Чарльз Диккенс - Большие надежды - английский и русский параллельные тексты

Тут можно читать онлайн Чарльз Диккенс - Большие надежды - английский и русский параллельные тексты - бесплатно ознакомительный отрывок. Жанр: Классическая проза. Здесь Вы можете читать ознакомительный отрывок из книги онлайн без регистрации и SMS на сайте лучшей интернет библиотеки ЛибКинг или прочесть краткое содержание (суть), предисловие и аннотацию. Так же сможете купить и скачать торрент в электронном формате fb2, найти и слушать аудиокнигу на русском языке или узнать сколько частей в серии и всего страниц в публикации. Читателям доступно смотреть обложку, картинки, описание и отзывы (комментарии) о произведении.

Читать книгу

Название:

Большие надежды - английский и русский параллельные тексты
Автор:

Чарльз Диккенс
Жанр:

Классическая проза
Издательство:

неизвестно
Год:

неизвестен
ISBN:

нет данных
Рейтинг:

3/5. Голосов: 11
Избранное:

Добавить в избранное
Отзывы:

Читать комментарии
Ваша оценка:
60

1

2

3

4

5

Чарльз Диккенс - Большие надежды - английский и русский параллельные тексты краткое содержание

Большие надежды - английский и русский параллельные тексты - описание и краткое содержание, автор Чарльз Диккенс, читайте бесплатно онлайн на сайте электронной библиотеки LibKing.Ru

Чарльз Диккенс (1812–1870) — английский писатель, завоевавший мировую славу и необычайно популярный в России. Сложные сюжетные переплетения и глубокая эмоциональность присущи созданным Диккенсом произведениям. Роман "Большие надежды" — одна из жемчужин его творчества.

Большие надежды - английский и русский параллельные тексты - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок

Большие надежды - английский и русский параллельные тексты - читать книгу онлайн бесплатно (ознакомительный отрывок), автор Чарльз Диккенс

Тёмная тема

Шрифт:

↓

↑

Сбросить

Интервал:

↓

↑

Закладка:

Сделать

"Why you see, old chap," said Joe, in a tone of remonstrance, and by way of getting at it by degrees, "I wouldn't go so far as to say that, for that's a deal to say; but she ain't-"	- Ну, что ты, дружок, - произнес Джо с укором, очевидно решив подготовить меня постепенно, - это уж ты через край хватил: только что вот... ее нет...
"Living, Joe?"	- Нет в живых, Джо?
"That's nigher where it is," said Joe; "she ain't living."	- Вот так-то будет вернее, - сказал Джо. - Нет ее в живых.
"Did she linger long, Joe?"	- Она еще долго болела, Джо?
"Arter you was took ill, pretty much about what you might call (if you was put to it) a week," said Joe; still determined, on my account, to come at everything by degrees.	- Да после того как ты захворал, пожалуй, этак -чтобы не соврать - с неделю, - отвечал Джо, по-прежнему полный решимости ради моего блага обо всем сообщать постепенно.
"Dear Joe, have you heard what becomes of her property?"	- Джо, милый, а ты не слышал, что будет теперь с ее состоянием?
"Well, old chap," said Joe, "it do appear that she had settled the most of it, which I meantersay tied it up, on Miss Estella.	- Видишь ли, дружок. - сказал Джо, - говорят так, будто она еще давно почти все закрепила за мисс Эстеллой, отказала ей, то есть.
But she had wrote out a little coddleshell in her own hand a day or two afore the accident, leaving a cool four thousand to Mr. Matthew Pocket.	Но дня за два до несчастья она сделала своей рукой приписочку к духовной - оставила круглых четыре тысячи мистеру Мэтью Покету.
And why, do you suppose, above all things, Pip, she left that cool four thousand unto him?	А самое интересное - почему бы ты думал, Пип, она оставила ему круглых четыре тысячи?
'Because of Pip's account of him, the said Matthew.'	"На основании отзыва Пипа о вышеназванном Мэтью".
I am told by Biddy, that air the writing," said Joe, repeating the legal turn as if it did him infinite good, "'account of him the said Matthew.'	Бидди говорит, там так и написано, - сказал Джо и со смаком повторил мудреную формулу: - "На основании отзыва о вышеназванном Мэтью".
And a cool four thousand, Pip!"	И подумай, Пип, круглых четыре тысячи!
I never discovered from whom Joe derived the conventional temperature of the four thousand pounds; but it appeared to make the sum of money more to him, and he had a manifest relish in insisting on its being cool.	Для меня осталось тайной, откуда Джо были известны геометрические признаки этих четырех тысяч фунтов, но, должно быть, в таком виде сумма казалась ему более внушительной, и он всякий раз с увлечением подчеркивал, что тысячи были круглые.
This account gave me great joy, as it perfected the only good thing I had done.	Рассказ Джо доставил мне большую радость, -я увидел завершенным единственное доброе дело, которое успел сделать.
I asked Joe whether he had heard if any of the other relations had any legacies?	Я спросил, не слышал ли он, что досталось по наследству другим родственникам.
"Miss Sarah," said Joe, "she have twenty-five pound perannium fur to buy pills, on account of being bilious.	- Мисс Саре, - сказал Джо, - той досталось двадцать пять фунтов в год - на пилюли, потому у нее частенько желчь разливается.
Miss Georgiana, she have twenty pound down.	Мисс Джорджиане - двадцать фунтов и точка.
Mrs.-what's the name of them wild beasts with humps, old chap?" "Camels?" said I, wondering why he could possibly want to know. Joe nodded.	Миссис

"Mrs. Camels," by which I presently understood he meant Camilla, "she have five pound fur to buy rushlights to put her in spirits when she wake up in the night."	"Как мило", - я догадался, что под этим именем у него значилась Камилла, - ей досталось пять фунтов, покупать свечки, чтобы не очень скучала, когда просыпается по ночам.
The accuracy of these recitals was sufficiently obvious to me, to give me great confidence in Joe's information.	Эти заветы были так метко направлены по адресу, что я без труда поверил сообщению Джо.
"And now," said Joe, "you ain't that strong yet, old chap, that you can take in more nor one additional shovelful to-day.	- А теперь, дружок, - сказал он, - подсыплю я тебе еще одну новость и хватит с тебя на сегодня, баста.
Old Orlick he's been a bustin' open a dwelling-ouse."	Старый Орлик-то, знаешь, до чего дошел? Жилой дом ограбил.
"Whose?" said I.	- Чей дом? - спросил я.
"Not, I grant you, but what his manners is given to blusterous," said Joe, apologetically; "still, a Englishman's ouse is his Castle, and castles must not be busted 'cept when done in war time.	- Побахвалиться этот человек любит, это уж как есть, - продолжал Джо с виноватым вздохом, - но все ж таки дом англичанина - его крепость, а вламываться в крепости не следует, кроме как в военное время.
And wotsume'er the failings on his part, he were a corn and seedsman in his hart."	И хоть он и не без греха свой прожил век, но был, как-никак, лабазник, почтенный человек.
"Is it Pumblechook's house that has been broken into, then?"	- Так это к Памблчуку вломились в дом?
"That's it, Pip," said Joe; "and they took his till, and they took his cash-box, and they drinked his wine, and they partook of his wittles, and they slapped his face, and they pulled his nose, and they tied him up to his bedpust, and they giv' him a dozen, and they stuffed his mouth full of flowering annuals to prewent his crying out.	- Вот-вот, Пип, - сказал Джо, - и забрали его выручку и денежный ящик, выпили его вино, угостились его провизией, надавали ему оплеух, нос чуть на сторону не свернули, и самого привязали к кровати да всыпали горяченьких, а чтобы не кричал, набили ему полон рот семян однолетних садовых.
But he knowed Orlick, and Orlick's in the county jail."	Но он узнал Орлика, и Орлик сидит в тюрьме.
By these approaches we arrived at unrestricted conversation.	Так, мало-помалу, мы перестали ограничивать себя в задушевных беседах.
I was slow to gain strength, but I did slowly and surely become less weak, and Joe stayed with me, and I fancied I was little Pip again.	Я еще долго был очень слаб, но все же силы мои медленно, но верно прибывали, и Джо не отходил от меня, и мне грезилось, будто я снова превратился в маленького Пипа.
For the tenderness of Joe was so beautifully proportioned to my need, that I was like a child in his hands.	Ибо нежность Джо была мне нужнее всего на свете именно сейчас, когда я чувствовал себя беспомощным, как малый ребенок.
He would sit and talk to me in the old confidence, and with the old simplicity, and in the old unassertive protecting way, so that I would half believe that all my life since the days of the old kitchen was one of the mental troubles of the fever that was gone.	Он часами сидел и говорил со мной по-старому откровенно, по-старому просто, как заботливый, но не навязчивый старший брат, так что мне порой начинало казаться, что вся моя жизнь, с тех пор как я покинул нашу старую кухню, была одним из бредовых видений минувшей горячки.

He did everything for me except the household work, for which he had engaged a very decent woman, after paying off the laundress on his first arrival.	Он взял на себя все заботы обо мне, кроме стряпни, для стряпни же разыскал где-то вполне порядочную женщину вместо прежней моей служанки, которую он рассчитал немедленно по приезде.
"Which I do assure you, Pip," he would often say, in explanation of that liberty; "I found her a tapping the spare bed, like a cask of beer, and drawing off the feathers in a bucket, for sale.	- Хочешь верь, хочешь нет, Пип, - говорил он не раз в оправдание такого самоуправства, - я своими глазами видел, как она черпала из запасной перины, точно из бочки с вином, а перья унесла в ведерке, на продажу.
Which she would have tapped yourn next, and draw'd it off with you a laying on it, and was then a carrying away the coals gradiwally in the soup-tureen and wegetable-dishes, and the wine and spirits in your Wellington boots."	Ей бы дать волю, она бы скоро и твою перину уволокла, да тебя бы заодно прихватила, и весь уголь перетаскала бы из дома в судках да в суповой миске, а вино - в твоих высоких сапогах.
We looked forward to the day when I should go out for a ride, as we had once looked forward to the day of my apprenticeship.	Дня, когда мне можно будет в первый раз поехать кататься, мы ждали с таким же нетерпением, как во время оно - моего зачисления в подмастерья.
And when the day came, and an open carriage was got into the Lane, Joe wrapped me up, took me in his arms, carried me down to it, and put me in, as if I were still the small helpless creature to whom he had so abundantly given of the wealth of his great nature.	И когда этот день настал и к воротам Тэмпла подъехала открытая коляска, Джо закутал меня, подхватил на руки, снес по лестнице вниз и усадил на подушки, словно я все еще был тем крошечным беспомощным мальчуганом, которого он так щедро оделял из сокровищницы своего большого сердца.
And Joe got in beside me, and we drove away together into the country, where the rich summer growth was already on the trees and on the grass, and sweet summer scents filled all the air.	Джо уселся рядом со мной, и мы покатили за город, где трава и деревья уже зеленели по-летнему и воздух был напоен сладкими запахами лета.
The day happened to be Sunday, and when I looked on the loveliness around me, and thought how it had grown and changed, and how the little wild-flowers had been forming, and the voices of the birds had been strengthening, by day and by night, under the sun and under the stars, while poor I lay burning and tossing on my bed, the mere remembrance of having burned and tossed there came like a check upon my peace.	В этот воскресный день, глядя на окружавшую меня красоту, я думал о том, как все здесь на воле выросло и изменилось, как днем и ночью под солнцем и под звездами раскрывались скромные полевые цветы и учились петь птицы, пока я, несчастный, метался в жару и бредил, и одно воспоминание о том, как я метался и бредил, не давало мне дышать полной грудью.
But when I heard the Sunday bells, and looked around a little more upon the outspread beauty, I felt that I was not nearly thankful enough,-that I was too weak yet to be even that,-and I laid my head on Joe's shoulder, as I had laid it long ago when he had taken me to the Fair or where not, and it was too much for my young senses.	А когда я услышал воскресный перезвон колоколов и прелесть деревенской природы глубже проникла мне в сердце, я почувствовал, что далеко не так благодарен, как следовало бы, - что даже для этого я еще слитком слаб, - и припал головой к плечу Джо, как бывало в давние времена, когда он возил меня на ярмарку и детская моя душа изнемогала от обилия впечатлений.
More composure came to me after a while, and we talked as we used to talk, lying on the grass at the old Battery.	Потом я немного успокоился, и мы хорошо поговорили, как говаривали, лежа на траве у старой батареи.