Кристофер Прист - Машина пространства - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Кристофер Прист - Машина пространства - английский и русский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Научная Фантастика. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Машина пространства - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Кристофер Прист
Жанр:

Научная Фантастика
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

4.11/5. Голосов: 91
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
80

1

2

3

4

5

Кристофер Прист - Машина пространства - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

Машина пространства - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Кристофер Прист, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Научно-фантастический роман «Машина пространства» посвящен Герберту Уэллсу и сюжетно опирается на два его всемирно известных романа — «Машину времени» и «Войну миров».

Машина пространства - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Машина пространства - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Кристофер Прист

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

Only when I turned off the engine could I see what my last measure had achieved.	И только тогда, когда двигатель умолкал, я получал возможность разобраться, к чему привели мои неумелые потуги.
I established a routine of trial and error: first I would examine the panel to see how much drift had occurred, then fire the braking engine for a period.	Я придерживался тактики проб и ошибок: сперва взглянуть на панель и установить, сильно ли мы отклонились на восток, затем на какое-то время включить тормозной механизм.
When I turned off the engine, I would look again at the panel and make a further estimate of the drift.	Выключить двигатель, снова взглянуть на панель и произвести новую оценку скорости дрейфа.
Sometimes I would have estimated accurately, but usually I had either over- or under-compensated.	Иногда мне удавалось избежать ошибки, но чаще я тормозил либо слишком сильно, либо слишком слабо.
Each time I fired the engine it was for a longer period, and so I fell into a system whereby I counted slowly under my breath.	С каждым разом продолжительность торможения росла, и я взял за правило отмерять время, медленно считая про себя.
Soon each blast-which I discovered could be made more or less intense by the degree of pressure on the lever-was lasting for a count of one hundred and more.	Вскоре каждая тормозная вспышка - я догадался, что ее интенсивность можно повышать и снижать, нажимая на ручку то сильнее, то слабее, - стала затягиваться до счета сто, а то и дольше.
The mental torment was tremendous, for the concentration it demanded was total; additionally, each time the engine was fired the physical pressures on us were almost intolerable.	Нервы были напряжены до предела, от меня требовалась полная сосредоточенность; к тому же включение двигателя сопровождалось невыносимыми физическими перегрузками.
Around us, the temperature inside the compartment was rising.	Температура в отсеке быстро повышалась.
The air ducted down through the tubes remained cool, but I could feel the fabric itself becoming hot.	И хотя воздух, поступающий в защитные камеры, оставался прохладным, охватывающая тело ткань нагревалась, и с каждой минутой все более ощутимо.
In the few brief moments between the firings of the engine, when the constraint of the tubes relaxed a little, Amelia and I managed to exchange a few words.	В промежутках от торможения до торможения, когда коконы чуть-чуть разжимали свою мертвую хватку, мы с Амелией ухитрились обменяться двумя-тремя словами.
She told me that the blood had stopped flowing, but that she had a vile headache and felt faint and sick.	Она сказала, что кровотечение приостановилось, но по-прежнему мучают головная боль, слабость и тошнота.
Then at last the drifting of the two grids became so rapid that I dared not slacken my attention at all.	Вскоре решетки стали смещаться с такой скоростью, что я уже не смел отвлечься ни на миг.
The instant I turned off the engines the grids bounced apart, and I pressed the lever down and held it in place.	Стоило мне выключить двигатель на долю секунды - и они тут же буквально отскакивали друг от друга; я отвел ручку от себя до предела и навалился на нее что было сил.
Now given its full throat, the braking engine set up a noise of such immensity that I felt the projectile itself must certainly break into pieces.	Включенный на предельную мощность тормозной двигатель ревел с такой яростью, что казалось: сам снаряд неминуемо развалится на куски.
The entire craft shuddered and rattled, and where my feet touched the metal floor I could feel an intolerable heat.	Корпус трясся и грохотал, а снизу, там, где подошвы касались металлического пола, их жгло невыносимым жаром.

Around us, the pressure-tubes gripped so tightly we could hardly breathe.	Противоперегрузочные камеры стиснули нас так крепко, что мы едва могли дышать.
I could not move even the tiniest muscle, and had no notion of how Amelia was faring.	Ни за какие блага я не сумел бы пошевелить даже самым крошечным мускулом и только диву давался, как выдерживает все это Амелия.
I could feel the tremendous power of the engine as if it were a solid object against which we were ramming, for even in spite of the restraining tubes, I felt myself being pushed forward against the braking.	Исполинская мощь двигателя отзывалась во мне так, словно мы таранили стену; несмотря на цепкие объятия камеры, инерция безжалостно тащила меня вперед.
So, in this bedlam of noise and heat and pressure, the projectile blazed across the night sky of England like a green comet.	Грохот, жара, перегрузки сводили с ума - и этот кошмар все длился, длился, пока снаряд ослепительной зеленой кометой пронзал ночное небо Англии.
The end of our voyage, when it came, was abrupt and violent.	Конец пути, когда он настал, был внезапным и сокрушительным.
There was an almighty explosion outside the craft, accompanied by a stunning impact and concussion.	Раздался невообразимой силы взрыв на меня обрушился оглушительный удар, снаряд содрогнулся.
Then, in the sudden silence that immediately followed, we fell forward from the relaxing pressure-tubes, into the blistering heat of the compartment.	И в наступившей вдруг тишине мы вывалились из опавших защитных камер в обжигающе знойную кабину управления.
We had arrived on Earth, but we were indeed in a sorry state.	Мы прибыли домой, но состояние наше, мягко говоря, оставляло желать лучшего.
Chapter Eighteen	Глава XVIII
INSIDE THE PIT	В яме
i	1
We lay unconscious in the compartment for nine hours, oblivious, for the most part, of the terrible disorder our landing had thrown us into.	Мы пролежали без памяти не меньше девяти часов, почти не сознавая тех ужасных условий, в которые ввергла нас неумелая посадка.
Perhaps while we lay in this coma of exhaustion we were spared the worst effects of the experience, but what we endured was unpleasant enough.	Допускаю, что обморок, вызванный полным изнеможением, даже избавил нас от самых тяжелых переживаний, но и то, что выпало на нашу долю, было достаточно скверно.
The craft had not landed at an angle best suited to our convenience; because of the craft's axial spin the actual position in relation to the ground had been a matter of chance, and that chance had left both the pressure-tubes and our hammock suspended on what now became the walls.	Прежде всего выяснилось, что снаряд приземлился отнюдь не самым удачным для нас образом: поскольку он вращался вокруг оси, положение любого предмета относительно Земли оказывалось делом чистой случайности, и эта случайность подняла защитные камеры и гамак высоко над нашими головами и сделала их бесполезными.
Moreover, the craft had collided with the ground at a sharp angle, so that the force of gravity tumbled us into the nose of the projectile.	Более того, снаряд врезался в почву под острым углом, и сила тяжести швырнула нас обоих в самую узкую, носовую часть кабины.
That gravity itself felt immense.	Земное притяжение воспринималось нами как нечто убийственное.

My attempts to approximate Earth's gravity by spinning the craft more quickly had been too conservative by far.	Мои робкие попытки подготовиться к нему за счет дополнительного раскручивания снаряда на поверку оказались чересчур осторожными.
After several months on Mars, and in the projectile, our normal weights felt intolerable.	После многих месяцев, проведенных на Марсе, а затем в чреве снаряда, нормальный вес казался невыносимым бременем.
As I have described, Amelia injured herself shortly before we started our landing, and this new fall had reopened the wound, and blood poured from her face more profusely than before.	Я уже упоминал, что незадолго до посадки Амелия была ранена; от нового падения рана открылась вновь, и кровь хлестала из нее еще обильнее, чем прежде.
In addition, I had hit my head as we fell from the pressure-tubes.	По правде говоря, я и сам, вывалившись из противоперегрузочного кокона, рассадил себе голову.
Finally, and most unbearable of all, the interior of the craft was overwhelmingly hot and humid.	А в довершение всех бед - и это вынести оказалось труднее всего - внутренние отсеки снаряда затопили ошеломляющая жара и влажность.
Perhaps it had been the exhaust of the green fire that slowed our flight, or the friction of the Earth's atmosphere, or most probably a combination of the two, but the metal of the hull and the air it contained, and everything within were heated to an insupportable level.	Было ли это следствием зеленых вспышек, тормозивших полет, или трения о земную атмосферу, или, вернее, всего, того и другого вместе, - но не только корпус, а и наполняющий его воздух и все предметы в отсеках нагрелись до немыслимых пределов.
This was the degree of disorder in which we lay unconscious, and this was the kind of squalor to which I awoke.	Такова была обстановка, в которой мы лежали без чувств; таковы были мои первые впечатления после того, как я пришел в себя.
ii	2
My first action was to turn to Amelia, who lay in a huddle across me.	Первое, что я сделал, - повернулся к Амелии, лежавшей в забытьи поперек моих ног.
The bleeding from her injury had stopped of its own accord, but she was in a dreadful state; her face, hair and clothes were sticky with congealing blood.	Кровотечение из раны прекратилось, но состояние раненой оставалось ужасным: лицо, волосы, одежду густо покрывала запекшаяся кровь.
So still was she, and so quiet her breathing, that at first I was convinced she had died, and only when in a panic I shook her by the shoulders and slapped her face did she rouse.	Лежала она так тихо, дышала так неслышно, что я сначала не сомневался - умерла; очнулась она, только когда я в панике встряхнул ее за плечи и потрепал по щекам.
We were lying in a shallow pool of water, which had gathered on the floor under the spray from a fractured p ip e.	Мы лежали в неглубокой луже - вода била из лопнувшей трубы и скапливалась на полу.
This pool was very warm, for it had taken heat from the metal hull of the projectile, but the spray was as yet cool.	Лужа сильно прогрелась - по-видимому, от соприкосновения с металлическим корпусом снаряда, однако из трубы текла прохладная вода.
I found Amelia's bag, and took from it two of her towels. These I soaked in the spray, and washed her face and hands, dabbing gently at the open wound.	Я отыскал ридикюль Амелии и достал оттуда две салфетки, намочил их и обмыл ей лицо и руки, стараясь не задеть открытой раны.
As far as I could see, there was no fracture of her cranium, but the flesh of her forehead, just below her hairline, was torn and bruised.	Насколько я мог судить, обошлось без трещины в черепе, но поперек лба, как раз под линией волос, тянулся рваный, глубокий почерневший разрез.