Уильям Моэм - Дождь - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Уильям Моэм - Дождь - английский и русский параллельные тексты - бесплатно полную версию книги (целиком) без сокращений. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Дождь - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Уильям Моэм
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

3/5. Голосов: 11
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
60

1

2

3

4

5

Уильям Моэм - Дождь - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

Дождь - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Уильям Моэм, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Занимательный сюжет, неожиданная и неоднозначная развязка, простой и в то же время изящный язык, легкая ирония делают рассказ уникальным и запоминающимся. Написанные в разные годы рассказы объединяет интерес
к исследованию человеческой натуры, тайных страстей, слабостей и скрытых возможностей обычных людей. Делясь своими наблюдениями и размышлениями на тему выбора судьбы и смысла жизни, Моэм не дает однозначных ответов, заставляя читателя задуматься.

Дождь - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)

Дождь - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно, автор Уильям Моэм

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

He's obstinate, and when he's once made up his mind, nothing can move him."	Он упрям, и, если уж примет решение, его ничто не может остановить.
"How can I ask the natives to put their trust in the Lord if I am afraid to do so myself?" cried Davidson.	- Как мог бы я учить туземцев уповать на господа, если бы сам страшился уповать на него? -вскричал Дэвидсон.
"And I'm not, I'm not.	- Но я не страшусь, не страшусь.
They know that if they send for me in their trouble I'll come if it's humanly possible.	Присылая за мной в час беды, они знают, что я приеду, если это в человеческих силах.
And do you think the Lord is going to abandon me when I am on his business?	И неужели вы думаете, что господь оставит меня, когда я творю волю его?
The wind blows at his bidding and the waves toss and rage at his word."	Ветер дует по его велению, и бурные волны вздымаются по его слову.
Dr. Macphail was a timid man.	Доктор Макфейл был робким человеком.
He had never been able to get used to the hurtling of the shells over the trenches, and when he was operating in an advanced dressing-station the sweat poured from his brow and dimmed his spectacles in the effort he made to control his unsteady hand.	Он так и не сумел привыкнуть к визгу шрапнели над окопами, и, когда он оперировал раненых на передовых позициях, по его лбу, затуманивая очки, катился пот - так напряженно он заставлял слушаться свои дрожащие руки.
He shuddered a little as he looked at the missionary.	Он поглядел на миссионера с легким трепетом.
"I wish I could say that I've never been afraid," he said.	- Я был бы рад, если бы мог сказать, что никогда не боялся.
"I wish you could say that you believed in God," retorted the other.	- Я был бы рад, если бы вы могли сказать, что верите в бога, - возразил Дэвидсон.
But for some reason, that evening the missionary's thoughts travelled back to the early days he and his wife had spent on the islands.	Почему-то в этот вечер мысли миссионера то и дело возвращались к первым дням их пребывания на островах.
"Sometimes Mrs. Davidson and I would look at one another and the tears would stream down our cheeks.	- Порой мы с миссис Дэвидсон смотрели друг на друга, а по нашим щекам текли слезы.
We worked without ceasing, day and night, and we seemed to make no progress.	Мы работали без устали дни и ночи напролет, но труд наш, казалось, не приносил никаких плодов.
I don't know what I should have done without her then.	Я не знаю, что бы я делал без нее.
When I felt my heart sink, when I was very near despair, she gave me courage and hope."	Когда у меня опускались руки, когда я готов был отчаяться, она ободряла меня и поддерживала во мне мужество.
Mrs. Davidson looked down at her work, and a slight colour rose to her thin cheeks. Her hands trembled a little.	Миссис Дэвидсон потупила глаза на вязанье, и ее худые щеки слегка порозовели.
She did not trust herself to speak.	Она не могла говорить от избытка чувств.
"We had no one to help us.	- Нам не от кого было ждать помощи.
We were alone, thousands of miles from any of our own people, surrounded by darkness.	Мы были одни среди тьмы, и тысячи миль отделяли нас от людей, близких нам по духу.

When I was broken and weary she would put her work aside and take the Bible and read to me till peace came and settled upon me like sleep upon the eyelids of a child, and when at last she closed the book she'd say: 'We'll save them in spite of themselves.' And I felt strong again in the Lord, and I answered: 'Yes, with God's help I'll save them.	Когда уныние и усталость овладевали мной, она откладывала свою работу, брала Библию и читала мне, и мир нисходил в мою душу, как сон на глаза младенца, а закрыв наконец священную книгу, она говорила: "Мы спасем их вопреки им самим". И я чувствовал, что господь снова со мной, и отвечал: "Да, с божьей помощью я спасу их.
I must save them.'"	Я должен их спасти".
He came over to the table and stood in front of it as though it were a lectern.	Он подошел к столу и стал перед ним, словно перед аналоем.
"You see, they were so naturally depraved that they couldn't be brought to see their wickedness.	- Видите ли, безнравственность была для них так привычна, что невозможно было объяснить им, как дурно они поступают.
We had to make sins out of what they thought were natural actions.	Нам приходилось учить их, что поступки, которые они считали естественными, - грех.
We had to make it a sin, not only to commit adultery and to lie and thieve, but to expose their bodies, and to dance and not to come to church.	Нам приходилось учить их, что не только прелюбодеяние, ложь и воровство - грех, но что грешно обнажать свое тело, плясать, не посещать церкви.
I made it a sin for a girl to show her bosom and a sin for a man not to wear trousers."	Я научил их, что девушке грешно показывать грудь, а мужчине грешно ходить без штанов.
"How?" asked Dr. Macphail, not without surprise.	- Как вам это удалось? - с некоторым удивлением спросил доктор Макфейл.
"I instituted fines.	- Я учредил штрафы.
Obviously the only way to make people realize that an action is sinful is to punish them if they commit it.	Ведь само собой разумеется, что единственный способ заставить человека понять греховность какого-то поступка - наказывать его за этот поступок.
I fined them if they didn't come to church, and I fined them if they danced.	Я штрафовал их, если они не приходили в церковь, и я штрафовал их, если они плясали.
I fined them if they were improperly dressed.	Я штрафовал их, если их одежда была неприлична.
I had a tariff, and every sin had to be paid for either in money or work.	Я установил тариф, и за каждый грех приходилось платить деньгами или работой.
And at last I made them understand."	И в конце концов я заставил их понять.
"But did they never refuse to pay?"	- И они ни разу не отказались платить?
"How could they?" asked the missionary.	- А как бы они это сделали? - спросил миссионер.
"It would be a brave man who tried to stand up against Mr. Davidson," said his wife, tightening her lips.	- Надо быть большим храбрецом, чтобы осмелиться противоречить мистеру Дэвидсону, -сказала его жена, поджимая губы.
Dr. Macphail looked at Davidson with troubled eyes.	Доктор Макфейл тревожно поглядел на Дэвидсона.
What he heard shocked him, but he hesitated to express his disapproval.	То, что он услышал, глубоко возмутило его, но он не решался высказать свое неодобрение вслух.

"You must remember that in the last resort I could expel them from their church membership.""	- Не забывайте, что в качестве последней меры я мог исключить их из церковной общины.
"Did they mind that?"	- А они принимали это близко к сердцу?
Davidson smiled a little and gently rubbed his hands.	Дэвидсон слегка улыбнулся и потер руки.
"They couldn't sell their copra.	- Они не могли продавать копру.
When the men fished they got no share of the catch.	И не имели доли в общем улове.
It meant something very like starvation.	В конечном счете это означало голодную смерть.
Yes, they minded quite a lot."	Да, они принимали это очень близко к сердцу.
"Tell him about Fred Ohlson," said Mrs. Davidson.	- Расскажи ему про Фреда Олсона, - сказала миссис Дэвидсон.
The missionary fixed his fiery eyes on Dr. Macphail.	Миссионер устремил свои горящие глаза на доктора Макфейла.
"Fred Ohlson was a Danish trader who had been in the islands a good many years.	- Фред Олсон был датским торговцем и много лет прожил на наших островах.
He was a pretty rich man as traders go and he wasn't very pleased when we came.	Для торговца он был довольно богат и не слишком-то обрадовался нашему приезду.
You see, he'd had things very much his own way.	Понимаете, он привык делать там все, что ему заблагорассудится.
He paid the natives what he liked for their copra, and he paid in goods and whiskey.	Туземцам за их копру он платил, сколько хотел, и платил товарами и водкой.
He had a native wife, but he was flagrantly unfaithful to her.	Он был женат на туземке, но открыто изменял ей.
He was a drunkard.	Он был пьяницей.
I gave him a chance to mend his ways, but he wouldn't take it.	Я дал ему возможность исправиться, но он не воспользовался ею.
He laughed at me."	Он высмеял меня.
Davidson's voice fell to a deep bass as he said the last words, and he was silent for a minute or two.	Последние слова Дэвидсон произнес глубоким басом и минуты две молчал.
The silence was heavy with menace.	Наступившая тишина была полна угрозы.
"In two years he was a ruined man.	- Через два года он был разорен.
He'd lost everything he'd saved in a quarter of a century.	Он потерял все, что накопил за двадцать пять лет.
I broke him, and at last he was forced to come to me like a beggar and beseech me to give him a passage back to Sydney."	Я сломил его, и в конце концов он был вынужден прийти ко мне, как нищий, и просить у меня денег на проезд в Сидней.
"I wish you could have seen him when he came to see Mr. Davidson," said the missionary's wife.	- Видели бы вы его, когда он пришел к мистеру Дэвидсону, - сказала жена миссионера.
"He had been a fine, powerful man, with a lot of fat on him, and he had a great big voice, but now he was half the size, and he was shaking all over.	- Прежде это был крепкий, бодрый мужчина, очень толстый и шумный; а теперь он исхудал, как щепка, и весь трясся.
He'd suddenly become an old man."	Он сразу стал стариком.