Герберт Уэллс - Война миров - английский и русский параллельные тексты

Their world is far gone in its cooling and this world is still crowded with life, but crowded only with what they regard as inferior animals. Их мир начал уже охлаждаться, а на Земле все еще кипит жизнь, но это жизнь каких-то низших тварей. To carry warfare sunward is, indeed, their only escape from the destruction that, generation after generation, creeps upon them. Завоевать новый мир, ближе к Солнцу, - вот их единственное спасение от неуклонно надвигающейся гибели. And before we judge of them too harshly we must remember what ruthless and utter destruction our own species has wrought, not only upon animals, such as the vanished bison and the dodo, but upon its inferior races. Прежде чем судить их слишком строго, мы должны припомнить, как беспощадно уничтожали сами люди не только животных, таких, как вымершие бизон, и птица додо , но и себе подобных представителей низших рас. The Tasmanians, in spite of their human likeness, were entirely swept out of existence in a war of extermination waged by European immigrants, in the space of fifty years. Жители Тасмании, например, были уничтожены до последнего за пятьдесят лет истребительной войны, затеянной иммигрантами из Европы. Are we such apostles of mercy as to complain if the Martians warred in the same spirit? Разве мы сами уж такие поборники милосердия, что можем возмущаться марсианами, действовавшими в том же духе? The Martians seem to have calculated their descent with amazing subtlety--their mathematical learning is evidently far in excess of ours--and to have carried out their preparations with a well-nigh perfect unanimity. Марсиане, очевидно, рассчитали свой спуск с удивительной точностью - их математические познания, судя по всему, значительно превосходят наши - и выполнили свои приготовления изумительно согласованно. Had our instruments permitted it, we might have seen the gathering trouble far back in the nineteenth century. Если бы наши приборы были более совершенны, то мы могли бы заметить надвигающуюся грозу еще задолго до конца девятнадцатого столетия. Men like Schiaparelli watched the red planet--it is odd, by-the-bye, that for countless centuries Mars has been the star of war--but failed to interpret the fluctuating appearances of the markings they mapped so well. Такие ученые, как Скиапарелли, наблюдали красную планету - любопытно, между прочим, что в течение долгих веков Марс считался звездой войны, - но им не удавалось выяснить причину периодического появления на ней пятен, которые они умели так хорошо заносить на карты.

All that time the Martians must have been getting ready.	А все эти годы марсиане, очевидно, вели свои приготовления.
During the opposition of 1894 a great light was seen on the illuminated part of the disk, first at the Lick Observatory, then by Perrotin of Nice, and then by other observers.	Во время противостояния, в 1894 году, на освещенной части планеты был виден сильный свет, замеченный сначала обсерваторией в Ликке, затем Перротеном в Ницце и другими наблюдателями.
English readers heard of it first in the issue of Nature dated August 2.	Английские читатели впервые узнали об этом из журнала "Нэйчер" от 2 августа.
I am inclined to think that this blaze may have been the casting of the huge gun, in the vast pit sunk into their planet, from which their shots were fired at us.	Я склонен думать, что это явление означало отливку в глубокой шахте гигантской пушки, из которой марсиане потом обстреливали Землю.
Peculiar markings, as yet unexplained, were seen near the site of that outbreak during the next two oppositions.	Странные явления, до сих пор, впрочем, не объясненные, наблюдались вблизи места вспышки во время двух последующих противостояний.
The storm burst upon us six years ago now.	Гроза разразилась над нами шесть лет назад.
As Mars approached opposition, Lavelle of Java set the wires of the astronomical exchange palpitating with the amazing intelligence of a huge outbreak of incandescent gas upon the planet.	Когда Марс приблизился к противостоянию, Лавелль с Явы сообщил астрономам по телеграфу о колоссальном взрыве раскаленного газа на планете.
It had occurred towards midnight of the twelfth; and the spectroscope, to which he had at once resorted, indicated a mass of flaming gas, chiefly hydrogen, moving with an enormous velocity towards this earth.	Это случилось двенадцатого августа около полуночи; спектроскоп, к помощи которого он тут же прибег, обнаружил массу горящих газов, главным образом водорода, двигавшуюся к Земле с ужасающей быстротой.
This jet of fire had become invisible about a quarter past twelve.	Этот поток огня перестал быть видимым около четверти первого.
He compared it to a colossal puff of flame suddenly and violently squirted out of the planet, "as flaming gases rushed out of a gun."	Лавелль сравнил его с колоссальной вспышкой пламени, внезапно вырвавшегося из планеты, "как снаряд из орудия".
A singularly appropriate phrase it proved.	Сравнение оказалось очень точным.
Yet the next day there was nothing of this in the papers except a little note in the Daily Telegraph, and the world went in ignorance of one of the gravest dangers that ever threatened the human race.	Однако в газетах на следующий день не появилось никакого сообщения об этом, если не считать небольшой заметки в "Дейли телеграф", и мир пребывал в неведении самой серьезной из всех опасностей, когда-либо угрожавших человечеству.
I might not have heard of the eruption at all had I not met Ogilvy, the well-known astronomer, at Ottershaw.	Вероятно, и я ничего бы не узнал об извержении, если бы не встретился в Оттершоу с известным астрономом Оджилви.
He was immensely excited at the news, and in the excess of his feelings invited me up to take a turn with him that night in a scrutiny of the red planet.	Он был до крайности взволнован сообщением и пригласил меня этой ночью принять участие в наблюдениях за красной планетой.

In spite of all that has happened since, I still remember that vigil very distinctly: the black and silent observatory, the shadowed lantern throwing a feeble glow upon the floor in the corner, the steady ticking of the clockwork of the telescope, the little slit in the roof--an oblong profundity with the stardust streaked across it.	Несмотря на все последовавшие бурные события, я очень ясно помню наше ночное бдение: черная, безмолвная обсерватория, завешенный фонарь в углу, бросающий слабый свет на пол, мерное тикание часового механизма в телескопе, небольшое продольное отверстие в потолке, откуда зияла бездна, усеянная звездной пылью.
Ogilvy moved about, invisible but audible.	Почти невидимый Оджилви бесшумно двигался около прибора.
Looking through the telescope, one saw a circle of deep blue and the little round planet swimming in the field.	В телескоп виден был темно-синий круг а плававшая в нем маленькая круглая планета.
It seemed such a little thing, so bright and small and still, faintly marked with transverse stripes, and slightly flattened from the perfect round.	Она казалась такой крохотной, блестящей, с едва заметными поперечными полосами, со слегка неправильной окружностью.
But so little it was, so silvery warm--a pin's-head of light!	Она была так мала, с булавочную головку, и лучилась теплым серебристым светом.
It was as if it quivered, but really this was the telescope vibrating with the activity of the clockwork that kept the planet in view.	Она словно дрожала, но на самом деле это вибрировал телескоп под действием часового механизма, державшего планету в поле зрения.
As I watched, the planet seemed to grow larger and smaller and to advance and recede, but that was simply that my eye was tired.	Во время наблюдения звездочка то уменьшалась, то увеличивалась, то приближалась, то удалялась, но так казалось просто от усталости глаза.
Forty millions of miles it was from us--more than forty millions of miles of void.	Нас отделяли от нее 40 миллионов миль - больше 40 миллионов миль пустоты.
Few people realise the immensity of vacancy in which the dust of the material universe swims.	Немногие могут представить себе всю необъятность той бездны, в которой плавают пылинки материальной вселенной.
Near it in the field, I remember, were three faint points of light, three telescopic stars infinitely remote, and all around it was the unfathomable darkness of empty space.	Вблизи планеты, я помню, виднелись три маленькие светящиеся точки, три телескопические звезды, бесконечно удаленные, а вокруг - неизмеримый мрак пустого пространства.
You know how that blackness looks on a frosty starlight night.	Вы знаете, как выглядит эта бездна в морозную звездную ночь.
In a telescope it seems far profounder.	В телескоп она кажется еще глубже.
And invisible to me because it was so remote and small, flying swiftly and steadily towards me across that incredible distance, drawing nearer every minute by so many thousands of miles, came the Thing they were sending us, the Thing that was to bring so much struggle and calamity and death to the earth.	И невидимо для меня, вследствие удаленности и малой величины, неуклонно и быстро стремясь ко мне через все это невероятное пространство, с каждой минутой приближаясь на многие тысячи миль; неслось то, что марсиане послали к нам, то, что должно было принести борьбу, бедствия и гибель на Землю.
I never dreamed of it then as I watched; no one on earth dreamed of that unerring missile.	Я и не подозревал об этом, наблюдая планету; никто на Земле не подозревал об этом метко пущенном метательном снаряде.
That night, too, there was another jetting out of gas from the distant planet.	В эту ночь снова наблюдался взрыв на Марсе.

Читать дальше