the blinds were pulled down and Sorokin surrendered to a gloomy half-drunken exultation, Zena, after strumming for a while on the balalaika, would, like Belyakov, ramble on about the imminent end of the revolution, and the brilliant career of Napoleon, who had known how to bridge, the gulf between the Jacobin terror and the throne.... Sorokin's eyes would burn and his heart beat wildly, sending the hot blood, thinned with spirits, to the brain.... He would tear aside the blind and gaze out of the window into the darkness of the night, which seemed to be filled with the reflections of his delirious imaginings.... | По ночам, когда опускались шторы в салоне и Сорокин впадал в мрачный восторг хмеля, Зинка, побренчав на балалайке, принималась нести ту же бурду, что и Беляков: про близкий конец революции, про блистательную судьбу Наполеона, сумевшего перекинуть мост от якобинского террора к империи... У Сорокина начинали светиться глаза, билось сердце, гоня в мозг горячую кровь пополам со спиртом... Он срывал штору и глядел в окно, в ночную темноту, где ему чудились отблески его горячечной фантазии... |
| The onslaught of the Whites was slackening. | Натиск белых становился слабее. |
| The Red Army at last managed to gain a foothold on the left bank of the Upper Kuban, and entrench itself. | Красная Армия зацепилась наконец за левый берег верхней Кубани и села в окопы. |
| By this time Commander of the Iron Division, Dmitri Shelest had returned from Tsaritsyn through the Kirghiz steppe, bringing with him a fleet of motor lorries, two hundred thousand rounds of ammunition, and an order for the Caucasian forces to turn north, to the aid of Tsaritsyn, now surrounded by the White Cossack army of Ataman Krasnov. | В это время из Царицына вернулся через киргизские степи командир Стальной дивизии Дмитрий Жлоба с грузовыми автомобилями. Он привез двести тысяч патронов и передал приказ кавказским войскам - двигаться на север, на помощь Царицыну, окружаемому белоказачьей армией атамана Краснова. |
| Sorokin refused point-blank to comply with this order. | Сорокин наотрез отказался выполнить приказ. |
| The Ukrainian regiments, sick of fighting so far from their homes, were chafing and deserting, deaf to his entreaties and threats. | Украинские полки, которым надоело воевать на чужой земле, заволновались и снялись с фронта. На уговоры и угрозы Сорокина они чихали. |
| The only person able to hold some of the troops back was Shelest, who, born and bred in Poltava, could talk to them as a peasant to peasants, slowly, reasonably, meting out praise to them and to himself. | И только Жлобе, бывшему родом из Полтавы, удалось остановить часть войск; он говорил с ними рассудительно и не спеша, по-мужицки, -похвалил их, похвалил себя. |
| The Ukrainians saw that this was no mere outsider, but one of their own elders, and obeyed him. | Украинцы увидели, что это не кто-нибудь, а батько, и послушались. |
| Dmitri Shelest led them into action, and they routed a strong officers' unit at Nevinnomysskaya. | Дмитрий Жлоба повел их в дело и под Невинномысской разбил сильную офицерскую колонну. |
| And Sorokin had burned with hatred towards him ever since. | За это Сорокин люто возненавидел его. |
| Congratulating Shelest on his victory, he appointed him commander of a sector of the front, and the same day gave secret orders to disarm his units and shoot him and his entire staff. | Поздравив с победой, он назначил Дмитрия Жлобу командующим частью фронта и в тот же день тайно приказал разоружить его части, а Жлобу и весь командный состав расстрелять. |
| Getting wind of this, Shelest and his Iron Division, now swollen by a following of Ukrainians, left the front, and marched across the salt steppe and shifting sands, upon Tsaritsyn, in compliance with the order of the Revolutionary Military Council of the 10th Army. | Узнав о тайном приказе. Жлоба со своей Стальной дивизией, пополненной украинцами, снялся с фронта и пошел солончаковыми степями, сыпучими песками на Царицын, исполняя приказ реввоенсовета Десятой армии. |
| Sorokin's next step was to proclaim him an outlaw, and impose the duty of shooting him on every Red Army man; he also forbade anyone to supply the Iron Division with forage. | Тогда Сорокин объявил его вне закона, вменил в обязанность каждому красноармейцу застрелить его и запретил кому бы то ни было снабжать Стальную дивизию фуражом. |
| But Shelest marched, off, and no man's hand was raised against him. | Но Жлоба ушел, ни одна рука не поднялась застрелить его. |
| If he found himself short of forage on the way, Shelest would ride into some village, take off his Cossack cap, and beg, with tears in his eyes, for hay, oats and bread from the Village Executive Committee, explaining that it was not he, but Supreme Commander Sorokin, who was a traitor and a White bandit. | Когда в пути надобился фураж, он въезжал в село, снимал шапку-кубанку и со слезами на глазах просил у сельского исполкома сена, овса и хлеба и объяснял, что не он, Жлоба, изменник, а белобандит и предатель главнокомандующий Сорокин. |
Тёмная тема
↓
↑
Сбросить
Интервал:
↓
↑
Закладка:
Сделать
Похожие книги на "Восемнадцатый год - русский и английский параллельные тексты", Алексей Толстой
Книги похожие на "Восемнадцатый год - русский и английский параллельные тексты" читать онлайн бесплатно полные версии.