Герда Грау - Форма звука

— Все это было очень увлекательно, история с сиреной и сказки местных аборигенов. Но, к сожалению, мои полномочия не распространяются на исследования местного фольклора. Обвинение должно быть предъявлено владельцам Аркаима в нарушении правил содержания опасных животных и эксплуатации некачественной техники.

Гелбрейт усмехнулся.

— Отличная позиция, — одобрил он. — Я и сам придерживаюсь такого же мнения. Не стоит тратить время на пустые бездоказательные выдумки.

Клинт несколько секунд без слов смотрел на него, потом сдержанно кивнул. Они вышли на пирс и остановились, глядя на спокойную воду, в которой отражались блики светила, пересекшего полуденный экватор и начавшего путь к закату.

Людовик-Луи без слов отшвартовал лодку и перебросил цепь в носовую часть, и так же без слов принял от Гелбрейта деньги. Кроме него на причале никого не было.

По пути Клинт вспомнил, что так и не купил пластырь с антибиотиком, но сейчас это показалось ему мелким и несущественным. Аркаим быстро приближался, но было в знакомых очертаниях что-то новое. Вместе с пирсом приближалось и вырастало чужое судно, серое и глухое, совершенно не похожее на прогулочную яхту. Клинт вопросительно посмотрел на Гелбрейта.

— Чей это корабль? — спросил он.

— Охрана Аркаима, — коротко ответил тот.

— Но мы видели охранников вчера, никакого корабля не было, — возразил Клинт.

— Это другой Аркаим, — коротко ответил Гелбрейт. — У тюрьмы свой персонал.

— Что им тут нужно?

— Похоже, ситуация в наше отсутствие несколько изменилась.

В голосе Гелбрейта тоже было что-то новое, не позволившее Клинту продолжать расспросы. Он снова посмотрел на судно — никаких окон, никакого салона, ничего украшающего или комфортного. На борту была простая белая буквенно-цифровая комбинация.

Они сошли на пирс и направились к главному корпусу быстрым шагом, не разговаривая и не обмениваясь впечатлениями. Гелбрейт первым вошел в холл, Клинт следом, и остановился как вкопанный — рядом с Хиотисом стояли два огромных андроида. На их одежде была такая же комбинация символов, как на корабле, и Клинт не сразу понял, что не так в их внешности. А когда понял, почувствовал слабость не хуже той, которую испытывал при виде крови. У андроидов вместо одной пары рук были две, расположенные одна над другой, это давало удлинение корпуса непропорционально ногам.

— Обед удался? — спросил Хиотис.

— Вполне, — кивнул Гелбрейт. — Зачем здесь бриареи? Посторонних не должно быть во время расследования.

— Следствие окончено, — напомнил Хиотис. — Так что они не посторонние.

— Мы не предъявляли обвинения, — вмешался Клинт.

— Это сделал я, — просто ответил Хиотис.

— На каком основании? — не выдержал Гелбрейт.

— Признание. Рассказы про тулунов, боюсь, откладываются на неопределенный срок.

Если бы в холл ударила молния, Клинт не был бы поражен больше. Он взглянул на Гелбрейта, который никак не изменился в лице.

— Можно увидеть документ? — спокойно уточнил тот.

Хиотис вместо ответа протянул ему листок с отельной символикой, точно такой же, какие лежали в номерах. Гелбрейт пробежал его глазами, передал Клинту, продолжая смотреть на Хиотиса взглядом, не выражающим ничего хорошего.

— По принятым в Новой Виктории нормам права уголовная ответственность наступает с двенадцати лет, — яростно сказал Клинт, дойдя до конца и переворачивая листок, чтобы убедиться, что на обороте ничего нет.

— Есть и положение, по которому этот срок понижается до семи лет, если ребенок осознавал, что делает, — добродушно отозвался Хиотис.

Клинт вернул ему документ, подавив желание уничтожить бумагу — андроиды Аркаима внушали тяжелый и иррациональный страх своим анатомическим уродством и неподвижными лицами.

— Да, такое положение есть, — сдержанно ответил он. — Но это еще придется доказать.

— В некотором роде это уже не ваша забота, господа, — засмеялся Хиотис. — Не стоит усложнять жизнь друг другу, эти дни и так были крайне неспокойными. Нам завтра предстоит расстаться, давайте сделаем это цивилизованно и без взаимных претензий, раз уж следствие завершено успешно. Есть пожелания на ужин с учетом того, что он отчасти праздничный?

Пожеланий не было. Гелбрейт продолжал молчать даже тогда, когда бриареи вышли вместе с Хиотисом из холла.

— Это и есть ваш рычаг? — Клинт еле дождался, пока воющая дверь закроется за серыми фигурами. — И чего мы добились? Он же сам это написал!

— Да, похоже на то, — признал Гелбрейт. — Но преступление описано верно, как вы видели. Признание стоит всех прочих улик и версий.

— Только не тогда, когда оно поддельное, — резко сказал Клинт. — Если мы ничего не предпримем, произойдет еще один фальшивый несчастный случай. Или такой же поддельный суицид, тогда доказывать будет уже незачем и некому.

— Что хотите предпринять? — уточнил Гелбрейт. — Конкретно?

— Не знаю, — растерялся Клинт. — Вы дрифтер, можете справиться с этими андроидами?

— Нет. Я даже не знаю, возможно ли такое в принципе. У бриареев какой-то сложный код, динамический или другой, точно не помню.

— Но хотя бы предположить, куда он дел мальчишку?

— Вариантов немного, — Гелбрейт достал очередную сигарету, на которую горло отозвалось саднящей болью, никогда раньше он столько не курил, но механические движения успокаивали не только нервы, но мысли. — В клубе звуковая аппаратура и конструкция стен заглушают все, что можно подслушать снаружи. Но бриареи вас туда не пустят. Они теперь никого туда не пустят без сопровождения обвинителя.

Клинт вспомнил цоколь клуба, уходящий в воду, лестницу, с которой они поднимались, рассуждая о железной двери, бассейн, и непроизвольно обхватил себя руками, словно ему было холодно. Ему показалось, что прошла целая вечность с того разговора у клуба.

— Убить они могут?

— Нет, бриареи только охрана, — покачал головой Гелбрейт. — Заключенные Аркаима бывают самыми разными, они должны справляться с любым без оружия, поэтому им добавили функциональных рук. В арсенале бриареев исключительно сдерживающая программа, наследство вашего гуманного режима. Снимает охрану Аркаима только суд. Если вас это успокоит, то сейчас мальчик в относительной безопасности.

— Эти андроиды просто мерзость, — вырвалось у Клинта. — Я слышал про них, но никогда не думал, что они так уродливы.

— Их создавали внушать страх. Говорят, прототипом внешности был какой-то серийный убийца.

Пришлось признать, что многорукость, нависшие надбровные дуги и почти отсутствующий из-за тонких губ рот не просто отталкивают, а пугают на каком-то биологическом уровне. При очевидной физической силе бриареи одним своим видом в совершенстве подавляли любую мысль о сопротивлении. Говорят ли они? Клинт не помнил.