Роберт Янг - Приглашение на вальс - английский и русский параллельные тексты

The reddish light had no discernible source and appeared to emanate from the walls and ceiling, which were the same color as the carpet. Красноватый свет не имел определенного источника и словно бы изливался из стен и потолка, которые были того же пурпурного цвета, что и ковер. But D'etoile knew better. Но ДеТойлис был достаточно опытен. Psychohistory dwelled at considerable length upon the Freudian conflict implicit in the matrix world's passion for hiding or disguising light sources and its concomitant passion for life-styles lifted from the dark pages of the past. Исторически сложилось так, что люди со времен материнского мира из-за известного фрейдистского противоречия стремились скрывать источники света и в убранстве помещений обращались к стилю, взятому со страниц темного прошлого. As for the music, it was undoubtedly taped and had probably been activated, along with the light, by the opening and/or closing of the inner-lock. Что касается музыки, то это безусловно была запись, включавшаяся, вместе со светом, при открытии входного шлюза. The mini-instrument panel inset just below eye-level in his helmet indicated an amenable atmosphere, a congenial temperature and a gravity twice that of the patrol craft's. На инструментальной минипанели, установленной в шлеме прямо напротив его глаз, появилось указание на то, что воздух на станции вполне пригоден для дыхания, что температура на нормальном уровне и гравитация в два раза превышает уровень в патрульном катере. He had surmised as much from the condensation (now dispersed) that had filmed his visor and from an increased heaviness of his limbs. Он принял к сведению разнообразную информацию, о которой сообщило ему табло на щитке шлема и потяжелевшее тело. Nevertheless, he did not remove his suit. И тем не менее не стал снимать скафандр. The instrument panel was neither omniscient nor infallible, and there was no need for him to remove his suit in any case. Приборы его скафандра в любом случае не были полностью безошибочными и всезнающими, тем более что нужды снимать скафандр у него все равно не было. Despite the music, despite the amenable atmosphere, despite the congenial temperature, he didn't for one instant believe that the station contained any living beings other than himself. Несмотря на музыку, нормальную температуру и воздух, ДеТойлис ни секунды не сомневался, что на станции, кроме него, нет ни одного живого существа. He began walking down the corridor toward the source of the music. Он направился по коридору в сторону музыки.

The reddish radiance made everything seem unreal, umpugned his own reality.	Красноватый свет придавал всему вид нереальный, сбивая его восприятие.
He could hear a faint humming sound in the background and knew that ancient suction fans were at work, circulating the dead air, cleansing it, replenishing its oxygen content from hidden hydroponic vats.	Он услышал тихий гудящий звук и понял, что это включились старинные вентиляторы, принявшиеся прокачивать через систему очистки древний мертвый воздух, фильтруя его, обогащая кислородом, поступающим из скрытых гидропонных ферм.
Like most such matrix-world stations, this one was self-perpetuating.	Как и большинство станций материнского мира, эта станция была полностью автономной.
Presently the corridor debouched into a huge, balconied room.	Постепенно коридор перешел в просторное помещение - зал с балконами.
Suspended from the lofty ceiling was a rotating chandelier in the shape of a barred-spiral nebula.	С высокого потолка свешивалась вращающаяся люстра в форме решетчатой спиральной галактики.
The radiance raining down from it ran the gamut of the spectrum, successively bathing the floor and the dancers below in red, orange, yellow, green, blue, indigo and violet light.	Свет падал от люстры, преломляясь на полу в кружение разноцветных пятен, погружающих все, в том числе и танцоров внизу, в оранжевый, желтый, зеленый, синий и фиолетовый вихрь прозрачной разноцветной метели.
Staring at the whirling dancers, noting their formalized steps and elegant evolutions, D'etoile realized that the musical composition to which they were dancing was a waltz - a waltz composed centuries before they were born; resurrected like the room to titillate a civilization in which art had atrophied and died.	Глядя на пары танцоров, отмечая их точные классические движения и элегантные повороты, ДеТойлис понял, что музыка, под которую танцуют - это вальс, исполненный века и века назад, до того как сам он был рожден; музыка, воскресшая, как и само это помещение, с тем, чтобы приветствовать посланца цивилизации, где искусство атрофировалось и было забыто.
The dancers, for all their seeming reality, were no more than projections - projections emanating along with the music from an audio-visual tape-bank hidden in the walls.	Танцоры, во всей своей кажущейся реальности, были не более чем проекциями, излучаемыми вместе с музыкой из аудио-визуальных банков записей, скрытых в стенах.
Probably they had been taped when the waltz-tape was in progress and were now an inseparable part of it.	Возможно, что танцоры были записаны именно под музыку этого вальса и теперь дополняли друг друга.
Some of them, no doubt, were the ghosts of the dead who sat at the encompassing tables, watching.	Некоторые из танцоров несомненно были призраками тех мертвецов, что сидели за окружающими танцевальную площадку столиками и наблюдали за вальсом.
Not all of the dead "watched."	Но не все мертвые "наблюдали".
Some had slipped from their chairs and lay like bags of bones upon the floor.	Некоторые их них ссыпались на пол грудами сухих костей.
Others had slumped forward onto the tables, phalanxes encircling the stems of empty glasses.	Другие наклонились вперед и лежали черепами на столе, охватив фалангами пальцев ножки пустых бокалов.
Most of the tables were empty.	Большая часть столиков пустовала.
D'etoile raised his eye's to the balcony that ringed the room, to the doors it gave onto.	ДеТойлис поднял глаза на балконы, окружающие зал, к дверям, открывающимся к балконам.

The thought of what he might find beyond their enigmatic panels made him shudder.	При мысли о том, что он может обнаружить за этими слепыми панелями, патрульный содрогнулся.
The waltz ended, the dancers vanished from the floor.	Вальс закончился и танцоры исчезли с танцевальной площадки.
Immediately another waltz began and other dancers -or perhaps the same ones - appeared.	Немедленно после этого начался новый раунд, и новые танцоры - а возможно, те же самые -появились в зале.
Revolted, fascinated, he studied the phantasmagoria before him, unaware of his ambivalence.	Охваченный отвращением, он рассматривал фантасмагорию перед собой, ощущая противоречивость охвативших его чувств.
The women -girls - were in their late teens and early twenties.	Женщины - в основном, девушки - все были лет около двадцати или чуть больше.
They wore outlandish d?collet? gowns of lurid hues; their hair was heaped into grotesque coiffures; their faces were gruesome with rouge.	Их светлые бледные платья украшены очаровательными декольте; волосы убраны в гротескные прически; лица уродливы от слоев косметики.
The men were of various ages: some were young, some old, most of middle years.	Мужчины были разного возраста: юные, пожилые, среднего возраста.
All wore formal attire -black suits, black ties, black shoes.	Все в официальных костюмах: темные фраки, темные галстуки, темные туфли.
The dead were dancing with the dead.	Мертвецы танцевали с мертвецами.
That was Wilde, wasn't it?	Прямо настоящий Уайльд, не правда ли?
Yes. Oscar Wilde. A revenant himself.	Да, Оскар Уайльд, пародирующий сам себя.
Haunting the dark streets after his disgrace.	Бродящий по темным улицам после своего позора.
Penning Reading Gaol.	Сочиняющий "Тюрьму читателя".
Sick world, D'etoile thought.	"Больной мир, - подумал ДеТойлис.
Robbing its own past like a common thief.	- Ограбивший свое собственное прошлое, словно обычный вор.
Building catellites in the sky instead of cathedrals.	Вместо обычных соборов - строивший летающие часовни в небе.
Fucking the iceman when it was betrothed to the farthest star.	Развративший снеговика, обручив того с самой далекой звездой".
Old Whore-Mother Earth.	Старая шлюха, мать Земля.
Again he raised his eyes to the balcony, to the enigmatic doors.	Снова он поднял глаза к балконам, к загадочным дверям.
He traced the railing around to where it curved down to the ballroom floor, to where the stairs began.	Проследил за тем, как перила бегут вдоль балкона и спускаются к полу зала, туда, где начинается лестница.
He found himself mounting them with reluctant tread.	Внезапно он обнаружил, что сам поднимается по ступенькам, хотя и с неохотой.

Читать дальше