Илья Ильф - Двенадцать стульев - русский и английский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Илья Ильф - Двенадцать стульев - русский и английский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Юмористическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Двенадцать стульев - русский и английский параллельные тексты
Автор:

Илья Ильф
Жанр:

Юмористическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

4/5. Голосов: 11
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
80

1

2

3

4

5

Илья Ильф - Двенадцать стульев - русский и английский параллельные тексты краткое содержание

Двенадцать стульев - русский и английский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Илья Ильф, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

В романе «Двенадцать стульев» авторы показывают пошлый мирок обывателей и хапуг, которых легко обманывает «великий комбинатор», ловкий жулик и авантюрист Остап Бендер.

Двенадцать стульев - русский и английский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Двенадцать стульев - русский и английский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Илья Ильф

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

During the six months of the jewel race he had lost certain of his habits.	За полгода бриллиантовой скачки он растерял все свои привычки. Просыпаясь по утрам, не пел он уже своих бонжуров и гутморгенов, далеко в прошлом остался морозный с жилкой стакан, из которого пивал он молоко, будучи делопроизводителем загса уездного города N. И баронские сапоги с квадратными носами и низкими подборами, брошенные во время погони за театром Колумба, гнили где-то на Тифлисской свалке.
At night Ippolit Matveyevich dreamed about mountain ridges adorned with weird transparents, Iznurenkov, who hovered in front of him, shaking his brown thighs, boats that capsized, people who drowned, bricks falling out of the sky, and ground that heaved and poured smoke into his eyes.	По ночам Ипполиту Матвеевичу виделись горные хребты, украшенные дикими транспарантами, летал перед его глазами Изнуренков, подрагивая коричневыми ляжками, переворачивались лодки, тонули люди, падал с неба кирпич и разверзшаяся земля пускала в глаза серный дым.
Ostap had not observed the change in Vorobyaninov, for he was with him every day.	Остап, пребывавший ежедневно с Ипполитом Матвеевичем, не замечал в нем никакой перемены.
Ippolit Matveyevich, however, had changed in a remarkable way.	Между тем Ипполит Матвеевич переменился необыкновенно. Если бы он пришел сейчас в свой родной загс, его, пожалуй, приняли бы за просителя и на приветствие ответили бы довольно небрежно.
Even his gait was different; the expression of his eyes had become wild and his long moustache was no longer parallel to the earth's surface, but drooped almost vertically, like that of an aged cat.	И походка у Ипполита Матвеевича была уже не та, и выражение глаз сделалось дикое, и ус торчал уже не параллельно земной поверхности, а почти перпендикулярно, как у пожилого кота.
He had also altered inwardly.	Изменился Ипполит Матвеевич и внутренне.
He had developed determination and cruelty, which were traits of character unknown to him before.	В характере появились не свойственные ему раньше черты решительности и жестокости.
Three episodes had gradually brought out these streaks in him: the miraculous escape from the hard fists of the Vasyuki enthusiasts, his debut in the field of begging in the Flower Garden at Pyatigorsk, and, finally, the earthquake, since which Ippolit Matveyevich had become somewhat unhinged and harboured a secret loathing for his partner.	Три эпизода постепенно воспитали в нем эти новые чувства. Чудесное спасение от тяжких кулаков васюкинских любителей. Первый дебют по части нищенства у пятигорского "Цветника". И, наконец, землетрясение, после которого Ипполит Матвеевич несколько повредился и затаил к своему компаньону тайную ненависть.
Ippolit Matveyevich had recently been seized by the strongest suspicions.	В последнее время Ипполит Матвеевич был одержим сильнейшими подозрениями.
He was afraid that Ostap would open the chair without him and make off with the treasure, abandoning him to his own fate.	Он боялся, что Остап вскроет стул сам и, забрав сокровище, уедет, бросив его на произвол судьбы.
He did not dare voice these suspicions, knowing Ostap's strong arm and iron will.	Высказывать свои подозрения он не смел, зная тяжелую руку Остапа и непреклонный его характер.
But each day, as he sat at the window scraping off surplus paint with an old, jagged razor, Ippolit Matveyevich wondered.	Ежедневно, сидя у окна за трафаретом и подчищая старой зазубренной бритвой высохшие буквы, Ипполит Матвеевич томился.

Every day he feared that Ostap would not come back and that he, a former marshal of the nobility, would die of starvation under some wet Moscow wall.	Каждый день он опасался, что Остап больше не придет и он, бывший предводитель дворянства, умрет голодной смертью под мокрым московским забором.
Ostap nevertheless returned each evening, though he never brought any good news.	Но Остап приходил каждый вечер, хотя радостных вестей не приносил.
His energy and good spirits were inexhaustible.	Энергия и веселость его были неисчерпаемы.
Hope never deserted him for a moment.	Надежда ни на одну минуту не покидала его.
There was a sound of running footsteps in the corridor and someone crashed into the cabinet; the plywood door flew open with the ease of a page turned by the wind, and in the doorway stood the smooth operator.	В коридоре раздался топот ног, кто-то грохнулся о несгораемый шкаф, и фанерная дверь распахнулась с легкостью страницы, перевернутой ветром. На пороге стоял великий комбинатор.
His clothes were soaked, and his cheeks glowed like apples.	Он был весь залит водой, щеки его горели, как яблочки.
He was panting.	Он тяжело дышал.
"Ippolit Matveyevich!" he shouted. "Ippolit Matveyevich!"	- Ипполит Матвеевич! - закричал он. - Слушайте, Ипполит Матвеевич!
Vorobyaninov was startled.	Воробьянинов удивился.
Never before had the technical adviser called him by his first two names.	Никогда еще технический директор не называл его по имени и отчеству.
Then he cottoned on. . . .	И вдруг он понял.
"It's there?" he gasped.	- Есть? - выдохнул он.
"You're dead right, it's there, Pussy. Damn you."	- В том-то и дело, что есть. Ах, Киса, черт вас раздери!
"Don't shout. Everyone will hear."	- Не кричите, все слышно.
"That's right, they might hear," whispered Ostap.	- Верно, верно, могут услышать, - зашептал Остап быстро, - есть.
"It's there, Pussy, and if you want, I can show it to you right away. It's in the railway-workers' club, a new one. It was opened yesterday. How did I find it?	Киса, есть, и, если хотите, я могу продемонстрировать его сейчас же... Он в клубе железнодорожников. Новом клубе... Вчера было открытие... Как я нашел?
Was it child's play?	Чепуха?
It was singularly difficult.	Необыкновенно трудная вещь!
A stroke of genius, brilliantly carried through to the end.	Гениальная комбинация! Блестящая комбинация, блестяще проведенная до конца!
An ancient adventure.	Античное приключение!..
In a word, first rate!"	Одним словом, высокий класс!..
Without waiting for Ippolit Matveyevich to pull on his jacket, Ostap ran to the corridor.	Не ожидая, пока Ипполит Матвеевич напялит пиджак, Остап выбежал в коридор.
Vorobyaninov joined him on the landing.	Воробьянинов присоединился к нему на лестнице.

Excitedly shooting questions at one another, they both hurried along the wet streets to Kalanchev Square.	Оба, взволнованно забрасывая друг друга вопросами, мчались по мокрым улицам на Каланчевскую площадь.
They did not even think of taking a tram.	Они не сообразили даже, что можно сесть в трамвай.
"You're dressed like a navvy," said Ostap jubilantly. "Who goes about like that, Pussy?	- Вы одеты, как сапожник! - радостно болтал Остап, - Кто так ходит, Киса?
You should have starched underwear, silk socks, and, of course, a top hat.	Вам необходимы крахмальное белье, шелковые носочки и, конечно, цилиндр.
There's something noble about your face.	В вашем лице есть что-то благородное!..
Tell me, were you really a marshal of the nobility?"	Скажите, вы в самом деле были предводителем дворянства?.. Остап стал суетлив. Раньше за ним этого не водилось. На радостях, что сокровище, может быть, еще сегодня ночью перейдет в их руки, Остап позволял себе глупые и веселые выходки, толкал Ипполита Матвеевича, подскакивал к девушкам из Ермаковки и сулил им золотые горы.
Pointing out the chair, which was standing in the chess-room, and looked a perfectly normal Hambs chair, although it contained such untold wealth, Ostap pulled Ippolit Matveyevich into the corridor.	Показав предводителю стул, который стоял в комнате шахматного кружка и имел самый обычный "гамбсовский вид", хотя и таил в себе несметные ценности, - Остап потащил Воробьянинова в коридор.
There was no one about.	Здесь не было ни души.
Ostap went up to a window that had not yet been sealed for the winter and drew back the bolts on both sets of frames.	Остап подошел к еще не замазанному на зиму окну и выдернул из гнезд задвижки обеих рам.
"Through this window," he said, "we can easily get into the club at any time of the night.	- Через это окошечко, - сказал он, - мы легко и нежно попадем в клуб в любой час сегодняшней ночи.
Remember, Pussy, the third window from the front entrance."	Запомните, Киса, третье окно от парадного подъезда.
For a while longer the friends wandered about the club, pretending to be railway-union representatives, and were more and more amazed by the splendid halls and rooms.	Друзья долго еще бродили по клубу под видом представителей УОНО и не могли надивиться прекрасным залам и комнатам. Клуб был не велик, но построен ладно. Концессионеры несколько раз заходили в шахматную комнату и с видимым интересом следили за развитием нескольких шахматных партий.
"If I had played the match in Vasyuki," said Ostap, "sitting on a chair like this, I wouldn't have lost a single game.	- Если бы я играл в Васюках, - сказал Остап, -сидя на таком стуле, я бы не проиграл ни одной партии.
My enthusiasm would have prevented it.	Энтузиазм не позволил бы.
Anyway, let's go, old man. I have twenty-five roubles.	Однако пойдем, старичок, у меня двадцать пять рублей подкожных.
We ought to have a glass of beer and relax before our nocturnal visitation.	Мы должны выпить пива и отдохнуть перед ночным визитом.